Расстегнуть электронный ошейник и привязные ремни на ногах не составило труда. Она вытащила иглу капельницы из вены на правой лодыжке. Пижамные штаны были слишком короткими. На ногах остались следы от ремней. Немного потерла и помассировала в тех местах. Интересно, который час? И где все? Медсестры, санитары, врачи, охранники? Или Фой сделала так, что про нее все забыли? Она свесила ноги и покрутила сначала ступнями, потом руками в запястьях и локтях. Несколько раз подняла и опустила плечи, согнула и разогнула колени. Повернула голову из стороны в сторону, размяла шею. Мягко спрыгнула с высокой кровати на пол, обитый мягким материалом. Ничего опять не случилось. Глазок видеокамеры в углу под потолком по-прежнему никак не реагировал. Но что может случиться, если она вот так освободится и начнет разгуливать по запертой палате-камере? То ли она не помнила, то ли никогда не пробовала. Откуда, кстати, эта булавка под кожей? Сама припасла? Какая предусмотрительная. Если сама о себе не позаботишься, никто о тебе не позаботится. Она подошла к табличке-планшетке с торца кровати в ногах. Написано на основном языке Хартленда. Она прочитала шапку на белом листе формата официальных документов: Федеральный центр исследований работы мозга. Заглавные буквы на хартлендском в скобках образовывали знакомую аббревиатуру — ФРИЗБ. Но откуда она ее знает? Память не спешила возвращаться. Дальше было написано: Совершенно секретно. Проект «Черный лёд». Пациент: номер ХМА-893. В графе имя — прочерк. В графе фамилия тоже прочерк. Кодовое прозвище: Оса. Хм. В голове было совершенно пусто, никаких ассоциаций, ноль эмоций. Ладно. Оса так Оса. Дальше шла фамилия ответственного медицинского работника — проф. Отто Шрёдингер. На этот раз память выдала образ седого сморщенного старикашки в белом халате поверх строгого синего костюма и белой рубашки с фиолетовым галстуком. Вспомнилось также стойкое намерение придушить этого козла при первом же удобном случае. Хм. Делать этого она, конечно, не будет. Пока не вспомнит, за что именно она хотела придушить этого пожилого профессора. Никуда он от нее не денется. Она хотела покопаться в ящиках стола в углу, чтобы разузнать побольше про себя и проект «Черный лёд», как вдруг включился небольшой монитор возле двери. — Уходи, — произнес оттуда вращающийся черный додекаэдр механическим голосом, порождающим эхо. — У тебя пять минут, чтобы покинуть здание. Монитор тут же погас. Дверной замок тихо щелкнул. Дважды повторять не требовалось. Хотя Фой могла бы и побольше времени дать, скупердяйка. Никакой одежды и обуви в этой палате-камере не наблюдалось. Она потянула ручку двери, та легко открылась. В приоткрытую щель она увидела пост медсестер метрах в десяти. Освещение над столом создавало небольшой круг желтоватого цвета. Одна медсестра в форме стиля милитари и лихо заломленной пилотке заполняла какие-то электронные бланки, вторая проверяла записи на экране и сверяла с планшетом. Возле них стоял похожий на шкаф двухметровый киборг с пистолет-пулеметом подмышкой. Круглые лампы дежурного освещения в коридоре горели тусклым синим светом. Она вышла в коридор и на цыпочках спиной вперед вдоль стены быстро засеменила в противоположную от поста сторону. Медсестры были заняты и не поднимали голов. Киборг тоже не заметил никакого движения. Скорее всего, Фой позаботилась, чтобы цифровые элементы этого мира больше не видели пациента номер ХМА-893 по прозвищу Оса. Датчики оборудования в ее палате тоже не сработали после отключения. Фой наверняка и отключила все периферийные устройства и подачу психотропных препаратов и медикаментов в вены. В подсобном помещении в конце коридора она нашла резиновые сапоги и зеленую форменную одежду уборщицы. Быстро переоделась, спрятав пижаму среди грязного тряпья. На плечи накинула прорезиненный дождевик с капюшоном. В шкафчике нашла медицинскую маску и надела на уши, закрыв нижнюю половину лица. Выскользнула в дверь служебного выхода на площадку с двумя лифтами, обычным и грузовым. Лестниц не было. В большом лифте, который открылся, стоило только нажать кнопку вызова, сидела пожилая женщина в такой же форме, как у медсестер. — Пятый этаж, — объявила она с важным видом на хартлендском, с каким-то местным акцентом делая упор на «п» и «т». — Тебе куда, милочка? — Мне на парковку, — сказала она обволакивающим голосом тоже на местном наречии. — Какой у вас симпатичный шарфик. И револьвер тоже красивый, с костяной отделкой ручки, в наплечной кобуре. Но хвалить его она не стала, как и выглаженную форму. — Дочь подарила, — довольным тоном произнесла старушка и нажала кнопку минус первого этажа. — На юбилей. Убедившись, что ее гипно-техника в силе, а не плод воспаленного воображения, она хотела было попросить револьвер с кобурой у лифтерши, типа в подарок, но вовремя спохватилась. Теперь-то она справится и без оружия, так