Энди открыл глаза и увидел прямо перед собой миловидную девушку на пару лет моложе его. У нее были большие глаза и темные волосы кофейного оттенка, рассыпавшиеся по плечам. Веснушки делали ее еще симпатичней. И на ней были очки. Энди сразу заметил маленький объектив камеры на левой дужке и клипсу наушника. — Я исследую эту планету, — сказал он, но быстро понял, насколько глупо это звучит. Она улыбнулась, но так мимолетно, словно боялась признаться себе, что ее позабавил ответ. Энди услышал комментарий Зеркала: "Любопытство… радость… удивление". — У тебя тоже есть Зеркало? — спросила она. — Ну да, это же очевидно! Выражение лица незнакомки тут же изменилось. "Разочарование", — услужливо сообщило Зеркало. — Попроси у нее прощения за грубый ответ. — Что? — переспросил Энди. — Что? — переспросила девушка. — Извини. — У тебя синдром Аспергера, — сказала девушка. На мгновение Энди потерял дар речи. — Откуда ты это знаешь? — Мое Зеркало сказало. Оно говорит, что люди с Аспергером иногда говорят смешные вещи. — Что я такого смешного сказал? — Не знаю. — А откуда твое Зеркало знает, что у меня синдром Аспергера? — Думаю, твое Зеркало рассказало моему. Энди достал из чехла на поясе свое устройство и встретился глазами с собственным изображением. — Ты сказал ей, что у меня Аспергер? — Пригласи ее выпить с тобой чашечку кофе, — ответил зеркальный двойник. — Но я не люблю кофе. — Она любит кофе, — терпеливо пояснило Зеркало. Энди посмотрел на девушку. Она взглянула на него в ответ. Даже без подсказки он смог заметить, что она заинтригована и немного удивлена. — Хочешь выпить со мной чашечку кофе? — спросил он. — Почему бы нет. Они пошли в кафе на первом этаже торгового центра. Она заказала капучино, а он — чай с лимоном. Потихоньку завязался разговор. Сначала Энди было очень тяжело, но Зеркало помогало ему, когда он не знал, что сказать. Неожиданно для себя Энди вдруг понял, что больше не нуждается в подсказках. Ему становилось все легче и легче поддерживать разговор. Девушку звали Виктория, ей было восемнадцать лет, и она еще училась в школе, в выпускном классе. Она хотела стать букинистом. — Букинистом? Кто в наше время мечтает стать букинистом? — удивился Энди. — Я, — ответила она. — Я люблю книги. У Энди был ридер, и он очень любил читать, правда, исключительно электронные тексты. Но все же признавал, что в бумажных книгах есть определенное очарование. У мамы было много таких, в основном любовные романы. Энди даже пытался один прочесть, но уже после первых страниц отказался от этой идеи, так и не сумев понять, что люди находят в подобной литературе. Он предпочитал научно-популярные книги, особенно по математике и информатике. — Почему ты играешь в фэнтезийную онлайн-игру, если вообще не интересуешься фэнтези? — спросила Виктория, оказавшаяся поклонницей книги "Властелин колец". — Потому что я хорошо понимаю этот мир, мир "Уолд оф Визадри". Виктория была права: его никогда особенно не интересовало, как выглядели орки или лесные разбойники. Онлайн-мир завораживал его своей предсказуемостью. Он знал, что должно произойти, когда он применит, например, заклинание бури к группе гоблинов. И примерно представлял уровень воздействия, например, какой ущерб наносит молния или ледяной вихрь, какой класс брони у противников, сколько у них осталось жизненных очков, какова вероятность того, что гоблин выдержит несколько ледяных вихрей. Когда он объяснял все это Виктории, Зеркало прервало его, заметив, что ей стало скучно, и посоветовало сменить тему. Они просидели в кафе больше часа, и он рассказал так много всего, как не рассказывал обычно и за неделю. Внезапно, будто спохватившись, он спросил: — А почему ты, собственно, разговариваешь со мной? Она посмотрела на него несколько растерянно. — Это твое Зеркало велело тебе задать такой странный вопрос? — Нет, я просто удивлен. Со мной мало кто разговаривает и уж точно не так долго. — Ты… тихий, — сказала она. — Я тихий? Он заговорил чуть громче, решив, что она не очень хорошо слышит. Она покачала головой. — Нет, я имею в виду не твой голос, а твое лицо. — Мое лицо тихое? — переспросил Энди. Он надеялся, что Зеркало объяснит ему, что Виктория имела в виду, но оно молчало. — Не знаю, как сказать… Я очень восприимчива к эмоциям, к выражению лиц. Мама говорит, что я очень чувствительна. Люди быстро утомляют меня. Мне очень тяжело быть на публике. Все смотрят на меня и как будто кричат на меня глазами. Ты понимаешь, что я имею в виду? — Нет. — Во всяком случае, ты другой. У тебя спокойное лицо. — Я ничего для этого не делаю. У меня синдром Аспергера. — Да, я понимаю. Но я считаю, что это прекрасно. Ты совсем другой. Я могу говорить с тобой без напряжения. Никогда и никто не говорил Энди ничего подобного. Он искренне не знал, что на это ответить. Он снова ждал, что Зеркало даст ему подсказку, но оно оставалось немым. Энди тоже молчал. — Мне пора идти, — сказала Виктория. — Ты хочешь быть моим другом? — Что? Она хихикнула, и ему это не понравилось. — Я имею в виду, конечно, в зеркальной сети. — Да. Она провела рукой по экрану своего устройства. — Подтвердить заявку в друзья от Виктории Юнг-ханс? — спросил у Энди его собственный голос. — Да, — ответил Энди. — Виктория Юнгханс у тебя в друзьях. 9 — Где мои деньги? — спросил Майк. Майк ростом был меньше Джека, и на самом деле звали его Мигель. Он был из тех мексиканцев, которые очень не любят вспоминать про свои латиноамериканские корни. — Я уже объяснил тебе, Майк, — сказал Джек, стараясь скрыть нервозность. — Меня ограбили. Я признаю, что допустил ошибку. Я все исправлю. Но я не волшебник и не смогу вернуть дурь. Майк повернулся к Ронни, черному гиганту, обладавшему мускулатурой племенного быка и его же ай-кью. — Я что-то не расслышал. Он сказал, где мои деньги? — Нет, Майк, не сказал. — У меня нет твоих денег, но я их достану. Дай мне неделю!