Ливадов ответил, но лишь про себя. Он тоже безмолвно направлял оружие на Боббса, то и дело поглядывая на командира сводного отделения, в котором пять из восьми рекрутов подняли оружие на офицера и его заместителя. За подобное светит трибунал без шансов, а у него и Бульдога шансы остаются. Второй лейтенант обязательно придумает что-нибудь эдакое, что перевернет текущий расклад. Либо он просто ждет подходящего момента. – Джентльмены! – раздалось со стороны офицера европейской разведки; о нем забыли на несколько минут, пока на полуокруженной позиции морпехов выясняли отношения. – Я ничего не услышал по поводу моего предложения! А время, отпущенное на нашу прекрасную беседу, истекает. – Какое время? – прохрипел Боббс. – Время для раздумий. – Офицер из разведки Белой корпорации сделал два шага вперед. – Даю вам для этого десять минут. – Сначала предложение! – выкрикнул Упырь. Андрей поймал взгляд Ричарда Шелли. Пока Боббс отвлекся на европейца, второй лейтенант перестал делать вид, что происходящее его не касается, и сосредоточенно уставился на Русского. Но ни черта не понятно, что именно нужно от Ливадова. Мигнул бы, что ли… – Предложение? – Капитан Фальтер приблизился еще на один шаг. – Это справедливый вопрос! Второй лейтенант смотрел теперь на Дюбува, и, кажется, комендор-сержант сразу сообразил, что на уме у Ричарда Шелли. Старший дрилл закрыл глаза и открыл их через секунду. Он прекрасно понимал офицера и без нетчипа, который не работал здесь так же, как связь. Получив согласие Дюбува, второй лейтенант перевел взор на Бульдога. Брукс кивнул. Дурак! – Майк! Эти уроды переглядываются. – Бывший напарник Бульдога легко сообразил, что дело нечисто. Что-то затевают, падлы! – Так смотрите за ними в оба! – бросил Упырь и зло покосился на Андрея. Ливадов и остальные ничего не предпринимали. Андрей ждал каких-нибудь действий Шелли либо Дюбува – тогда и он включится. Просто ждал, потому что, в отличие от Француза и Брукса, он не столь понятлив, как нужно. Эх, даже Бульдог обставил его… – Так что за предложение? – Майк Боббс немного успокоился. – Вы складываете оружие и взамен получаете новую жизнь, – улыбнулся капитан. – Новая жизнь в прямом смысле этого слова. Я гарантирую, что все сдавшиеся будут вывезены в Новую Европу, получат гражданство, подъемные. Поэтому говорю о настоящей новой жизни! Бывшие «тевтонцы» переглянулись. Утерянное гражданство являлось пределом мечтаний. Им повезло, они в морской пехоте – это реальный шанс дослужиться когда-нибудь до гражданства. Но оно будет потом, и не факт, что доживут до этого. Для начала, например, нужно выкарабкаться из большой такой задницы, куда влезли благодаря заботам Шелли. Но сейчас им предлагают гражданство за просто так – не нужно ничего делать, тянуть много лет лямку; всего лишь сложи оружие – и гражданство в кармане. Заманчивое предложение, только щедрость чужака наталкивает на нехорошие мысли. – Зачем мы вам? – спросил Упырь. По натуре он был зол и подозрителен; Андрей удивился бы, прими он предложение европейца без расспросов. – Это вас не касается, – отрезал капитан Фальтер. – Либо соглашаетесь, либо будете уничтожены! – Какие гарантии? – Боббс давил на свое. – Гарантии? – раздраженно поинтересовался европеец. – Я уже сказал про гарантии: это мое слово! А у вас перспективы однозначные. Либо смерть, либо довериться мне. Повторюсь: я гарантирую вам гражданство и новую благополучную жизнь в Новой Европе. – Маловато обещаешь, – вспылил Упырь. Он метал яростный взгляд на европейца и назад, косясь на неподвижного Шелли с каменным лицом, на котором не отражалось ровным счетом ничего, что чувствовал и о чем думал второй лейтенант. – Да и кто ты такой? Понятия не имею, кого вижу перед собой! – Майк! – один из стороживших Дюбува «тевтонцев» забыл про комендор-сержанта и направился к Упырю. – Ты рехнулся! Они ж порешат нас и не поморщатся! ЧВКашник взмахнул рукой, показывая на офицера и несколько десятков террористов за его спиной. Если это не террористы, а спецназ европейцев? Тогда морпехам конец – превосходства в выучке и снаряжении нет и численность противника явно не в пользу сводного отделения. – Не подходи! – Упырь