– Чтобы опустить визор, нажимаете выемку в шлеме за правым ухом, – инструктировал старший сержант Кусков. Дежурный по роте вышел на связь через коммуникационную систему шлема, соединившую с постами в расположении учебного батальона – два дневальных по обычному распорядку около взводных палаток и четыре поста усиления, расставленных по периметру палаточного городка. Сейчас состав учебного батальона одноротный. В батальоне только вторая рота, во втором взводе которой числилась Евгения Ливадова. Первая рота, собранная почти за два с половиной месяца по Женькиного набора, покинула учебку шесть дней назад. Распределили по разным частям, человек десять остались в полку. Новый набор пока не прибыл, и поэтому усиление и вообще дежурство по всему палаточному лагерю учебного батальона полностью ложилось на вторую роту. Ливадова коснулась чуть утопленной в шлем выемки, и лицо наполовину закрылось выдвижным визором. Открытыми должны остаться только рот и подбородок. Вид территории вокруг ее поста преобразился – включился режим ночного видения. Непроглядная ранее темнота теперь просматривается метров на сто: поле вокруг лагеря стало серым, в черно-белых тонах, но в пределах видимости ночного режима все детали прекрасно различимы. Примерно в том же тоне выглядит освещенная ночными фонарями территория, только дальность видимости осталась прежней. Такой же, какой была, когда смотришь на освещенный лагерь не через визор и без помощи системы ночного видения. В правом нижнем углу появилось отображение даты и времени. Ноль часов двадцать пять минут. Женька хмыкнула: словно нетчип включился. – Постам доложить о работе визора… – Шестой пост! – Ливадова назвала свой номер, когда очередь дошла до нее. – Визор опущен. – Отлично! Он также работает по голосовым командам «визор поднять» и «визор опустить». Постам поднять, опустить визоры и поочередно доложить! Шесть постов отчитались о работе визоров. Хоть какое-то… нельзя сказать что развлечение, но хоть что-то. После отбоя и с наступлением темноты, когда палаточный городок превратился в безмолвный, пугающий пустотой лагерь, Женька испытывала все нарастающую тревогу. Она одна, у кромки фонарного освещения и тьмы над окружающим лагерь полем. За ним снова огни, там основное расположение их полка: казармы, склады и еще далее жилые дома семейных военнослужащих. Офицеры, сержанты и рядовые живут в одних и тех же домах, вне зависимости от звания. Ливадова тоже сможет поселиться в обычной квартире в городке, и для этого даже не обязательно заводить семью, но придется платить за аренду. Семейным служебное жилье предоставляется бесплатно. Женька злилась на себя. Стоя на посту, она снова и снова думала о переезде на квартиру, но до этого еще больше двух лет. В контракте прописано, что после учебного батальона она два года находится на казарменном положении с единственным исключением – возможен перерыв контрактной службы на период беременности, родов и ухода за новорожденным. Евгения рожать не собиралась, у нее впереди два с лишним года в казарме, и поэтому глупо думать об отдельной квартире. Глупые мысли лезли в голову, наверное, для того, чтобы притупить чувство опасности и порой самого настоящего страха – он накатывал на Ливадову несколько раз после наступления темноты. Казалось, что в поле кто-то есть; что террористы, которые так и не обстреляли лагерь, ползут к посту номер шесть, чтобы перерезать караульному горло, завладеть оружием и тихо раствориться в ночи. Иногда думалось, что она осталась одна, а всех остальных уже по-тихому прикончили. Дура… Злость на себя все же успокаивала и приводила нервы в порядок. После наступления темноты дежурный по роте дважды проверял посты. Старший сержант Кусков подходил к посту всегда после предупреждения, переданного через коммуникационную систему шлема, и в сопровождении одного из вооруженных дневальных, чьи посты были около взводных палаток – все по-уставному. Вопросы дежурного и ответы постового – тоже. Старшина роты и рядовой не обронили ни одного лишнего слова, но при появлении своих даже дышалось легче. Тревога отступала, и недавний страх казался смешным и нелепым. Однако, когда дежурный и сопровождавший его дневальный уходили, Женька оставалась одна и снова начинала ощущать себя, мягко говоря, неуютно. Ливадова опять злилась на себя – ну что за трусиха! – злость помогала, но ненадолго. Скоро Женька начинала оправдываться перед собой, что служит только три недели да всего-то шесть дней назад приняла присягу и получила звание рядового. Какой с нее спрос? А пальцы сжимали ремень закинутого на плечо автомата, вспоминалось о магазинах с боевым патронами, о гранатах, многофункциональном ноже… И вообще! Она здесь не для галочки! Рядовой Ливадова – на настоящем боевом посту! В автомате полный магазин с патронами. Но все же она дико радовалась, когда включался динамик шлема и для лучшей связи ко рту опускался микрофон. Исходящее соединение по коммутационной системе легко обходилось без выдвижения микрофона, но считалась, что с ним слышно друг