– Кто ты? – Я тупой кусок самой тупой тупизны, сэр! – Хорошо, что ты это понимаешь, Хорек! – сказал Француз. Оставив Гомеса в покое, он прошелся вдоль строя рекрутов, бросая на них свирепые взгляды и громко сопя. Потом крутанулся на каблуках, чтоб обратиться к третьему дрилл-инструктору: – Сержант Мэд! Забирайте это стадо тупых обезьян! У них обед. Отведите их в столовую! Кормили рекрутов хорошо. Даже преотлично! К этому у Андрея не было никаких претензий, да и вообще лучше снова тянуть армейскую лямку, второй раз в его жизни, чем таскать мешки с цементом. Участь говорящей собственности в распоряжении сдохнувшего Джонса… Сука, как вспомнится Рамирес и его ошейник… Короче, быть рабом миссионера-путешественника и, блин, блогера тоже не прельщает. Тогда у него получилось довольно быстро освободиться из плена, но убежал недалеко. Да и какие были у него перспективы в случае удачного побега? Шляться по мертвому Ярославлю, пока не разорвут на части мертвяки или не повезет наткнуться на людей? Люди в прекрасном новом мире ненамного лучше зомбаков. Судьба закинула Ливадова в рекруты. Сейчас он раб, но совершенно неожиданно выяснилось, что служба в морской пехоте может принести даже гражданство. Заслужи гражданство кровью! Так им твердят инструкторы, ведь штурмовой батальон схож со штрафбатом, где прежние преступления тоже смывались кровью. Во взводе все рабы. Все родились в Синем секторе, и половина из них когда-то были полугражданами и даже гражданами. Совершение преступлений лишило свободы – в основном это была неоплата счетов, а вина «тевтонцев» заключалась в том, что не вовремя оказались не в том месте. Но у всех без исключения появился шанс! Маршируя в столовую, Андрей думал, что глупо не попытаться воспользоваться представившейся возможностью. После обеда взвод направился в казарму, чтоб получить в оружейной комнате личное оружие, универсальные штурмовые винтовки «125CN», и затем легким бегом – на поле для строевой подготовки. К просторной площадке с идеально постриженным зеленым газоном. Две недели назад Ливадов не мог представить, что строевому шагу можно учить на траве, однако их построили, и началось первое занятие. Было смешно: учили ходить так, словно они заторможенные беременные тараканы. Но Андрей не показывал виду, что ему весело. Он молчал и постигал строевой шаг американской армии. Зато уже с третьего занятия все рекруты получили свою личную винтовку, и все следующие дни строевая проходила только с оружием в руках. Такой порядок Ливадову по душе, ему нравилась тяжесть оружия в руках, и пофиг, что пустой магазин. Индикатор всегда показывал ноль. – Теперь у самого последнего задрота из вас есть девушка! – третий дрилл-инструктор смотрел на взвод злыми глазами. – Если не научитесь с ней обращаться лучше, чем со своим естеством, она подведет в самый неподходящий момент. Учитесь, тупые обезьяны, обращаться с оружием, а кто не доставит винтовке удовольствие, вдоволь натрахается на физкультуре. Это я, сержант Мэд, обещаю вам! Они учились. Маршировка и приемы обращения с оружием постоянно прерывались отжиманием, потому что сегодня Уолтер Мэд, по прозвищу Бешеный, явно не в духе. Его настроение смягчилось только к вечеру, когда взвод благополучно сдал винтовки в оружейку. После ужина сержанта Мэда сменил сержант Кларкс. Глядя на взводных инструкторов, Андрею иногда казалось, что они братья-близнецы. Только комендор-сержант Зак Дюбува возрастом старше, ему под сорок, а двум другим на пяток лет меньше, но в остальном как под копирку сделаны. – Урока по языку сегодня не будет, – произнес Кларкс, когда прохаживался вдоль строя рекрутов и оказался рядом с Ливадовым. – Ты понял? – Да, сэр! – воскликнул Андрей. Жаль, что не увидит красотку-медика, зато появится время подтянуть знание устава. В личное время рекрутам полагалось заниматься теорией, а не шататься по казарме, как идиотам. Впрочем, в отсутствие инструкторов