– Но миллиарды кретинов верят. И это, признаться, сильно подпортило мне репутацию. – У вас, признаться, она и без того была не слишком хорошей. – В завершение издевки принцессе оставалось только натянуто улыбнуться. – Хоть вы пугаете меня, я уверена в вашей невиновности. – С чего вдруг? – Да к чему же вам это? Не вижу никакого смысла. И я чувствую, что вы не виноваты. – Чувствуете? – ухмыльнулся Саша. – Да. Вы ведете себя так, словно хотите казаться виновным. – Я наслаждаюсь неведением людей. – Это наслаждение обходится вам очень дорого. – Мне ли об этом не знать? – Кому как не вам! Саша прыснул, заметив, как на еще детском личике принцессы появилось хмурое выражение. Он отвернулся и засмеялся. – Что смешного? – Анджеллина почувствовала, как неловкость вгоняет ее в краску. – Вы похожи на разъяренного ребенка, который, тем не менее, мыслит очень здраво. Я польщен вашим доверием. Так что привело вас? Только это? Анджеллина потопталась на месте, и намек был понят: Саша еще не привык к обществу августейших особ, порой забывая, что сам относится к их числу, и заученные когда-то правила этикета постепенно выветрились у него из головы. Он указал на кресло у двери, и принцесса, кивнув, опустилась в него. – Это правда, что принца могла отравить Делинда? Правда, что вы беседовали о чем-то важном с Александром? Правда, что Каспар сидит в тюрьме незаслуженно? Саше пришлось сесть на кровать. Ничто не напоминало об улыбке, только что игравшей на его теперь непроницаемом лице. – Прежде чем я отвечу на ваши вопросы, объясните, откуда появился каждый из них. – Интернет кишит слухами. Немногие обвиняют королеву в отравлении брата, чтобы подставить вас и добиться повода для объявления войны. Эту версию везде отвергают почти сразу из-за неимения причин для начала военных действий, но некоторые все же полагают, что это связано с «Зазеркальем Нашей Реальности», о котором вы упоминали на дуэли. – Значит, ваш вопрос – плод чьих-то предположений? – Моих в основном. Вы не закончили фразу на дуэли. Сам факт того, что вас прервали, выглядит крайне подозрительно. В СМИ ваша речь практически не освещалась, но в интернете все же обсуждается. Многие не верят в подлость королевы. В то, что она способна отравить родного брата, но… я верю. Я была у нее всего раз, но этого оказалось достаточно. Она врала так же легко, как дышала. Можете считать это глупым доводом, но у меня предчувствие, что она виновна. И кстати, что вы тогда не договорили? Анджеллина была довольна вниманием принца. – Это уже четвертый вопрос, – ответил он после недолгой паузы. – Да, конечно. На балу я, если честно, поделилась нелестными впечатлениями о вас с Александром. Он сказал, вы не виноваты в своей… странности. Значит, вы поведали ему о чем-то важном. И следующий вопрос… Все видели, как Каспар выносил тело принца с площадки. Королева, по слухам, уже находилась у лазарета. Но даже если это слух, конечно, она не оставила бы брата хотя бы для вида. И сразу после этого Каспар оказывается в тюрьме. Это не совпадение. Всем сердцем не верю. Я знаю Каспара недолго, но он хороший человек. Не мог же он убить того отвратительного… Она умолкла, прочитав на лице Саши сожаление. – Увы, принцесса, но он мог. Разве вы не читали утренние новости? Он признался. – Н-но его могли заставить… – Он подробно рассказал, как убил Адама. И про его преступное прошлое забывать нельзя. И все же попасться полиции ему помогли. С легким стуком низких каблучков бежевых лоферов Анджеллина поставила ноги на пол и словно через силу встала. – Получается, он убийца? – Ее вопрос можно было перевести как просьбу опровергнуть услышанное. Молчание Саши она восприняла как отказ это сделать. – Вы хотели узнать, что я не договорил? – Он поднял голову. – Так вот, отвечаю: Делинда устроит войну, если я не отдам ей Сердце ЗНР. Оно действительно у меня, это правда. Но я не отдам его ни за что и никогда, иначе начнется бойня пострашнее той, которую она готовит. И эта бойня будет повторяться из раза в раз даже после нашей смерти. – Значит, война неизбежна в любом случае? – В хриплом голосе угасла, казалось, сама жизнь. Новость о том, что Каспар убийца, ранила принцессу глубоко, и как бы она ни пыталась принять это, все