Петриков Денис Юрьевич Зеркало затаённых желаний Глава 1: Один из тысячи Зеркало затаённых желаний *** ‘Ведомо мне, отчего позабыли вы о смерти, но неведомо мне, почему не трепещете вы перед жизнью’. Пророк нового времени. *** Глава 1: Один из тысячи Я живу в мире, в котором всё давно посчитано и распределено. Ушла в века эра географических открытий, когда можно было переплыть океан и, распугав аборигенов выстрелами пороховых ружей, с громким криком ‘Моё!’ начать загребать ставшие вдруг бесхозными богатства. Уже лет двести не выйдет найти в земле что-нибудь ценное: те же клады, например, давно нашли все до последнего и не только в земле, но и на дне мирового океана. Поверхность планеты досконально просвечена из космоса специальными спутниками. Все ресурсы учтены и посчитаны, более того, почти все они получили статус ‘неприкосновенная заначка человечества’. Да и бог с ними, с кладами, ведь удача не мой конёк. Если кто-то рождается с золотой ложкой во рту, то я из тех, кому выдали чугунный половник. Финансовая сфера и бизнес! Вот где можно добыть столь необходимые мне ресурсы! Погрузившись в вопрос с головой, я очень быстро понял, что ситуация с финансами недалеко ушла от полезных ископаемых. Они больше не бьют золотым фонтаном из выкопанной в нужном месте ‘скважины’. Печально, но всё настолько занято и распределено, что по-быстрому замутить выгодное дело попросту невозможно. Действительно большие деньги делаются сейчас на периферии солнечной системы. Но это, увы, тот случай, когда чтобы сделать деньги большие, необходимо иметь на руках немаленькую стартовую сумму, которой у меня, как несложно догадаться, нет. И даже доступный почти каждому вариант банковского займа, закрыт для меня из-за некоторых пунктов в медицинской карте. Ну да ладно, что-то я сам с собой заболтался. Это от волнения последних месяцев наверно, а сегодня оно так вообще зашкаливает, ведь я вот-вот собираюсь совершить первое в жизни серьёзное правонарушение. И не где-то, а в месте, где за него запросто можно не подняться живым на поверхность. В дверь постучали, после чего тяжелая створка из углестали неторопливо отворилась. Зачем подобный ‘сезам’ нужен в месте интеллектуального труда? Всё просто. Когда сброшенная с орбиты многотонная бомба пробьёт десять метров пластобетона и выпустит внутрь комплекса пару сотен боевых дронов, я должен успеть удалить кучу важной и местами очень секретной информации. И всё ручками, ибо ИИ в наше время военные не доверяют. Крутанувшись в своём удобном рабочем кресле, я ожидал увидеть в дверном проёме одного из вечно замученных лейтенантов. Кто бы ещё стал стучать, заходя к моей скромной персоне? Однако, к своему удивлению, узрел я не кого-то, а лично начальника комплекса - полковника Иванова. - Сидеть! - на мою попытку подняться и отдать честь, рявкнул полковник, после чего заговорщицки улыбнулся. Если бы моё синтетическое тело могло обделаться, оно бы это точно сделало. - Спокойнее надо быть, Валентин, спокойнее, - по-хозяйски заходя в помещение, произнес военный. Я же подумал, что технологии не стоят на месте и некоторое количество находящейся в моём теле электроники считывает не только биохимические и физиологические показатели, но и противозаконные намерения. - Извините Иван Дмитриевич, не каждый день в мою каморку заходят большие люди, - понимая, что разговор предстоит неформальный, не по уставу ответил я. Да и у нас с этим просто, мы не космодесантные войска, у нас по уставу только на планёрках. - Ай, да не прибедняйся ты майор. Ты у нас, как никак, один из ведущих специалистов. Курочка, несущая если не золотые, то уж точно полезные для родины яйца. Прямо жаль расставаться. Но я к тебе сейчас не за этим. Я вот, ‘старый маразматик’, решил тебе глупый вопрос задать. Знаешь, что в армии самое опасное? - Неподчинение приказам и вынесение ошибочных решений, которые после приказами становятся, - немедленно выдал я не раз сказанную самим же полковником фразу. - Ой подхалим… - покачал головой немолодой уже мужчина. - И что-то ты сегодня какой-то нервный? Решил на прощание украсть полкило госсекретов? - с ехидцей поинтересовался он. Он шутит или действительно знает? Хотя… Скажем так, в месте моей службы трудятся