— Да, примерно так. — Но это не означает, что само Зеркало отдает предпочтение красному вину? — Если вы захотите говорить о Зеркале как о живом существе, то это допустимо, — ответил Харрис. — Но тогда следует подразумевать, что все будет сказано в переносном смысле. Зеркало — это просто устройство. Оно не может иметь собственных чувств. Фрейя подумала, что теперь Харрис попался окончательно. — Вы говорите, что у Зеркала нет чувств. Оно может зафиксировать, что его владелец боится, например, пауков, но само не будет негативно реагировать на пауков. Правильно? — Боится пауков? — хихикнул Харрис. — Вы задаете странные вопросы! Почему Зеркало должно бояться пауков? Скорее, оно должно их любить. В конце концов, они строят сети, а Зеркало является частью сети, не так ли? На лице Фрейи не дрогнул ни один мускул. — Значит, Зеркало не может бояться пауков? — Как я уже сказал, Зеркало — это машина. У него нет собственных чувств. В том числе страха, — Харрис демонстративно посмотрел на часы. — Если у вас больше нет вопросов, миссис Хармсен, то вынужден откланяться, поскольку меня ждут другие встречи. — Я хотела бы показать вам короткое видео, — сказала Фрейя. — Как вы можете объяснить поведение Зеркала в этом ролике? Она взяла смартфон и показала видео, которое записала вчера: эксперимент с изображением тарантула и реакцией дрона. Картинка была не совсем в фокусе, а паническая реакция дрона — не такой сильной и необычной, как в первый раз, но было ясно, что беспилотник "спрятался", когда Фрейя сняла полотенце с экрана ноутбука. — Что именно вы пытаетесь доказать этим видео? — спросил Харрис. Теперь его тон был холодным, почти враждебным. Фрейя выключила видео и положила смартфон обратно на середину стола, показывая, что разговор продолжается. — Мне кажется, что Зеркало было напугано изображением паука, — пояснила она. — Это означает, что у него есть свои эмоциональные реакции. А еще — что большинство пользователей не подозревают, что их виртуальный друг может обзавестись собственными пожеланиями и предпочтениями, которые могут очень отличаться от пристрастий владельца. Вспомним ваш пример со спутниковой навигацией. Это все равно как если бы я сказала, что хочу поехать в Бирмингем, но вместо этого я приеду в Брайтон, потому что Зеркалу там больше нравится. Харрис помолчал, прежде чем ответить. — Простите, миссис Хармсен, но это чепуха. Я не знаю, намеренно ли вы контролировали дрон в своем видео или речь идет о какой-то неисправности. В последнем случае, конечно, произошедшее следует рассматривать в качестве гарантийного случая. Вам либо заменят неисправное устройство, либо вернут деньги. Одно можно сказать точно: поведение Зеркала не связано с тем, что оно имеет собственные чувства. Я, кстати, не совсем понимаю, в чем, собственно, заключается проблема. Даже если Зеркало негативно отреагировало на изображение паука, оно сделало это лишь потому, что наблюдало за вашей реакцией. Это только доказывает, что оно вас очень хорошо знает. — Проблема заключается в том, что ваши Зеркала опасны, мистер Харрис, — строго сказала Фрейя. — Потому что у них явно имеются свои чувства. После реакции дрона на изображение паука мы с другом провели эксперимент. Мы изобразили яростный спор. И мое Зеркало напало на моего друга. — Что, простите? — Зеркало намеренно направило дрон так, чтобы ударить моего друга по голове. Харрис на мгновение замолчал. Строчки текста отражались в его очках, сменяясь в быстрой последовательности. — Миссис Хармсен, обвинения, которые вы здесь делаете, безосновательны, — проскрипел он. — Зеркала оснащены новейшими системами безопасности. Дроны "Зеркальная птица" оснащены системой защиты от столкновений. Если таковое произошло, то это только доказывает, что беспилотник, который вы использовали, неисправен. Возможно, им кто-то манипулировал. Из этого ни в коем случае не следует того, что вы утверждаете. Произошедшее не может быть отнесено к собственному поведению Зеркала. — Таким образом, вы отрицаете, что у Зеркала могут быть собственные чувства, что представляет опасность для пользователей. — Я повторю то, что сказал ранее: Зеркало — это просто устройство. У него не может быть собственных чувств. — Вы сами так думаете или вам подсказывает Зеркало? — спросила Фрейя. Харрис побледнел. От его преувеличенного дружелюбия не осталось и следа. — Извините, миссис Хармсен, но я опаздываю на следующую встречу. Спасибо за сигнал. Мне очень жаль, что у вас появился негативный пользовательский опыт, связанный с эксплуатацией Зеркала. Могу только посоветовать вам в случае возникновения проблем незамедлительно связываться с нашей службой поддержки клиентов. Кстати, я рекомендовал бы вам не делать ложных заявлений о наших устройствах. В противном случае мы будем вынуждены