– Я тут самая главная, если что. Так что спокойно могу у себя же и отпроситься. А поедем мы ко мне домой. Сейчас, только мужа предупрежу, он тоже подъедет. – А давай муж потом? Сначала сами поговорим. Лена чуть задумалась и кивнула. Вы никогда не летали не автомобах? Отличная замена магии! Жаль, что мы не пробовали порулить, – сестра рассказывала о себе, о родне, а аппарат сам по себе летел по маршруту. По молчаливому уговору меня она ни о чем не спрашивала, дожидаясь прибытия в дом. За прозрачной стенкой автомоба, имеющего вид несколько уплощенной вытянутой капли, мелькали деревья, за которые взгляд не успевал цепляться. Скорость аппарата была большой. Полет из столицы до дома на реке Ангаре занял не больше получаса. – Хорошая у тебя машина. Не такси. Вроде я слышал, дорого иметь свою машину? Сестра внимательно посмотрела на меня. – Похоже, ты действительно долго отсутствовал. Хотя не понимаю, в какой дыре ты торчал, не зная обычных вещей про Россию. – Ну, пропаганда там, отсутствие интереса, – хмыкнул я. – Но уверен, ты постараешься побыстрее ввести в курс дела своего братика! Сестра еще раз вздохнула: – Это не полностью личный транспорт. Просто купить автомоб можно, но не особо выгодно. Через год-два уже устарел, потом, если хочешь поменять, старый еще продай, а могут и не взять, так как многим на такси удобнее, или плати за утилизацию. А можешь просто ежегодно платить определенную сумму, зависящую от персональных параметров покупателя: его дохода, уровня социальной значимости и так далее. Ну и получаешь выбранный автомоб в свое безраздельное пользование. Если выходит новая модель, тебе его бесплатно меняют по твоему желанию, но обязательно – через пять лет. Аппарат идет на утилизацию, скорее даже на переделку-обновление, если это возможно. Тогда выдают новый. То же самое в случае аварий – разбитый меняют на новый без разговоров. Даже автоматически, можно сказать. Если состояние автомоба внутренним УНИКом определяется как неудовлетворительное, он сам отправляется на техобслуживание, а тебе взамен выдается такой же аппарат или этот ремонтируется… Чем выше уровень социальной значимости, тем меньше платишь. Ну и так далее, там еще нюансы есть. – Хм… Удобно. Или нет? – спросил я. – Конечно, удобно, – подтвердила сестра. – У меня вот автомоб марки «Томск-21». Хорошая машинка, быстрая и, что для меня важно, – максимально автоматизированная. И комфортная. В следующем году, наверное, уже заменят. – Странно, почему «Томск»? В мое время там автомобильных заводов не было вроде, – задумался я. Сестра на мгновение замерла: – Вот, посмотрела. Никогда не интересовалась. Там, оказывается, лет пять назад построили полностью роботизированный завод, ну а начинку для этих автомобов сделали в Томском университете систем управления. – Студенты, что ли? – хмыкнул я. – Смешно! – поморщилась сестра. – У них, кстати, шефство над заводом. – Ленка продолжила смотреть информацию. – Так что не удивлюсь, если действительно студенты приложили руку… Действительно смешно. – И что, я могу хоть каждый день разбивать автомобы, и мне будут новый давать? – вернулся я к началу разговора. Сестра фыркнула: – Ты еще найди таких идиотов. Если определят, что делаешь это намеренно, понизят уровень социальной значимости, то есть снизят твои возможности по получению благ и облегчению жизни. Так что вряд ли получится. Дом мне понравился. Большой двухэтажный особняк под дерево, но без особых претензий. Разумеется, с квартирками лунгрийской знати не идет ни в какое сравнение. В смысле там в таких прислуга живет, но я чисто для сравнения. Суть же не в здании, а в людях, что в нем живут, а тут живут замечательные люди – моя сестра! Опа! Как интересно! А ведь дом с довольно большим садом будто прикрыт каким-то куполом. Хм… Энергетический такой, но что самое забавное – именно куполообразный, как половинка шара. – Вот, наш особняк, – с гордостью пояснила сестра. – Муж построил. Ну вроде как теперь это наше родовое гнездо. – Ленка вздохнула: – Приходится с нуля начинать династию. Там, – она махнула рукой, – еще пара гектаров нам принадлежит. – Неплохо. Но как-то маловато пока. Пока? Сестра пожала плечами: – Фантазии, наверное, не хватает. Дом-то построили, сад разбили, а дальше сказывается отсутствие аристократических генов или барских замашек – выбирай что хочешь. Пришли во двор. В общем, как я говорил, миленько. А дом, похоже, не только «под дерево», но веранда из натурального дерева и сделана. Сестра поводила меня по нему, знакомя. На втором этаже вошли в небольшое помещение. – Это дочкина комната. Умная она у меня, кандидат медицинских наук. Сейчас собирает материал в космосе. – Ух ты! Дохтур! – непроизвольно выдохнул я, глядя на профессионально сделанную объемную фотографию, висящую на стене. – Что? – Лена повернулась ко