люди весьма непростые, особенно на командных должностях. И стоит тебе пустить газы с подозрительной тональностью, как кому положено немедленно насторожатся. - Через пятнадцать минут очистка кешей, товарищ полковник. Ответственный процесс, немного переживаю, - стараясь дышать ровно, ответил я. - Самое опасное в армии, Валентин, это наличие в голове фантазии, - резко сменив тему и засверлив меня глазами, произнёс военный. - Да вот беда, задачи, которые наше подразделение выполняет, очень требуют наличие хорошей фантазии, отчего возникает необходимость фантазию таких вот как ты контролировать и уметь направлять её в нужное русло. Самое простое конечно - приставить к каждому наблюдателя с пистолетом. Это я так, образно выражаюсь. Но вот беда, такой наблюдатель делу не столько помогает, сколько его портит. Приходится давать некоторую свободу, идти на уступки и послабления и, главное, как сказал один древний: ‘Кадры решают всё…’ Кажется, я всё же попал. Тогда вопрос, почему крепкие парни из подразделения охраны всё ещё не тащат меня в камеру особого дознания? Полковник замолчал, задумчиво взглянув на десяток больших мониторов позади меня - моё рабочее место, на котором я, используя сотни социальных профилей, веду идеологический бой на своей и чужой территории. И это не только банальное влияние на умы граждан, но и противостояние влиянию марсианских корпораций, выявление незаконного ИИ, пресечение промышленного и военного шпионажа, цифровых диверсий и много чего ещё. Помолчав, полковник взял стоящий у стены стул и, вздохнув, расслабленно на него уселся. Разговор, похоже, только начинается. Усевшись, военный продолжил: - Я тебе сейчас расскажу одну большую тайну, которую знать тебе не положено. Но её всё равно дня через три из твоей светлой головы вычистят, так что не беда. С момента твоего поступления на службу в комплекс, нашу систему безопасности модернизировали трижды. Текущая её модернизация позволяет не просто просматривать что сотрудники проносят в комплекс, всё куда серьёзнее. С недавних пор сканеры не только различают и идентифицируют наномашины, они ‘видят’ положение атомов в системах хранения данных. Вот, например, сегодня с утра система не только определила, что на флешке на твоей груди записана пара любопытных программ, она эти программы по-быстрому считала. Благо они небольшие, фактически набор скриптов, а не программы. - Одна из этих программ - оптимизатор, способный ускорить процедуру сброса событийного кеша, сэкономив тем самым полчаса неучтённого времени, - продолжал мужчина. - Другая - набор скриптов позволяющих, - кивнул он на мониторы передо мной, - запустить на доступных тебе социальных профилях систему генерации аватара в Раксе, после чего из ста тридцати вариантов, выбрать профиль с самым высоким показателем удачи, поменять его местами со своим. Конечно, проделанное повлияет лишь на первичную небоевую специализацию, что с одной стороны немного, но с другой, обычный смертный ничего подобного и в мечтах сделать не может. Но мы же информационные войска и нам можно всё или почти всё. Разве что устав и договор контракта нарушать нельзя… По мере выслушивания полковника я не просто стушевался, я, кажется, реально уменьшился в размерах. Скажем так, моя изначально дерьмовая ситуация, как и довольно сомнительные дальнейшие перспективы, стали ещё дерьмовее и сомнительнее. Срок службы моего синтетического тела подходил к концу, получить новое, мне - будущему военному пенсионеру тридцати с копейками лет отроду не по карману. Самый перспективный и главное легальный вариант - Ракс. Но чтобы побарахтаться во Втором мире очень необходим хороший стартовый капитал. Ну что же, возможно в Ракс я всё же попаду. Из венерианских колоний в него пускают за хорошее поведение. - Знаешь Валентин, генерал Романов последние годы пристально за тобой наблюдает и, как бы правильно выразиться, слегка завидует, - меняя тему, удручённо произнёс полковник. Странная смена темы, однако, один переоценивший себя неудачник вынужден сейчас терпеливо слушать, ведь от человека напротив него сидящего, во многом зависит степень неотвратимого уже наказания. Эх, а ведь до этого был на хорошем счету. - У младшего сына нашего генерала