поднял штурмовую винтовку, нацелив ее в товарища. – Ах ты ж, урод! – Он тоже вскинул оружие. Пора! Второй лейтенант подмигнул Андрею, и тот выстрелил. На близком расстоянии целиться нужно в шею или голову – так учили рекрутов. Сочленения бронескафандра гарантированно не выдержат калибр штурмовой винтовки «125CN». Шлем тоже не убережет при огне с нескольких метров. Ливадов попал в лицо Упырю. Пуля вышибла кровавые брызги и мгновенно убила Боббса, который рухнул на сидящего перед ним Шелли уже мертвым. Офицер прикрылся трупом, в который пришлось сразу несколько пуль от спорившего с Упырем «тевтонца». Он замешкался и заплатил за медлительность жизнью – получил две короткие очереди из винтовок Шелли и Ливадова. Они стреляли почти в упор, и бронескафандр не справился со всеми пулями. С ЧВКашником было покончено. – Этот тоже все! – Зак Дюбува стоял над еще одним бывшим «тевтонцем». Сообщники Упыря быстро расслабились и едва не вцепились друг в друга. Комендор-сержант смог уронить противника лицом в асфальт, а сам вскочил на ноги. Приставил автомат под шлем и нажал на спусковой крючок. Бульдог оказался не столь расторопным, он ранен. Он тоже на ногах и тоже разделался со своим ЧВКашником, но схватился рукой за бок кирасы. Вон и кровь появилась! Черт! – Не стреляйте! – последний из сообщников Упыря пятился от Глигона и водил перед собой стволом «125CN». Вправо и влево. Взгляд «тевтонца» бегал между офицером и старшим дриллом, сделавшись через несколько секунд затравленным. – Брось оружие! – рыкнул командир взвода. – Ты слышал меня, Ковбой? Второй лейтенант обратился к «тевтонцу» по прозвищу, которое всегда произносил с презрением, даже сейчас; не был тот в любимчиках Шелли. Но это подействовало. Ковбой бросил винтовку. – А ты, Немой, подними свою! – Шелли буквально зарычал на Глигона, который прямо не присоединился к мятежу, но явно выжидал. – Либо ты только моргалками своими хлопать можешь? – Никак нет, сэр! – Глигон поспешно поднял свою винтовку и по примеру Шелли навел ее на ЧВКашника, который лишь сейчас додумался поднять над головой руки. – Я с вами! С вами! – повторял он. – Француз! Посмотри, что с Бульдогом! При отключенной тактической системе рана заживляющим гелем не заткнется. Надо самому! Помоги ему, и расстегните наконец его долбаную кирасу! Комендор-сержант уже помогал Бруксу. Брань Ричарда Шелли была несправедлива, и это значит, что второй лейтенант стал прежним. Вернулся, черт бы его побрал! Француз достал из аптечки шприц с плазмокровью – если не активирована тактическая система, то нет и заживляющего геля, который не отключает сознание при воздействии на рану. Зато есть плазмокровь. Она поможет, сейчас в самый раз ею воспользоваться, потому что Бульдогу можно вырубиться на пару минут. – Ливадов! – Рекрут Ливадов, сэр! – Следи за ублюдками! Что-то они притихли! Доложить обстановку! А я поговорю с Ковбоем. Не возражаешь, Ковбой? – Никак нет, сэр! Второй лейтенант двинулся к последнему из бывших ЧВКашников, чтобы поговорить, как он выразился. Ох, не завидовал Андрей «тевтонцу» – не хотел бы он вообще разговаривать с Шелли наедине, а тут такой залет. Ливадов высунулся из-за укрытия. Что изменилось? Схватка с «тевтонцами» и несколько последовавших за этим фраз не заняли много времени, все произошло очень быстро. Но капитан Фальтер исчез, и, по мнению Андрея, поступил он правильно. Когда с другой стороны переговоров звучат выстрелы, надо убираться, и не важно, что стреляют не в тебя – пока еще не в тебя, а потом… Суп с котом. Все тихо. Офицер-разведчик пропал, но другие террористы на месте: тоже затаились, почти не копошатся и больше не группируются. Все у них готово, ждут только сигнала к атаке. Суки! Сколько же их? Два взвода будет – человек пятьдесят или шестьдесят, а отделение морпехов уполовинилось – расклад совсем не в пользу сводного отделения. Террористы, кем бы они ни являлись в действительности, быстро затопчут пятерых морских пехотинцев, если те попытаются держать позицию. Единственный шанс – идти на прорыв. – Ты побежишь первым. Оглянувшись, Андрей увидел, что второй лейтенант похлопывает по плечу наклонившегося к брошенной винтовке «тевтонца». Побежит первым? Скорей бы… Они все побегут, когда противник пойдет в атаку. Ожидание смерти хуже самой смерти. Ливадов не помнил, кто это говорил, но плевать, откуда в голове прозвучали слова, которые лучше всего подходят для его состояния. Тяжело ждать, когда все начнется, и потому скорей бы началось… – Чего лыбишься? – Комендор-сержант протянул Ливадову винтовку Упыря и четыре полных магазина. – Вторую винтовку за спину на ремень. Полными магазинами заменить два пустых. Пустые выбросить. Все понял? – Рекрут Ливадов понял, сэр! – Не умничай, – Француз нахмурился. – Так чего лыбишься? На его левом плече висели еще три винтовки; комендор-сержант снял оружие и магазины с мертвых «тевтонцев», чтобы раздать Русскому, Немому и Бульдогу, который после укола плазмокровью снова в норме. Принятая на вооружение корпуса морской пехоты винтовка – штука увесистая, но экзосистемы морпехов могли тащить за собой даже легкий бронемобиль. Лишняя винтовка при десятикратном перевесе противника не помешает. Хотя бы потому, что в нужный момент не потребуется перезаряжать «125CN». – Слышал мой вопрос? – Слышал, сэр, – произнес Ливадов, – но обдумывал причину улыбки. – И как? Надумал? – Никак нет, – соврал Андрей. – Улыбаюсь, потому что улыбаюсь. – Ты идиот? Сейчас у Ливадова не было однозначного ответа на вопрос насчет идиота. – Француз! – Шелли окликнул комендор-сержанта. – Оставь его! Потом мозги прочистишь! – Вы оптимист, сэр, – ухмыльнулся Дюбува и направился к Бульдогу и Немому, чтобы дать каждому вторую винтовку и по паре полных магазинов. Четвертую «125CN» и несколько магазинов Француз оставил себе. Второй лейтенант и Ковбой будут налегке – они тоже получат по несколько магазинов, но лишнюю винтовку командиру таскать незачем, а последний из бывших ЧВКашников под подозрением. Андрей улыбался и смотрел на позиции противника. Ждут чего-то, и ему можно немного расслабиться, наслаждаясь временной тишиной, снова и снова улыбаясь при мысли, что прикончил Упыря. Раньше Ливадов не замечал за собой кровожадности и никогда не хотел убить кого-нибудь. Ну, всерьез… А вот гляди-ка – радуется, что удачно выстрелил Боббсу в морду! – За того парнишку… – чуть слышно произнес себе под нос Андрей. Он отомстил за пацана и его мать, хотя никто не просил о мести. Но слишком уж наглым моральным уродом оказался Боббс. Тянуть с таким одну лямку – себя не уважать. Андрей никогда не был поборником справедливости, но после того дня в оцеплении существование Боббса стало для Ливадова оскорблением. Он чувствовал, что рано или поздно зацепится с ним на ровном месте, они закусятся до крови – и все закончится трибуналом. Однако судьба улыбнулась ему – дала повод прикончить Упыря без… э-э… дисциплинарных последствий. Вот почему он улыбался, как конченый дурак… или псих. Дюбува задал совершенно резонный вопрос про улыбку. Нормальный человек не улыбается, когда ждет атаки противника с численным перевесом вдесятеро. Но только не он! – Как псих… – пробормотал Андрей. С его биографией за последние три месяца рехнуться совсем не трудно. Но – шутки в сторону. Улыбка сползла с лица Ливадова. Террористы зашевелились, они определенно собираются что-то предпринять! – Приготовиться! – приглушенным тоном произнес второй лейтенант. Андрей оглянулся. Он только сейчас сообразил, какие большие разрывы между изготовившимися к стрельбе морпехами. Он и Немой по центру, Будьдог на правом фланге. На левом, ближе к автомобильному подъему на второй уровень, расположились трое. Там второй лейтенант, комендор-сержант и Ковбой, которому Шелли уготовил особую роль. Впрочем, можно не гадать – бывший ЧВКашник первым побежит, когда пойдут на прорыв. Если выживет, искупит вину кровью. Если не выживет, то подавно искупит. Ливадов непроизвольно вздохнул. О! Вместе с оживлением на позициях противника внутри него самого расшевелилось волнение. Он обязан выжить! Он должен жить, чтобы получить гражданство и найти сестру. Дюбува частенько говорил, что в морской пехоте они либо сдохнут, либо когда-нибудь будут инкорпорированы в общество нормальных людей. Но сперва надо все-таки выжить. Прямо сейчас. Террористы открыли огонь!