друга гораздо лучше. Бодрый тон Куска и рапорты с остальных постов прогоняли ощущение одиночества, безмолвная угрюмая ночь оживала голосами людей. – Обстановка учебно-боевая, – сообщил по коммуникационной системе дежурный по роте. Старшина говорил совершенно спокойно, но Женьке вдруг снова сделалось тревожно. Сразу подумалось, что шестеро дневальных снаряжены и вооружены по-боевому совсем не зря. – Включаю схему расположения постов, – продолжил старший сержант Кусков. Визор действительно работал как нетчип, но без вживления в черепушку. Ливадова и остальные рядовые на постах увидели перед собой сначала двухмерную схему расположения палаточного лагеря учебного батальона, потом схема чуть отдалилась и превратилась в трехмерную из тонких линий и шести точек, которыми обозначились посты. На теоретических занятиях при помощи проектора им уже показывали, как выглядит работа тактической системы визора. Теперь Женька и остальные пять постовых работают с ней в реальности. В учебно-боевой обстановке, как сказал Кусков. Для чего такая спешка? Или обучение работе с визором и должно осуществляться прямо на посту? Женька не понимала, что происходит, для чего прямо сейчас эта демонстрация возможностей «Шлема полнофункционального пятого»… – Моя – седьмая мерцающая точка, – сообщил дежурный по роте. – На счет «три» она перестанет отображаться в ваших визорах. Раз, два, три. Указание на расположение дежурного по роте исчезло. – Я появлюсь только при оповещении о приближении к посту, – пояснил Кусков. – Теперь ваша задача – проверить систему прицеливания. Про функционал системы прицеливания постовые тоже знали. Теоретические занятия по этой теме начались на этой неделе, но почему так торопятся с практикой? Женька вздохнула. С чего бы шестерых постовых начали обучать работе системы прицеливания? Зачем срочность? На посту они должны по сторонам смотреть, а не теорию и практику изучать. – Выбрать в качестве цели ближайший столб с фонарем освещения в стороне от взводных палаток, – приказал дежурный по роте. – Оружие изготовить к стрельбе из положения стоя! Переводчик огня на предохранителе! Не задумываясь, действуя на автомате, рядовой Ливадова выполнила приказ. Вскинув двести тридцать третий, навела его на ближайший столб освещения и прицелилась, чтобы пуля угодила точно в середину бетонного сооружения. – Ой, – пискнула Женька. Визор снова ожил. Схема учебного лагеря опустилась куда-то вниз, она едва угадывалась краем зрения. На столб, на который Ливадова направила АК-233, спроецировались линии для отображения контуров цели. Одновременно рядом с прицелом появилось его мерцающее схематическое отображение. – Все навели автоматы на ближайший столб освещения? Цель, то есть в данном случае столб, должен быть захвачен системой прицеливания. В этом случае должен появиться его контур. Постам доложить о захвате цели! Снова перекличка в динамике шлема. – Шестой пост! Цель захвачена! – отрапортовала Женька. – Второй этап после захвата цели! Дежурный по роте говорил как по писаному. Будто читал учебник, без которых не проходило ни одно теоретическое занятие. Обычные учебники, вместо бумаги – износостойкие страницы из гибкого пластика. Эти учебники напоминали Женьке толстые тетради формата А4 из ее времени. В палатке, где проходили теоретические занятия, вдоль стен стояли стеллажи со стопками учебников, тетрадей и принадлежностей для письма. Вдоль левой стены – стеллаж первого взвода, вдоль правой – второго. Между ними три ряда столов и по два стула за каждым. По центру стол преподавателя, далее у брезентовой стены интерактивная доска. Как в школе, за что палатку и называли «школой». – На втором этапе нужно сместить мигающий контур прицела с прицелом на вашем АК-233. Мерцание означает, что ручное прицеливание произведено неточно. – В динамике шлема послышалась усмешка Кускова. – Конечно, промазать по столбу в десятке метров от вас – это надо умудриться, но система ориентируются точно по центру мишени. Поэтому обычно она выводит мерцающий контур прицела. Доложить, у кого не мигает! Все посты промолчали. – Свести контур прицела с прицелом на АК-233. – Насмешка в голосе дежурного по роте исчезла, его голос приобрел командные нотки. – Удерживать мушку в середине прорези прицела, не поднимать выше прицела. Ориентируйтесь по спроецированному контуру прицела. Постам доложить о прицеливании! – Пост шесть. Прицеливание выполнила. – Женька сообщила о выполнении первая. Оранжевый, чуть светящийся контур перестал мигать и лег точно по прицелу крупнокалиберного автомата. Мушка тоже точно по центру прорези прицела. – Рядовой Ливадова – молодец! Старший сержант указывал на другие цели, и после пятой или шестой Евгения наловчилась быстро захватывать цель, сводя прицел автомата с проекцией прицела, которую на визор выводила тактическая система шлема. – Достаточно! Оружие на ремень! – через динамик приказал старший сержант Кусков. – Продолжаем наблюдение за обстановкой! Визор не поднимать! Пост номер шесть снова остался в одиночестве. Ливадова повела