надежней. Она подняла взгляд к глазку в верхнем углу лифта. Тот моргнул, как будто предостерегающе. Про себя она рассмеялась. Она пока не вспомнила, откуда знакома с Фой, но та ей нравилась все больше. И заставка на экране эффектная, и голос интересный. Еще и подмигивает в лифте. На парковке минус первого этажа было абсолютно пусто. Никто не встретился ей и на пандусе. По-кошачьи ловко она забралась по высокой голой стене забора, цепляясь руками за микроскопические трещинки. Перемахнула одним прыжком через спираль колючей проволоки и живую изгородь. Перебежала на другую сторону узкой улицы и быстрым шагом пошла к мигающим на перекрестке светофорам. Рассвет случился внезапно, вверху между туч и высоченных унылых зданий полыхнуло розовым и желтым. Начался мелкий осенний дождь. Что надо сделать первым делом? Сориентироваться. Где тут центр и дорогие магазины. Она прекрасно представляла, какую хочет одежду и обувь — комбинезон цвета засохшей крови и высокие черные ботинки на серебристой шнуровке. Заявить продавцам, что она их самый ценный клиент, получающий все бесплатно по рекламному контракту с торговой маркой. В отражениях окон первых этажей она видела себя — красивая, высокая и стройная девушка лет восемнадцати, с короткими темными волосами и большими серыми глазами. Может, чересчур бледная, но это же нынче мода такая. Звучит убедительно, особенно если произнесено обволакивающим голосом. Или можно подкараулить у банкомата богатенького пузана с толстым кошельком. Незаметно его украсть. Потом догнать и вернуть со словами: дяденька, это вы обронили. Он начнет благодарить, а она ему тут же обволакивающим голосом скажет пару слов. Он сам и отдаст все наличные. Кажется, она проделывала такое раньше. Тогда на эти деньги можно честно купить все необходимое. Потом заселиться в президентский номер лучшего отеля в центре. Сказать, что она поп-звезда первой величины, которую они с рекламной целью с огромным трудом переманили у другого отеля. Или придумать вариант получше. А там дальше видно будет, чем заняться, пока память возвращается. Добиралась до центра на такси почти полтора часа по утренним пробкам. Загипнотизированный водитель предложил возить ее целый день совершенно бесплатно, но она великодушно отказалась. Прогулялась возле офисного здания с тремя разными банками на первом этаже. Видеокамеры ее не видели. Она несколько раз убедилась в этом, прыгая прямо под ними. Никакой реакции, ни мигания, ни поворотов. Первый толстяк не держал в портмоне никаких наличных. Она выбросила дорогой бумажник в урну. Зато второй отдал ей толстую пачку банкнот крупного достоинства, с большой благодарностью кланяясь и очень мило улыбаясь. Какие приятные люди живут в Хартленде! Она пока не вспомнила, но подозревала, что приехала сюда из другого места под названием Киорант. Может даже с другого континента. С аппетитом позавтракала на круглосуточном фуд-корте торгового центра куриными котлетами с рисом и лепешками. Хотела взять молоко, но потом передумала и заменила брусничным морсом. Дождалась открытия торговой галереи «Радость Джа». Ботинки нашлись почти точь-в-точь, как она их себе представляла, но с комбинезоном вышла накладка. Пришлось согласиться на раздельные курточку и штаны более светлого оттенка красного. — Вы идете на концерт? — спросила одна из продавцов, блондинка с родинкой на щеке. — Конечно! — на всякий случай кивнула она и обернулась посмотреть на окно, в которое показала блондинка. Очень знакомое лицо смотрело с огромного цветного плаката на другой стороне площади. Почти как в зеркало в примерочной кабине глядеть, только кожа не такая бледная и волосы выкрашены в молочный цвет с голубыми и коралловыми прядями. И выражение лица гораздо более мягкое. — Вы можете победить в конкурсе двойников, если покрасите волосы, — сказала вторая продавец, веснушчатая и рыжая. — Дальше на углу площади отличный салон красоты! Ага. Покраситься и сделать лицо подобрее. Она кивнула продавцам и вышла на улицу. Они вернулись! Встречайте первый федеральный тур легендарной группы «Заводной дуриан» с новой солисткой! Диана Хорст! Наследница Люси Харт! Чуть ниже другим шрифтом: Покупайте билеты в автоматических кассах «Унион-Вельт»! Она так и сделала. В ближайшем автомате на углу купила билет на Центральный стадион. Начало в семь вечера. Надо бы навести справки, что за группа такая легендарная и кто такая Диана Хорст. Всё это очень подозрительно. Краситься в другой цвет она, конечно, не станет. Но теперь можно после обеда заселиться в отель, сказав, что она сестра вот этой звезды с плаката. А пообедает она в том ресторане на крутящейся платформе телевизионной вышки в центре парка. Там наверняка отличный вид. Она перешла на другую сторону площади и направилась к парку. Дождь прекратился. Над высокими деревьями появилась здоровенная радуга. Очень давно ее не видела.