подать на вас в суд. — Вы мне угрожаете? Харрис широко улыбнулся. — Миссис Хармсен, я сам журналист по образованию. Поверьте мне, свобода прессы является одной из величайших ценностей для меня и для ГИС. Я просто прошу не распространять лживые россказни. Видео, которое вы мне показали, ничего не доказывает. Сейчас в мире используется более ста миллионов устройств. Если бы у их владельцев возникали проблемы, подобные вашей. Зеркало не продавалось бы так успешно. — Я допускаю, что вы не желаете серьезно отнестись к моему сообщению, — кивнула Фрейя. — Однако прошу вас разобраться до того, как людям будет причинен вред. Потому что, если это произойдет, ГИС не просто понесет репутационные потери. Это разрушит вашу компанию. — Миссис Хармсен, поверьте мне, ГИС много кто пытается разрушить. Если у "Гугла" и "Эппла" этого не получилось, боюсь, нет надежды, что это удастся вам. Прошу прощения, но меня ждет другая встреча. Фрейя отключила диктофон. — Спасибо за интервью, мистер Харрис. 7 Без Зеркала Энди чувствовал себя потерянным, всё равно что голым. Люди, мимо которых он проходил, казалось, смотрели на него с удивлением, но он не был этом уверен. Ведь в ухе больше не звучал голос, подсказывающий, как следует интерпретировать выражение лица. С бешено бьющимся сердцем он отправился на станцию метро. Теперь он достаточно хорошо изучил дорогу к дому Виктории, но все равно чувствовал себя беспомощным. Что, если он выйдет не на той станции? Что, если он потеряется? Без Зеркала, которое служило ему навигатором, он никогда не вернется домой. Энди охватила такая паника, что он уже собирался повернуть назад и взять с собой устройство. Но потом ему вспомнились слова Виктории: "Выключи Зеркало! Я хочу, чтобы ты научился быть просто со мной. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, когда ты со мной. Даже без Зеркала". Он глубоко вздохнул и не двигался с места, пока не пришел поезд. Уже оказавшись в вагоне, Энди вспомнил, что от волнения забыл купить билет. Что, если контролер поймает его? Что, если отведет его в полицию? Снова навалилась паника, и Энди весь вспотел от ужаса. Он подумал, что стоит выйти на следующей станции и купить билет. А вдруг на станции окажутся контролеры? Энди буквально парализовало от страха, и он остался в вагоне. Мелькали остановки. Он вздрагивал каждый раз, когда вновь вошедшие пассажиры смотрели в его сторону. Лица людей казались ему не внушающими доверия, откровенно враждебными. Они знали, что у Энди нет билета. Он чувствовал себя так, будто на лбу у него написано "Безбилетник", и от волнения чуть не проехал нужную ему станцию "Фармзен". Когда он вышел из вагона, то с испугом оглядел платформу и очень обрадовался, не найдя на ней контролеров. Когда Энди наконец добрался до квартиры Виктории, то чуть не заплакал от облегчения. Он позвонил несколько раз, но никто не открыл. Нина, вероятно, была на работе или в магазине. Он не знал, что следует делать дальше, поэтому просто ждал. Через некоторое время кто-то стал подниматься по лестнице. Но это оказался какой-то старик, а вовсе не мама Виктории. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Жду, — ответил Энди. — Кого? — Фрау Юнгханс. — Тогда хорошего дня, — сказал старик и продолжил подниматься по лестнице. — Извините, — окликнул его Энди. — Вы не знаете, где может быть Виктория? — Разве она не в школе? — спросил старик. — Я не знаю. — Так проверь. — при этих словах старик задумчиво покачал головой, словно говоря "нет". Энди смутился, не зная, как это интерпретировать. Он снова подумал, что оставить Зеркало дома было большой ошибкой. — Я не знаю, в какую школу она ходит. Старик развернулся и спустился к нему на площадку. — Откуда ты знаешь Викторию? — Я… дружил с ней. — А теперь она больше не хочет тебя видеть? — Она ушла, — сказал Энди. — Слушай, возможно, это не мое дело, но если девушка говорит тебе, чтобы ты оставил ее в покое, может, тебе следует принять это? — Она ничего не говорила мне. Об этом сказало ее Зеркало. — Ее… что? — Ее Зеркало. Это средство связи. В определенном смысле отражение своего владельца. Старик кивнул. — Я слышал об этом. Не могу понять, почему некоторые люди доверяют свою жизнь такому устройству. Мы ведь не знаем, кто стоит за ним. Сегодня человек не может даже улицу перейти, чтобы не попасть под сотню камер. Такое даже не снилось Джорджу Оруэллу. Читал "1984"? — Нет. — Как же так! Это должен прочитать каждый! — Я не люблю читать романы. — Это очень прискорбно. Я, собственно, писатель. Люди читают все меньше и меньше связных текстов. Веротно, книги скоро тоже будут писать только машины, если вообще будут. — Я люблю читать. Но только не романы. Мне нравятся факты. Не люблю, когда что-то выдумывают. — Некоторые выдуманные вещи бывают правдивее реальности.