— Что смешного? — К такой реакции на свою персону я не привык. — Вы ведь шутите, да? Как вы можете быть магистром? Такой молодой. — Вообще-то, в магистрате нет ограничений по возрасту, — прошипел я, вдруг устыдившись своих неполных двадцати семи. — А раз не верите, право ваше. Значит, у вас ко мне дел нет. Прощайте, мадемуазель. — Стойте! — Она сжала мои ладони, и я отшатнулся назад, едва сдерживаясь, чтобы не спрятать руки за спину. Ненавижу! Ненавижу, когда касаются без разрешения. За это можно и заклинанием в лоб получить. — Простите. — Она опустила голову. — Я не хотела вас обидеть, магистр… — Вейран. — Магистр Вейран. Если она сейчас спросит, не родственник ли я магистру света или его папаше, провалюсь сквозь землю! Но не спросила. — Спасибо, что спасли меня. — И девушка улыбнулась сквозь слезы. — Я не собирался вас спасать, мадемуазель. Но вы находитесь на моей территории, и ваши крики мешали мне сосредоточиться. Незнакомка снова уставилась на меня огромными глазами, словно пытаясь понять, шучу или нет. Так вот, я не шутил! Наоборот, редко когда бывал настолько серьезен. Действительно помешала. Потому что теперь вариант «лечь и уснуть» придется отменить. — Простите… — Вы повторяетесь, — поморщился я. — Что? — Говорю, вы повторяетесь. Снова просите прощения. Ладно, давайте покончим с лирическим отступлением и перейдем к делу. У вас есть десять минут, чтобы объяснить, зачем я вам понадобился. Ровно через указанное время я перестану вас слушать и вернусь в башню. Ваши десять минут начались. — Магистр Вейран! — В глазах девушки снова заблестели слезы. — Прошу, помогите! Меня хотят убить. — Не вижу логики в вашей просьбе. Если вас хотят убить, мадемуазель, вам стоит обратиться к законникам или, на худой конец, в тайную службу, но никак не ко мне. Пустота не решает подобных проблем. — Я… прошу справедливости Пустоты. — Что? — Я уставился на нее. — Я прошу справедливости Пустоты. Семья моего жениха обвиняет меня в его смерти. Мне нужно доказать свою невиновность, но их влияние в городе слишком велико! Меня никто и слушать не станет. Пожалуйста, позвольте мне войти во врата. — Еще чего, — фыркнул я. — И не подумаю. Давайте предписание суда, мадемуазель. Тогда поговорим. Пустота не любит взбалмошных девиц. — Пожалуйста, магистр Вейран! Она снова грозилась заплакать, а я глядел на нее и не понимал, чего она добивается. Пустить девчонку в пустоту? Она умрет. Там гибли и куда более сильные. Не проще ли нанять хорошего законника, провести расследование и найти убийцу? — Давайте я провожу вас в светлый магистрат, — мелькнула идея. — Магистр света сумеет разобраться с вашими проблемами. — Нет! — вскрикнула девушка. — Там мне тоже не будут рады. Я боюсь! Вы же видели, они нашли меня, они повсюду. И все-таки заревела. Уйти? Да, пожалуй. Но не оставлять же глупышку одну на улице. А девочка упала на колени и закрыла лицо руками. Ее плечи судорожно вздрагивали. Надо, наверное, дать ей успокоиться и поговорить серьезно. Объяснить, что у нее нет шансов. И даже если Пустота примет ее, последствия будут необратимыми. Но разговаривать, пока она рыдает, бесполезно. Поэтому рывком поставил темноволосую проблему на ноги и подтолкнул к воротам. — Входите, мадемуазель. Кстати, как ваше имя? — Надин. Меня зовут Надин Альтер. Надин, значит? — Сюда. — Под локоток потащил ее к башне. Усилю на ночь защиту. Пусть посидит, подумает. Может, к утру сама угомонится. Где бы ее оставить? В личное пространство я пускать посторонних не собирался, поэтому остановился на втором этаже. Здесь находились те комнаты, которые были приемными у магистра Эйлеана. Гостиная и кабинет. На диванчике в гостиной вполне можно спать. — Тут так мрачно, — прошептала Надин, оглядываясь по сторонам. — А кто здесь живет? — Здесь никто не живет, — ответил я. — Немного пыльно, но уж потерпите. Попрошу до утра из комнаты не выходить, иначе последствия будут крайне плачевными. Уборная налево. Воды принесу. Диван ваш. — Спасибо, магистр Вейран. Я отмахнулся и пошел за графином с водой и стаканом, предварительно кинув незаметное заклинание, чтобы предупредило меня, если Надин рискнет ослушаться и покинуть комнату. Но когда вернулся, она сидела на диванчике, уже вытерев с лица потеки слез. Когда не рыдала, она была даже хорошенькой. Не куколкой, которую можно переломить двумя пальцами, а достаточно стройной и статной. Конна каштановых волос рассыпалась по плечам, прикрывая порванное платье. Но какой бы приятной ни была внешность Надин, я хотел одного — как можно скорее выставить ее за ворота. — Что-то не так, магистр Вейран? — Андре, — поправил ее. — Лучше зовите меня Андре. Все так, мадемуазель