этим обычно и занимались. По крайней мере, именно это видел Ливадов, когда отправлялся в медбокс, в кабинет капрала Райдел. Этим вечером он читал устав. Продвижение по страницам шло непросто, недостаточное владение языком давало о себе знать. – Надо поговорить, – над Андреем навис его боевой товарищ, негр Рей Бридж. – Выйдем. Ливадов отложил брошюру и посмотрел на негра. Бридж был трусоват и чуть ли не до заикания боялся взводных инструкторов. Но вот собрался выяснить отношения? Значит, сержантов нет ни в казарме, ни где-нибудь поблизости. – Ты уверен? – спросил Андрей. Внутри него проснулась злость. Чего нужно этому рыхлотелому? Ливадов был уверен, что легко уделает чернокожего. – Пошли, – буркнул негр. – Ну пошли. Бридж повел Андрея в душевую. Куда ж еще, самое место для выяснения отношений. Дойдя до нужной двери, негр пропустил Андрея вперед. Внутри уже ждали – Хорек и четыре других латиноса, с которыми сговорился Снежок. Глава 6 Тревога – Рота! Подъем! – во взводную палатку влетел сержант Горгуа. Вскочивший со стула сонный дневальный вытянулся, чуть не опрокинув информационный стенд за спиной, и заорал: – Рота! Подъем! Женька уселась на кровати. Не проснувшись окончательно, действуя на автомате, но команду выполнила. – Две минуты на построение! – Сержант люто зыркнул на дневального и выскочил из палатки. Две минуты? Более чем достаточно! Ливадова кинулась к вещам: быстро натянула носки, впрыгнула в штаны, защелкнула пряжку на брезентовом ремне. Теперь берцы! Сверху куртка, а на голову кепку. Волосы стянуты в узел на затылке. Рядовой Ливадова полностью оделась за одну минуту – немыслимо для прежней Женьки на гражданке – и рванула из палатки навстречу ночной прохладе и построению. Вторая рота учебного батальона построилась перед двумя взводными палатками, четко уложившись в отведенные минуты. После двух недель перед присягой выполнить этот норматив не составляло никакого труда. Даже глубокой ночью, как сейчас. – Равняйсь! – скомандовал майор Моров. Подле него замерли командиры взводов сержанты Дорохов и Горгуа, старшина роты старший сержант Кусков и три незнакомых офицера. Фонари на столбах между палатками давали много света, и звездочки на погонах виднелись четко. Два старших лейтенанта и капитан. Все офицеры, включая командира роты майора Морова, были в полевой форме: вместо полуботинок, отглаженных брюк со стрелочками, кителей и фуражек – такие же комки, берцы и кепки, как у рядовых. Только погоны, конечно, отличаются. – Смирно! Женька повернула голову, уставившись перед собой, и с трудом сдержала зевоту. Спать-то хочется… Сколько сейчас – два, три часа ночи? Вчера после присяги всем гражданам деблокировали информационную систему, но комвзвода сообщил, что только до отбоя. Женька вырубилась, едва коснулась подушки, и вместе с ней уснул нетчип, поэтому не могла посмотреть, который час. По ощущениям – глубокая ночь. Зачем их подняли? Ведь все слышали обещание Мора не трогать личный состав до утра. Что опять взбрело в голову отцам-командирам? Со стороны военного городка зазвучала сирена. Основное расположение полка отделено от палаток учебного батальона довольно широким полем, у края которого около ангаров с техникой начинается взлетно-посадочная площадка, и здесь сирена звучала приглушенно. – Учебно-боевая тревога! – объявил майор Моров. – Вторая рота учебного батальона немедленно выдвигается на позиции, координаты которых доведены до новых командиров взводов. Вчера после присяги личный состав предупредили, что с завтрашнего дня командование первым и вторым взводом примут офицеры. Их должны были представить утром, однако в планах что-то изменилось. Ливадова покосилась на бесстрастные физиономии боевых товарищей, стоящих с ней в одном строю. Они тоже задаются вопросом, почему представление их новых командиров назначали среди ночи, или им это безразлично? – Старший лейтенант Комаров принимает командование первым