— Есть тоже хочу, — попыталась я его не обидеть. — Да ладно уж, где встретимся? — Около вашей конторы есть кафе «Гвоздика». Знаешь? — Знаю, но там встречаться отказываюсь. — Почему? — С некоторых пор я полностью вычеркнул из своего рациона помои. — С тех пор, как женился? — Где-то так. Давай лучше встретимся в закусочной «У Палыча», вот там харчи отменные, это через три квартала от «Гвоздики». — Хорошо. — Через десять минут. — Время, за которое Кирсанов успевает не спеша дойти до закусочной. — Нет, лучше через полчаса. — Ты откуда звонишь? — Из телефона-автомата на остановке. Как повешу трубку, сяду в троллейбус и к тебе. — С машиной проблемы? — В своем роде. — Я, конечно, мог бы за тобой заехать, но за то, что ты меня обманула, тебе придется давиться в общественном транспорте. — Спасибо, Киря. — В следующий раз не будешь врать. Жду через полчаса «У Палыча». — Кирсанов повесил трубку, я же, отойдя от телефона-автомата, пошла к заветному месту сборища разного народа — троллейбусной остановке. * * * Когда я приехала в закусочную «У Палыча», Кирсанов уже сидел за столиком, изучая меню. Я сразу его увидела и прямиком пошла к нему. — Пельмени будешь? Здесь отменные пельмени ручной лепки! — спросил он, глядя, как я сажусь напротив него. — Двойную порцию. — Потолстеть не боишься? — В российском общественном транспорте потолстеть невозможно. Каждая поездка как поход в баню, пару килограммов скидываешь точно. Кирсанов пожал плечами, затем сходил сделал заказ. — Что с ПНВ? — спросила я, когда он вернулся. — Разбит вдребезги, — ответил он совсем не о том, о чем я его спрашивала. — Я не об этом. — А о чем? — Кирсанов улыбнулся. — Прекрати издеваться! Я о пальчиках на ПНВ, о которых ты мне должен был рассказать еще в субботу, но скромно об этом умолчал, наехав на меня из-за подозреваемого. Кстати, невиновного. А теперь, после моих мучений в троллейбусе, ты сидишь здесь и, ухмыляясь, имеешь совесть издеваться надо мной. — Издевки Кирсанова совсем меня достали, ненадолго я потеряла над собой контроль и вышла из себя. Высказав на повышенных тонах Кирсанову все, что я о нем думаю, я встала, собираясь уйти. Владимир взял меня за руку и посадил на место. — Извини, извини меня, Тань, больше не буду. Ну, не дуйся. Прости, а? — Уже простила, — негромко ответила я, пытаясь побыстрей успокоиться. Минут пять мы сидели молча, думая каждый о своем. — Заказ с пятого столика! — выкрикнула пожилая женщина, стоявшая за столом заказов. Кирсанов сходил туда и принес две тарелки с двойными порциями пельменей, затем принес еще два стакана апельсинового сока. Молча съев полтарелки, я заговорила первой: — Так что с ПНВ? — На нем очень много чего есть. — Например? — Слушай. — Он достал клочок бумаги со своими каракулями и начал читать: — Остатки кожи, кровь того же человека, чья и кожа, кровь другого человека на внутренней поверхности ПНВ, водка, земля, песок, другая водка, низшего качества, остатки гнилой древесины, по всей видимости березы, самогон, собачьи испражнения, моча, два последних ингредиента в незначительных количествах, засохшая грязь и, наконец, отпечатки трех разных людей, один из отпечатков — в крови. — Да-а, широкий спектр ингредиентов. — Тебе хоть один ингредиент что-нибудь дает? — Ну, собачий кал с мочой мне точно ничего не дает, а вот кровавые отпечатки вполне могут пригодиться. — Интересно, откуда на него столько всего налипло? — Его просто некоторое время держали в ямке — высохшей луже, заваленной пустыми бутылками из-под водки. — Достойное место для ПНВ, ничего не скажешь, теперь я не удивляюсь, что он в таком состоянии. — Знал бы ты, за сколько я его из этой ямки выкупила. Мы принялись дальше расправляться с пельменями. Ели молча, пока во рту не исчез последний пельмень. — Что собираешься делать дальше? — потягивая сок, спросил Кирсанов. — Дальше — собирать доказательства причастности к убийству моего подозреваемого. — У тебя осталось мало времени. — Знаю. Все осложняется тем, что подозреваемый, судя по всему, собрался покинуть Тарасов, прихватив крупную сумму денег в долларах. Если он успеет уехать прежде, чем я его поймаю, Сергея посадят за убийство, и доказать его невиновность уже никто не сможет. — Тогда торопись, завтра я его лично арестую, угадай — у кого на квартире? — Кирь, посиди сегодня на работе до шести-полседьмого. Если тебе никто не позвонит, я или еще кто, насчет этого дела, то завтра со спокойной совестью можешь арестовывать Сергея — значит, я ничего сделать не смогла. Я встала из-за стола и, помахав Кирсанову ручкой, направилась к выходу. За семь месяцев до убийства Рабочий день подошел к концу, и ровно в восемнадцать ноль-ноль Беляков стоял у кабинета своего шефа. — Готов? — спросил Дмитрий Борисович, выйдя из кабинета. — Готов. — Слушай расклад. Сейчас ты идешь в «Тройку» и подготавливаешь там все к моему приходу, а я в свою очередь через полчаса приезжаю с одним человеком, с которым давно хотел тебя познакомить. — Хорошо. — Все, гони в «Тройку», я скоро. Как и обещал, Дмитрий Борисович появился в ресторане «Тройка» ровно через полчаса. Но появился дядя Дима в сопровождении двух очаровательных девушек. Одну из них Игорь знал — это была любовница его шефа, вторую же он видел впервые, видимо, именно с этим человеком и хотел его познакомить президент «Газлайна». Беляков встал из-за стола, приветственно помахав гостям у входа. — Познакомься, Игорь, это Марина, — представил дядя Дима свою вторую спутницу, шикарную брюнетку с идеальными формами как ниже, так и выше пояса, лицо было под стать фигуре. — А это Игорь, про которого я тебе так много рассказывал, — представил он Белякова Марине.