Альтер. — Тогда тоже лучше Надин. Вы снова помогаете, мне так неловко. Девушка отвела взгляд. Не простого сословия, это точно. Ручки маленькие, холеные. Один ноготь недавно был сломан — может, не первая встреча с разбойниками? Но видно, что к ручному труду не привыкла. Значит, знатная дама. А что знатная дама могла забыть в башне пустоты? То-то же, ничего! — Спокойной ночи, — сказал я. — Поговорим утром, если вы не оставите свою глупую затею. А сейчас умывайтесь и ложитесь спать. Вода, правда, только холодная, но уж какая есть. И пошел прочь. Обернулся только на пороге, чтобы сказать: — Помните, один шаг за дверь этой комнаты на лестницу — и я не ручаюсь за вашу сохранность. Обвешал дверь всяческими заклинаниями, прислушиваясь, что происходит за ней. Пару раз слышались шаги, затем все стихло, и я поднялся наверх. О том, чтобы лечь спать, теперь и речи не было. Сложно уснуть, когда голова готова взорваться. Вместо этого я достал визор и написал Филиппу: «Завтра не приходи, занят». Завтра надо будет куда-то деть девчонку, а пока что стоит немного потренироваться в магии пустоты. Она давалась чуть сложнее зеркальной, но постепенно становилась такой же привычной и правильной, как и та, другая. Струилась сквозь пальцы, позволяла испытывать новые заклинания. Надо наведаться в библиотеку «Черной звезды», поискать новые книги. Возможно, Рейдес пополнил библиотечный фонд? А пока что я пробовал выстраивать коридоры в пространстве, как Филипп. Получалось скверно. Ну и он ведь не сразу научился. Вошел в очередной кривой коридор — и раньше, чем вышел, ощутил колебание пространства. Сказал же этой дурехе не покидать комнату! Быстро оборвал плетение пустоты и почти бегом слетел вниз. Дверь была закрыта… Открыл ее — и натолкнулся на безжизненное тело Надин на полу. Это еще что? Провел руками вдоль тела, пытаясь понять, каким из моих заклинаний ее задело. Ничего! Только темные сгустки боли. Подхватил девушку на руки и осторожно опустил на диван. Взял со стола графин с водой и побрызгал ей в лицо. Ну же, открывай глаза! — Месье магистр? — дрогнули длинные ресницы. — Что произошло? — Это я должен спросить у вас, мадемуазель. Я нашел вас без сознания на полу. — Мне внезапно стало дурно, — чуть слышно ответила Надин. — Я хотела позвать вас на помощь, но не смогла. — Лежите, я позову целителя. — Не надо! — перехватила она мою руку. — Не надо, это от нервов, пройдет. Я коснулся ее лба кончиками пальцев. Она вся горела. Как же без целителя? Надо написать Филиппу, пусть попросит мадам Полину взглянуть на Надин. Жена светлого магистра заслуживала хотя бы толики доверия, и она не откажет, помню, как в свое время помогла мне. — Я сейчас вернусь, — снова попытался подняться. — Не уходите, пожалуйста. — Глаза Надин снова наполнились слезами. И вот что с ней делать? Ну почему? Почему при наличии светлой магии я не могу исцелять? Это решило бы множество проблем, но, увы, магия исцеления требовала внутренней чистоты и любви к людям. Во мне не было ни того, ни другого, поэтому максимум, на что я был способен, — слегка обезболить и остановить кровь, как темные маги. — Придет целитель, и вам станет легче, — настаивал я. — Он выдаст меня… Нельзя… Кажется, девушка бредила. Ее слова казались бессвязным лепетом, поэтому я снял с цепочки визор и написал на обрывке какого-то листка: «Нужна помощь целителя. Сможешь — сам, нет — захвати Полли». Стоит ли упоминать, что не прошло и десяти минут, как брат стоял у ворот? Один. Видимо, решил, что его навыков хватит. Или же мадам Полина занята? Ночь на дворе. Муж, наверное, дома. Фил быстро поднялся по ступенькам — я встретил его у двери. — Что? — кинулся ко мне. — Ты ранен? Кто-то напал? — Нет, тише, — остановил его. — У меня появилась маленькая проблемка. Взглянешь? — Какая? — Филипп изучал меня взглядом, видимо, стараясь найти проблемку, а я подтолкнул его к двери гостиной. Он вошел — и замер, я едва не врезался в его спину. — У тебя есть дама сердца? — уставился на меня огромными глазами. — Да нет же! — Я едва не вспыхнул от возмущения. — Кто сказал, что она — моя дама сердца? Я спас ее сегодня. Но, видимо, от нервов девушке стало дурно. У нее жар. — Хорошо, давай попробую. Филипп подошел к дивану. Надин не шевелилась. Она тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота. Фил провел ладонями вдоль ее тела, отыскивая, что вызвало жар. А затем нахмурился и закусил губу. — Это не болезнь, Андре, — сказал он. — А что тогда? — Иди сюда. Мне пришлось подойти к дивану. Фил указал на место чуть ниже груди. Я занес над ним ладонь и сосредоточился. Щиты… Откуда тут щиты? Нырнул магией глубже — и ощутил черную пульсирующую точку. Проклятие.