взводом. Один из офицеров сделал шаг вперед. – Старший лейтенант Еременко принимает командование вторым взводом. Ее взвод! Офицер, который замер рядом с первым старшим лейтенантом, в свете фонарей казался очень похожим на прочих Женькиных командиров. У всех одинаковые каменные лица, телосложением и ростом тоже схожи. – Капитан Радулов, – майор представил третьего офицера, – заместитель командира роты. Моров затем довел до личного состава информацию, что сержанты Дорохов и Горгуа с ноля часов ноль-ноль минут теперь заместители командиров взводов. Горгулья остался во втором взводе, Дорохов – в первом. Старший сержант Кусков сохранил должность старшины роты. Комроты, замкомроты и старшина удалились, и командиры взводов развели вверенные подразделения на сто метров в противоположные стороны. – Вольно! – скомандовал старший лейтенант Еременко. Команды «Разойтись!» не последовало, и строй не распался, но и так неплохо, можно чуть расслабиться, переминаться с ноги на ногу. Старший лейтенант оглядел вверенный взвод и представился. Ничего особенного, Дмитрий Петрович Еременко, не женат, не привлекался, не состоял… и несколько подобных ничего не значащих и пустых для рядового фраз. Что бы ни рассказал о себе старлей, его назначение командиром второго взвода не отменится, и потому краткая биография нового начальника почти не интересна рядовым. Ну разве что он сболтнет нечто за рамками разумного… однако новый командир взвода сумасшедшим не оказался. – Сейчас сержант Горгуа назовет фамилии с распределением по отделениям. Первое отделение – пять шагов вперед! – Командир взвода говорил четким командным голосом, чеканя каждое слово. – Второе отделение – три шага вперед! Третьему отделению стоять на месте! – Рядовой Бастрюков! – начал замкомвзвода. – Я! – гаркнул Антон Бастрюков. Он не нравился Женьке из-за постоянно бегающего взгляда черных глаз, а еще из-за неприкрытой наглости и язвительности. Был явно не дурак и любое положение стремился использовать в свою пользу. – Пять шагов вперед! – скомандовал Горгулья. Рядовой вышел из строя и остановился на одной невидимой линии с замкомвзвода. – Рядовой Бастрюков назначается командиром первого отделения! Распределение по отделениям произвели быстро. Женька попала в первое, и вместе с ней в первом отделении – Тамара Тагилова. Наташка Большова – во втором, Сашка Грибанова – в третьем. Сирена в городке завыла снова. Ливадова поежилась: то ли от прохлады, то ли от беспокойства. Но чего бояться? Моров же сообщил, что тревога учебно-боевая, и здесь ключевое слово – «учебная». Однако в расположении полка тревога явно нешуточная. Мелькание огней меж корпусами городка создает впечатление, что в ружье поднят весь полк. – Полетели… – прошептал Антон Карха по прозвищу Картоха, который стоял слева в строю. Ливадова взглянула на взлетно-посадочную площадку, откуда в черное ночное небо ушли мигающие огнями пять бортов. Издалека, ночью – не понять, какие там машины; впрочем, рядовому Ливадовой это знать без надобности. Второй взвод перестроился в общую колонну и вслед за первым взводом направился к оружейной комнате, роль которой выполнял бронированный грузовик. Когда подходили к нему, подъехал второй точно такой же бронированный кунг. Личный состав второй роты выстроился около грузовиков. Майор Моров уж здесь, и вместе с ним капитан Радулов и старший сержант Кусков. – Вольно! Командиры взводов почти одновременно произнесли команды и доложились командиру роту. Окинув тяжелым взглядом личный состав, майор Моров направился к офицеру и сержантам тыловой службы: они ждали у распахнутых створок кузовов в задней части броневиков. – Снаряжение по форме номер три? – уточнил майор. – Так точно, – ответил старший лейтенант тыловой службы. – По форме номер три. Безмолвные рядовые, кто услышал вопрос Мора и ответ, переглянулись. Снаряжение по форме номер три означает легкую боевую экипировку без экзоброни.