Едва за Фацио и Спиталери закрылась дверь, как Монтальбано позвонил прорабу. Надо было перехватить его до того, как тому позвонит Спиталери и даст указания, что отвечать. – Дипаскуале? Это комиссар Монтальбано. Сколько вам нужно времени, чтобы доехать до полицейского участка в Вигате? – Полчаса максимум. Но это бессмысленный вопрос, я сейчас никак не могу приехать, у меня работа. – У меня тоже работа. И она состоит в том, чтобы вызвать вас сюда. – Я еще раз повторяю, что не могу. – Может, вы хотите, чтобы вас увезли с помпой, на машине с мигалкой, прямо на глазах у рабочих? – Но что вам от меня нужно? – Сейчас вы приедете и удовлетворите свое любопытство. Даю вам двадцать пять минут. Он управился за неполных двадцать две. Для скорости даже переодеваться не стал, так и явился в заляпанной известкой робе. Дипаскуале оказался дядькой лет пятидесяти с совершенно седой головой, но черными усами. Низенький и коренастый, он упорно смотрел вниз, а не на собеседника, а когда поднимал глаза, они были мутные. – Не пойму, сначала вы синьора Спиталери вызвали из-за того араба, теперь меня из-за этого дома в Пиццо. – Я вас вызвал не из-за дома в Пиццо. – Нет? А почему тогда? – По поводу смерти того строителя, араба. Как его звали? – Не помню. Но это ж несчастный случай! Он пьян был в стельку! Они ж с утра глаза заливают, а уж в субботу тем более! Комиссар Лоцупоне так и написал в заключении… – Бог с ним, с заключением моего коллеги, расскажите мне в точности, как было дело. – Но я уже и судье рассказывал, и комиссару… – Бог троицу любит. – Ну ладно. В ту субботу в полшестого мы закончили работать и разошлись. В понедельник утром… – Вот тут остановимся. Вы не заметили, что араба нет? – Нет. Что мне, перекличку устраивать? – Кто запирает ворота на стройплощадке? – Сторож. Филиберто. Филиберто Аттаназио. Не это ли самое имя произнес Спиталери, когда они, войдя, застали его с телефоном? Филиберто? – А зачем вам сторож? Вы разве не платите за «крышу»? – Мало ли, забредет какой-нибудь отморозок обдолбанный… – Понятно. Где я могу его найти? – Филиберто? Он на той стройке, где мы сейчас работаем, тоже сторожем. Там и ночует. – Прямо на улице? – Да нет, у него там времянка из шифера. – Объясните, где именно ваша стройка. Дипаскуале объяснил. – Продолжайте. – Да я уже все рассказал! В понедельник утром нашли его мертвым. Упал с лесов, с четвертого этажа. Пьяный был, вот и полез за ограждение. Я же говорю, несчастный случай! – Ладно, пока достаточно. – Так я могу идти? – Еще минутку. Вы присутствовали при окончании работ? – Так мы в Монтелузе еще не закончили работать! – опешил Дипаскуале. – Я говорю про дом в Пиццо. – Но вы ж говорили, что вызвали меня из-за араба! – А теперь передумал. Надеюсь, вы не против? – Куда ж я денусь. – Вы, разумеется, знаете, что в Пиццо самовольно построили целый лишний этаж? Дипаскуале не был ни смущен, ни удивлен. – Знаю, конечно. Я человек маленький – как сказали, так и сделал. – А значение слова «соучастие» вы знаете? – Знаю. – И что скажете? – Что соучастие тоже разное бывает. Если ты кому помог лишний этаж построить, то звать это соучастием – все равно что обозвать булавочный укол смертельной раной. Да синьор прораб еще и философ! – Вы оставались в Пиццо до самого конца? – Нет. Дня за четыре до того синьор Спиталери перевел меня в Фелу, мы там новую стройку начинали. В Пиццо-то основная часть была сделана. Оставалось только законсервировать нижний этаж да песком засыпать. Работа несложная, присмотра особого не требует. Я помню, что отрядил двоих рабочих, но как их звали, уже забыл. Но, как я сказал синьору Спиталери, можно их фамилии глянуть в… – Да, он как раз поехал посмотреть. А вы не знаете, синьор Спечале был на стройке до самого конца? – При мне – да. И этот его чокнутый пасынок, немец, тоже. – Почему вы зовете его чокнутым? – Чокнутый и есть. – И в чем же это проявлялось? – Да он мог битый час стоять на голове вверх ногами. А то еще встанет на четвереньки и траву жует, как овца. – И это все? – А когда ему приспичит, снимает штаны и прямо при всех нужду справляет, никакого стыда. – Ну, таких сейчас много развелось. Дескать, все, что естественно… То, что вы говорите, на сумасшествие никак не тянет. – Это еще не все. Как-то раз спустился он на пляж, а было лето, народ там был, и тут ему что-то в башку стукнуло, он разделся догола, все хозяйство напоказ, и давай за одной девчонкой гоняться. – И чем дело кончилось? – Да ребята, что там были, его изловили и крепко по голове настучали. Не исключено, что Ральф просто строил из себя Фавна из стихотворения Малларме. Однако то, что рассказывал прораб, было интересно. – А другие подобные эпизоды вы знаете? – Да. Мне говорили, что то же самое он учудил с другой девчонкой – прямо на дороге, что идет от шоссе в Пиццо. – И что он сделал? – Как увидел ее, разделся догола и погнался за ней. – И как же девушка от него спаслась?