мне. – Не, ничего. А я удивился такому совпадению. Там, на корабле, врачом, так понравившимся мне, была моя… как же это? Дочь моей сестры! Ну ладно, потом вспомню… Надеюсь, что вспомню, ибо в ухе почему-то зазвенело, а в голове закрутился эксцентрик, раскачивая стабильное состояние. Точно следуя его биению, картинка в глазах стала качаться, и такое ощущение, что голову тоже стало мотать. Еще мелькнула мысль, что срукрубная техника не такой уж и безопасной оказалась, а с последствиями… как вдруг я почувствовал себя вполне нормально. Типа так и надо. Поменял точку зрения. – Елена Васильевна! Обед готов! – Местный искин вплелся в раскачиваемую во мне мысль-осознание, я зацепился за него и сказал: – Ты как, салага, обращаешься к командиру?! При этом почувствовал, как вокруг меня формируется нечто… Вот нечто – и все. Кстати, что-то подобное было на корабле, но тогда я не особо обращал на это внимание, с куражом несясь по волнам сценария, написанного не мной, а, наверное, подсознанием… – Виноват! Исправлюсь, тащначгосбез! – с четко прорезавшимися нотками испуга ответил искин. К счастью, продолжения не последовало. Я все же сообразил, что такое поведение сейчас не нужно, и ухитрился сжать в кулаке раскручивающийся в мозгах эксцентрик… – Фух! Извини. – Я подмигнул уставившейся на меня сестре. – Издержки воспитания, трудные годы, муштра по этикету… – Что-то я погнал не туда. Сестра мотнула головой, будто избавляясь от наваждения, и как ни в чем не бывало потащила меня в столовую. – Извини, не сама готовила, по дороге дала команду СУНИКу дома. На синтезаторе приготовили обед. Но должно быть неплохо. Хм… Накрытый стол в боковой гостиной, с открытыми дверьми в сад… Развевающиеся занавески. Запах цветов. Красота! А на столе дымится прожаренный в духовке огромный кусище мяса. А запах! Ну и там кое-что на столе. Попробуем-попробуем, как тут синтезаторы готовят! Уселись за стол. Пока суд да дело, выставил бутылки, на этот раз с кордосским элитным вином, кое-что из закусок. Сестра недоуменно следила за моими выкрутасами. – Похоже, тебе о многом надо мне рассказать. – Лена чуть отпила вина и расширила глаза от удивления. – Какая вкуснятина! – А то! Считай, такое в основном императоры пьют, – сказал я, отрезая кусок мяса и рассматривая его на просвет. Хм… И сало чуток поверх есть! Такое сочное, пахнущее специями… Я положил кусок в рот… Внутри брызнуло соком. Что ж… Вполне, вполне… – Это где они сохранились еще? Императоры-то. – Сестра немного захмелела, быстро что-то, и тоже присоединилась к поеданию вкусняшек. Судя по всему, она давно нормально не ела. Видно же все. Что-то гложет, но, надеюсь, расскажет мне еще. Не хочу пока давить и лезть. – Значит, хочешь узнать, где сохранились императоры? – Я глянул сквозь стенки бокала и сыто откинулся на стуле. – С чего-то ведь рассказ надо начинать? – Ленка строго посмотрела на меня. Да… Твердости в ней прибавилось. Это уже не та девчушка, которую я помню, а уверенная леди. – Только у меня есть одно условие. Сестра вопросительно подняла правую бровь. Красиво вышло. – Ты отключишь запись происходящего и настроишь свой УНИК, чтобы не вопил, если ему что-то не понравится в твоем состоянии. – Я не понимаю, – сказала сестра и тут же испуганно схватилась за мою руку. А как не испугаться, когда из-за стола вдруг перенеслась на высокую заснеженную гору у обрыва, а волосы и платье треплет сильный ветер? Дав ей пару секунд, я вернул нас обратно за стол. Понятно, что это было не настоящее перемещение, а мой… как же его назвать-то? Всечувственная реальность, переданная посредством специального конструкта… Не, фигня получается. – Ой! – Ну что там УНИК, ругается? – лениво спросил я, продолжая смотреть сквозь бокал, который так и не поставил на стол. Сестра задумчиво постукивала пальцем по столу. Испуг у нее быстро прошел, что очень хорошо. – Не особо, но отметил отклонения. С твоего позволения я все же оставлю его включенным, и медбраслет тоже, чтобы записать характеристики изменений. Прости, но я врач, и для меня это очень важно. Но запрещу поднимать тревогу. Это ведь не опасно? – Пока никто не жаловался. А что с… СУНИКом? Без имени, да? – Без имени. – Сестра посмотрела вверх: – СУНИК? – Да, Елена Васильевна? – Ты можешь отключить внутреннюю запись? – Если я это сделаю, а с вами что-то случится, Николай Иванович меня просто убьет. – Ровный мужской голос с потугами к шуткам снова меня начал раздражать. – Но вы же знаете, что запись не ведется в спальне и в ванной. – Туда мы, пожалуй, не пойдем… – Ленка посмотрела в огород через открытую дверь и о чем-то задумалась. А мое раздражение снова закрутило в голове эксцентрик. Тук-тук… Влево-вправо… Звон в голове… Легкий-легкий, тише комариного… – Эй! Салага! – хрипнул я. И у меня задергалось правое веко. – Я, тащначгосбез! – Отставить запись!