то же заболевание, что вынудило тебя отказаться от родного тела. ‘Цепная деградация генома’, если мне память не изменяет. Но его сын, в отличии от тебя, после переноса мозга совсем приуныл. Ходячая депрессия, а не человек. Эх, времена… Протянув ко мне раскрытую ладонь, полковник железным голосом потребовал: - Носитель информации. С видом человека, которого вот-вот поведут на расстрел, я снял с груди подвешенную на цепочку флешку. - Проведёшь рабочий день как обычно, - приказал военный. - И без художеств. Закончишь на полчаса раньше, после чего подойдёшь ко мне в кабинет. Наши светлые головы проверили твою программу оптимизации, в целом неплохо, но требует доработки и тестирования, так что ни о каком её запуске речи быть не может. И скрипт твой они слегка подправили. Запустим его с моего терминала, дам тебе пул в тысячу социальных профилей. Считай это наградой за пятнадцать лет образцовой службы… Что простите? У меня случаем не зрительные и слуховые галлюцинации? Встав со стула, полковник направился к выходу. Обернувшись в дверном проёме, он очень по-отечески произнёс: - И это, держись там. Сейчас, не веря своему счастью, я держался исключительно за подлокотники стула. Но вообще да, нервишки у меня за последние месяцы истощились, ведь через три дня я лишусь даже этого - неродного по сути тела. Глава 2: Сага о неудачнике Глава 2: Сага о неудачнике Последние триста лет технологического прогресса ясно показали, что выпендриваться перед природой - дело тухлое и что человек с его наномашинами, стимулирующей химией, имплантатами и прочими, местами действительно полезными и необходимыми штуками, нервно курит перед миллионами лет эволюции. Я - живое тому доказательство. Главная проблема серьёзных технологических вмешательств в организм человека вовсе не в том, что это вредно, неэтично или излишне. Главная проблема в том, что это дорого. И речь сейчас идёт не о чём-то вроде банального нейроинтерфейса для выхода в сеть. Для подобного уже лет двести не надо вскрывать черепную коробку, а достаточно просто повесить на ухо компактный симпатичный приборчик. Я говорю о том, что на данный момент действительно востребовано - о переносе человеческого мозга в искусственное тело или в различного рода специализированные технические системы, будь то работающие за пределами земли машины или исследование дальнего космоса. Всё это существует и работает, но носит скорее вынужденный характер, когда система готова ради нужного результата раскошелиться. Человеческий мозг, как выяснилось, лучше всего чувствует себя в родном человеческом теле. И тело это, при содействии современной медицины, живёт и здравствует сильно за сотню лет. Но стоит мозг из тела вытащить и куда-нибудь его запихнуть, как сразу возникает целая куча проблем медицинского характера, для решения которых требуются дорогостоящие препараты и всякие процедуры техобслуживания. Как следствие, лучший вариант для желающих задержаться в этом мире подольше - это пересадка мозга в выращенное из своего же генетического материала новое тело. Но подобное ОЧЕНЬ дорого и также не лишено рисков. Более того, для большинства населения Земли и Марса оно попросту запрещено законодательством. Подведу итоги. На земле кибервмешательство в человеческое тело уже лет сто как полностью запрещено. За исключением разве что случаев, попадающих под определение ‘медицинское вмешательство с целью сохранения и поддержания жизни’. На Марсе с этим попроще, но и тамошние власти решили краник кибермодернизации прикрыть, особенно когда острой необходимости в ней давно уже нет. Нацепил на голову нейроинтерфейс и словно самим собой управляй аватаром с нужными свойствами, будь то необходимость сделать что-то полезное или поубивать себе подобных. Но откуда тогда взялся я - ‘счастливый’ обладатель искусственно созданного тела? Увы, но достигнув в научно-техническом прогрессе высот, от которых ум порой заходит за разум, человечество получило в довесок некоторое количество новых заболеваний. Я - неудачливый обладатель одного из них. В возрасте семнадцати лет моё родное тело начало стремительно разваливаться на генетическом уровне. Штука неприятная, редкая, но, если ты потомственный неудачник, иногда случающаяся.