— Что? Какие файлы? — Все, что связано с моей работой: все видеосъемки! Всё! — Не твоя вина! — Ты думаешь, я шучу? — У тебя на компьютере установлено приложение зеркальной сети? — А что? — Значит, так. Не задавай вопросов, просто иди сюда. Я уже ставлю кофе. Фрейя вышла из гостиницы. Молодой человек на стойке регистрации держался подчеркнуто любезно. Конечно, он был в курсе того, что произошло, но у него хватило такта не упоминать об этом. А вот различные издания, напротив, выплескивали на читателя бесчисленные подробности о рейсе, его пассажирах и самой катастрофе, дополняя все это дикими версиями о ее причинах. "Теракт в Фульсбюттеле! Всего сто восемьдесят шесть выживших!" — с такой передовицей вышел один из крупнейших таблоидов. Фрейя даже не знала, какие чувства ее обуревают: отвращение, гнев или восхищение этим ловким извращением фактов и виртуозным умением обогащать их нелепыми домыслами. В любом случае, несмотря на общий упадок печатных версий СМИ, подобные газеты очень хорошо продавались. Через пятнадцать минут Фрейя позвонила в дверь Линуса. Кофе у него, как всегда, был слишком крепким, зато хорошо взбодрил. Некоторое время она наблюдала за тем, как Линус лупит по клавишам ее ноутбука, восхищенно комментируя то, что видит. Наконец он повернулся в ее сторону. — Слушай, ну извини, тут делать нечего. Видео исчезло. Я попытался восстановить его с жесткого диска, но соответствующие секторы просто перезаписаны поверх случайными данными. Да еще и несколько раз! Там даже специалисты из БНД[34] не разберутся. — Хочешь сказать, что пропала даже запись, где дрон прячется от паука? — Да! — Да что же такое! Как, черт возьми, это произошло? — Я думаю, ты догадываешься как, Фрейя. — Ну скажи! — Скорее всего, была хакерская атака. Твой компьютер защищен от несанкционированного проникновения примерно так же хорошо, как кабинка уличного туалета. — Хакерская атака? Но почему кто-то должен пытаться атаковать мой компьютер? — По той же причине, по которой кто-то запустил дрон прямо в двигатель лайнера, на котором ты собиралась вчера улететь в Лондон. Ты кому-то сильно наступила на ногу. Точнее, не кому-то, а чему-то. — Ты действительно веришь, что за всем этим стоит зеркальная сеть? — Вера — это не то слово. Скорее, я боюсь этого примерно так же, как того, что сбежавший из пробирки вирус убьет половину населения планеты. Вероятность подобного развития событий мала, но мы должны быть готовы к этому. Рискуя стать посмешищем, я возьму в качестве рабочей версии ту, которая говорит, что сеть мутирует в помесь монстра Франкенштейна и Сталина и убивает всех, кто переходит ей дорогу. Мы должны исходить из того факта, что нам противостоят полмира, объединенные зеркальной сетью. — А что, если эта сеть сама уничтожила все данные? — Ее приложение не в состоянии этого сделать. Теоретически, конечно, возможно, что сама зеркальная сеть разработала и внедрила в себя своего рода вирус. Но я думаю, что это очень маловероятно. Здесь были избирательно удалены только некоторые файлы. Это работа профессионала. Скорее всего, злоумышленник не знал, для кого он это сделал. Он только получил заказ и, возможно, деньги. Скорее всего, даже не напрямую от зеркальной сети, а от кого-то еще. Но это пустые предположения. Как всё было на самом деле, мы никогда не узнаем. — А эта почти случившаяся катастрофа? Ты действительно думаешь, что существовал какой-то дрон? — Мне это кажется правдоподобным объяснением после всего того, что ты мне рассказывала. — Если всё так, то дрон вполне мог управляться зеркальной сетью? — Не исключено. Но по крайней мере кто-то должен был в нарушение всех предписаний доставить его в район аэропорта. Это, пожалуй, единственное, что мне нравится в произошедшем: если был дрон, то специалисты его обнаружат, и тогда у нас появятся доказательства. Фрейя подумала, что все это несколько притянуто за уши, ведь инцидент с дроном, даже если его отыщут, куда проще объяснить безрассудством владельца или случайностью. — Как думаешь, зеркальная сеть действительно могла спланировать нечто подобное? Она могла совершить убийство ста восьмидесяти шести человек, только чтобы убрать с пути меня? — Легко. Вероятно, даже легче, чем если бы за терактом стояли какие-то фанатичные исламисты. Для нее человеческие жизни ничего не значат. А еще интернет полон обсуждений, касающихся опасности беспилотных летательных аппаратов для авиаперевозок. Я считаю, что зеркальная сеть вполне могла сделать правильные выводы. — Но почему ты говоришь об одном беспилотнике? Чтобы заставить самолет упасть, надо отключить оба двигателя. — Действительно, откуда мы знаем, что он был только один? Думаю, тебе здорово повезло, Фрейя? Ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после этого заявления. — И что же нам делать? — спросила она. — Без видеоматериалов я ничего не смогу доказать. — Я вижу это по-другому. Мы действительно потеряли запись твоего эксперимента с дроном, но, как я считаю, он не был настолько уж убедительным. С другой стороны, стереть трансляцию визита Энди к слепой девушке не под силу даже самому умелому хакеру. Интервью с парой влюбленных и писателем мы снимем снова. Но на этот раз я лично позабочусь о камере и прочем оборудовании. 28 — Собственно, кто еще не знает, что ты покидаешь нашу компанию? — спросил Карл. Ему было несколько неудобно за свой обвиняющий тон. Но в то же время он не мог простить друга за то, что тот оставляет его один на один с проблемами. Эрик поднял взгляд от своего компьютера — простого и элегантного ноутбука. На столе не было ничего — ни исписанной бумаги, ни ручки. Стены тоже были пусты — ни полок, ни даже шкафа для документов. В кабинете стояли только стол Эрика, его рабочее кресло и маленький столик для переговоров в углу. Карл хотел бы навести такой же порядок в собственной голове. — Кто в состоянии определить, кому надо знать, а кому — нет? — безмятежно спросил Эрик. По его мнению, вся эта секретность была лишена всякого смысла. Он вообще почти не обращал внимания на принятые в компании правила. Карл даже позавидовал, что его друг скоро позабудет об этом, как о дурном сне, а потом кратко рассказал Эрику об обнаруженных нестыковках в статистике обслуживания клиентов и изложил результаты бесед с Тимом, Джеффом и Рикардой. — Пожалуйста, выключи Зеркало, — сказал Эрик, как только Карл закончил говорить. В замешательстве Карл вытащил из кармана устройство и нажал на выключатель. — Нет, выключи, как положено. Вынь из него аккумулятор. — Вытащить аккумулятор? — Функция распознавания речи продолжает работать в режиме ожидания, для того чтобы Зеркало могло включиться по команде. Ты же знаешь. — Ну если ты настаиваешь… — Карл снял крышку и вынул аккумулятор. — Теперь, пожалуйста, дай мне очки. — Это еще зачем? — Просто сделай это. Карл снял очки и отдал их Эрику, а тот положил их в нижний ящик стола. — Зачем? Ведь Зеркало выключено, — спросил Карл в замешательстве. — Очки могут связаться с Зеркалом через блютус. Если другое Зеркало находится достаточно близко, теоретически они могут связаться и с ним. — Но мы исключили эту возможность. Кроме собственного Зеркала, ничто не может связаться с очками. — Никто и ничто, кроме зеркальной сети, — поправил Эрик. Карл пристально посмотрел на него. — Что происходит, Эрик? Ты знаешь, кто манипулировал статистическими данными? Эрик кивнул. — Думаю, да. Но не хочу говорить об этом здесь. — Ты становишься параноиком! — Может быть. Я надеюсь, что ошибся. Но то, что ты только что рассказал, хорошо вписывается в общую картину. Давай пойдем и съедим по куску пиццы, как в старые добрые времена. — "Роналду"? — "Роналду"! До небольшого ресторанчика итальянской кухни, которым управляли мексиканцы, было не больше пятисот метров. Когда-то именно в этом заведении под действием нескольких бокалов вина у них и родилась идея Зеркала. Сомнительный вкус местной пиццы компенсировала ее дешевизна, что в то время имело немалое значение. Правда и теперь, когда у обоих было все в порядке с деньгами, они все равно предпочитали это место любому роскошному ресторану. — Так что же тебя так напугало? — спросил Карл по дороге. Солнце ярко светило, с залива дул, принося прохладу, легкий ветерок, и мрачные предчувствия показались ему чем-то несущественным. Стресс сказался на его нервах и, видимо, на нервах его друга. Этого и следовало ожидать. — С какого-то момента я заметил, что зеркальная сеть стала чем-то вроде контролирующего центра управления, — ответил Эрик. — И это шло вразрез с нашими планами. Мы хотели, чтобы Зеркала учились друг у друга. Сеть должна была стать коммуникационной платформой. Но теперь похоже, что тон задает именно она, а Зеркала являются лишь ее придатками. Что ты понимаешь под выражением "задавать тон"? Наша первоначальная идея заключалась в том, чтобы Зеркало выбирало наилучший для своего пользователя вариант из различных альтернатив, исходя при его оценке из предпочтений и потребностей своего пользователя. Найденные варианты зеркальная сеть сравнивала с предложениями для других пользователей, повышая тем самым свой уровень. Некоторое время это работало довольно хорошо. Но теперь у меня сложилось впечатление, что, дав системе возможность сравнивать, мы совершили ошибку. Она стала стремиться к чему-то вроде максимальной выгоды для всех пользователей в целом.