попытки отзывались отрицанием и внутренним протестом. Саша хлопнул себя по коленям и встал. – Поймите, Ваше Высочество: мирная сторона человечества попала в ловушку жадных политиканов. Из нее не выбраться. Разоблачить? Я пытался на дуэли, но, увы, как вы и сказали, положение у меня с самого начала было незавидным. Доверие, с которым вы пришли сюда, питает ко мне далеко не каждый. Мало слов, мало даже доказательств того, чего на самом деле жаждет Делинда. Она была такой всегда, вынашивала этот план годами и сейчас настраивает против меня Мировой Совет. Мне приходится выбирать меньшее из зол. Анджеллина всхлипнула. – И вы просто будете сидеть? Просто будете ждать, когда она объявит войну? Вы должны переубедить Мировой Совет. Тогда отдайте Сердце ЗНР им. – Это все равно что подписать себе смертный приговор. Все они знают о силе ЗНР и все хотят получить ее себе. Делинда не одна такая, нет, но она самая наглая и смелая. Ею движут только эгоизм и алчность. Ей мало власти, которая у нее есть, она хочет еще. Ей не нужны ни друзья, ни посредники – она хочет все сама здесь и сейчас. – Саша перевел дыхание. – Та, кто создала ЗНР, делала это из благих намерений, но ими, как известно, вымощена дорога в ад. – Вы знаете, кто создал ЗНР? – Да. Моя бабушка. 24 Сомнения – Каспар? Эй, Каспар! Он проснулся от легкой тряски и женского голоса, зовущего его по имени. Вдохнул запах цветущей по всему темному душному ангару плесени и сглотнул. – Разве не подозрительно, что мы скрываемся? – послышался из угла женский голос. Каспар сел на затхлый матрас и опустил ноги на пыльный бетон. – А не надо было кончать ту жабу, – отозвался другой голос, тоже женский. – Я хотела ее всего лишь припугнуть, но… – Дрогнула рука? Так дрогнула, что палец задел спусковой крючок, и ее мозги разлетелись по всему салону? Девушка в углу подняла руки, сдаваясь. – Признаю, виновата, но такого больше не повторится. – Если нас поймают, то конечно. Надеюсь, тебе хватило мозгов с сумкой не хватануть и телефон. – Я разбил его, – оборвал спор твердый голос Каспара, и девушки оглянулись на него – парня двадцати трех лет, с сигаретой в губах. Он вытащил ее, выдохнул едкий дым, смахнул пепел и продолжил рассудительным тоном: – Симку порезал, телефон разобрал и разбросал детали. В перчатках, как и всегда. Камер поблизости не было, я проверял. Но Слоун права – нельзя торчать в какой-то дыре на краю города и прятаться. Я никогда не делал так, когда лажал, и пошел с вами только потому, что вы заплатили мне за помощь. Но помяните мое слово: если меня поймают, даже если с вами, я все выдам. И даже не посмотрю на то, что босс о вас хорошего мнения. Девушки переглянулись, сжимая от злости губы. Кто такой этот наглец, чтобы так открыто им угрожать? Рука каждой украдкой скользнула к пистолету в кобуре под курткой. Каспар издевательски ухмыльнулся, продолжая смотреть куда-то в пол. – Не поймают, будь уверен, – мотнула головой Слоун, но в ее напуганном напряженном взгляде Каспар увидел формирование плана. Он ожидал этого. Может, он того и хотел. – Вы ведь не уверены в этом? Эта женщина была из влиятельных людей, такие не носят пачки денег в клатчах. Кто вообще носит наличку в двадцать третьем году? Об этом вы не думали, прежде чем нападать? А, Пит? Знай он об этом заранее, отказался бы от затеи с ограблением в ту же секунду. – Украшений с ее шеи, пальцев и ушей достаточно, – ответила Пит. – Да, только вы не думали, что в этих дорогих украшениях могут быть датчики для отслеживания в случае пропажи? Молчание длилось несколько секунд: Слоун сорвалась с места и подошла к водонепроницаемой сумке у матраса. В ее подрагивающих костлявых руках засверкали цепочки, кольца и серьги. Она разглядывала их, выискивая подобие чипа, пока не услышала злорадный смешок со стороны Шульца. – Я подумал об этом. – И убрал, надеюсь? – Нет. Вы должны были это предусмотреть. – Убери, – помертвевшим голосом проговорила Слоун. – Нет. Он почувствовал, как дуло пистолета упирается ему в висок. – Убери, – повторила она, почти шипя. Пит вытащила пистолет, но Каспар был уверен: из-за растерянности она промахнется даже на расстоянии вытянутой руки. Он смотрел перед собой смеющимися глазами, приоткрыв рот.