плечами под бронежилетом и разгрузкой. Зябко становится, потянуло холодком. Визор показывает один час двадцать две минуты. Почти час занимались, и теперь постовые смогут точно поражать цель. Но к чему срочность? Женька вслушивалась в тишину и глядела по сторонам. С системой ночного видения темнота просматривается далеко. Вроде все нормально, спокойно. Дурацкие мысли, что остальных вырезали, а она осталась одна, больше не должны пугать. Схематичное отображение лагеря и шести постов оставалось снизу на границе зрения, и стоило опустить на него взор, как схема разворачивалась перед глазами рядового Ливадовой на посту номер шесть. Остальные дневальные тоже на своих постах, все шесть точек горят ровными зелеными огоньками. Если смотреть несколько секунд в одном направлении и не дергать головой, то тактическая система начинает отображать светящимися линиями контуры объектов, что скрыты темнотой. Визор работает четко, как рассказывали в «школе». Дежурный по роте вышел на связь в следующий раз в два часа одиннадцать минут. – Учебно-боевая обстановка изменяется на боевую! В голосе Кускова прозвучало железо. Или это динамик дает искажения? Женька вдруг почувствовала, как взмокла спина. Боевая обстановка?.. – Ночное освещение в учебном лагере и в расположении полка сводится к минимуму! Почти полное отключение освещения через визор выглядело как смыкание вокруг Женьки кольца ночной тьмы. Она хорошо видит территорию в радиусе ста метров от себя, а дальше чернота. Только впереди кое-где над лагерем низко висят несколько искусственных лун – редкие фонари, что в нескольких точках остались включенными. Военный городок также почти полностью погрузился в темноту. Ливанова вздрогнула. Что это за обстановка такая, с выключением света? – Третий, четвертый, пятый, шестой пост! Снять термоковрики и отойти на пятьдесят шагов по указателю! Под грибком висел обычный, по Женькиному мнению, туристический коврик, на каком можно сидеть или лежать на голой земле. Камуфлированный, свернутый в рулон, концы которого перетянуты прорезиненными ремнями. – Куда идти-то?.. – растерянно прошептала Ливадова. Она не сразу обнаружила на земле стрелки, указывающие, куда необходимо передислоцироваться, но заметила эту проекцию. Такие проекции создает нетчип, с одной лишь разницей, что тактическая система выводит информацию на внутреннюю сторону визора, а отрисованное нетчипом видишь только ты или несколько человек, чьи ИС синхронизированы друг с другом. Либо когда проекции созданы для публичного обзора – их видят все граждане. Рядовой Ливадова отошла на пятьдесят метров к северо-востоку от прежнего местоположения и после остальных постов доложила о смене позиции. – Всем постовым – залечь, – приказал дежурный по роте. – Лицом в сторону от лагеря! Изготовить оружие для стрельбы лежа. Докладывать обо всех изменениях вокруг поста! Оружие применять по обстановке! Повторяю! Обстановка боевая! Быть начеку! Стальной тон старшины сменился на человеческий. – Не засните там, – усмехнувшись, произнес он. – Отключаюсь. Заснуть?.. Ливадова возмущенно фыркнула. Да она вся дрожит от напряжения – обстановка-то боевая! Оружие готово к стрельбе, сама лежит на термоковрике и целится куда-то в темноту – в поле между палатками учебного взвода и городком. Словно в самом деле изготовилась к бою! Только непонятно с кем, и если действительно все так серьезно, то почему, как в прошлую ночь, когда ожидалась атака террористов, по тревоге не поднимают весь полк? Или это метод такой, с погружением в стресс для лучшего запоминания учебного материала? Женька стиснула зубы. Неопределенность положения тянула наружу пару-тройку крепких словечек, однако нецензурщина запрещена, а на ней шлем с коммуникационной системой. Дежурный может услышать неуставные выражения, и тогда после ночного поста схлопочет наряд вне очереди по хозяйственной части… – Пост номер шесть! – В динамике зазвучал голос старшего сержанта Кускова. – Пост номер шесть! Рядовой Ливадова! – откликнулась Женька. – Я, дежурный по роте, снимаю пост номер два, и мы вдвоем идем к посту номер шесть. Доложить, как поняла! – Дежурный по роте и дневальный с поста номер два идут к посту номер шесть! На схеме учебного лагеря появилась точка, обозначающая дежурного по роте; он был около взводных палаток. Вместе с одним из дневальных, чьи посты остались на первоначальном месте, старший сержант направился к Ливадовой. Появились на виду через несколько минут. – Рядовой Ливадова! Подняться! – раздался в динамике приказ дежурного. – Встать лицом к лагерю. Оружие на ремень! Проверка поста номер шесть. Ничего сложного, и даже спать не хочется. Женька не была сонной – сказалось постоянное напряжение, которое она так и не смогла побороть – поэтому быстро и четко выполнила, что от нее требовалось. Когда до старшего сержанта Кускова и идущего позади него рядового осталось два десятка шагов, Женька закусила губу. Что-то происходит! Евгения не понимала, что именно, но от враз нахлынувшего напряжения в животе образовался сгусток холода.