Я уже давно заприметила его татуировку, еще сидя за партой, в первые учебные дни. И не только я, судя по бесчисленному количеству девушек, которые говорили о нем без умолку. Тогда я гадала, что же она для него значит. Быть может, он олицетворяет себя с хищником? А может быть, скорпион — его знак зодиака? — Думаешь, преподаватели не люди? — лениво отозвался он с легкой хрипотцой, от которой тело покрылось приятными волнительными мурашками. — Тату никаким образом не повлияло на мои знания о дисциплине, которую я преподаю. Или… у тебя есть сомнения?.. Я подавила легкий смешок, одной рукой продолжив лениво взлохмачивать его темные волосы, в конец растрепав всю прическу. — И зачем ты набил ее? — Я никогда не гордился ею, но и не жалел об этом поступке, — признался он тихим низким голосом. — Набил ее в протест отцу еще лет семь назад. Не самое мое мудрое решение… но все же, черт возьми, она мне нравится… Аарон рассмеялся тихим мальчишеским смехом, и я против воли широко улыбнулась, наблюдая за его морщинками радости вокруг глаз такого манящего прозрачно-серого оттенка… — Ближе к делу, — произносит он, вырывая меня из приятных воспоминаний. Его голос звучит хладно, грубо, отрешенно, но до такой степени чертовски знакомо… Разум бьется в истерике, не осознавая, что передо мной стоит не возлюбленный, за которого я готова была отдать жизнь еще пару минут назад, а самый настоящий предатель. — Образец номер тридцать девять не прошел санацию, — невозмутимо сообщает Кевин, проходя в помещение. Он тут же подходит к мониторам, пару раз щелкает компьютерной мышью, и один из больших экранов теперь показывает полноценную картину, разворачивающуюся в палате номер двадцать восемь. Мы все как один поворачиваем головы к монитору, наблюдая, как по помещению бродит самая настоящая… муза. Мужчина с раздражающим шипением, облаченный в знакомый белоснежный комбинезон с термо-контролем, ходит из угла в угол по небольшой палате. Он с грохотом врезается в стены, тумбу, кровать и разбрасывает медицинские штативы для систем в разные стороны. — Поздравляю, Ева, — ухмыляется Диана, по-издевательски хлопая в ладоши. — Мало кому удается лицезреть превращение человека в самого настоящего зомби. Прямо сейчас на твоих глазах образец под номером тридцать девять умер. Его иммунитет и генотип не выдержали санацию, превратив его в вечно голодного мертвеца. — Так значит это не вирус? — яростно бросаю я, пытаясь вырваться из железных оков. — Как видишь — нет, — она беззаботно пожимает плечами, переплетая руки на груди. — Наша миссия — создать человека, неуязвимого к вирусам и бактериям. Человека, которому не ведомо притупляющее чувство страха. Человека с идеальным генотипом и сверхбыстрой регенерацией кожи. Но у процедуры оздоровления в ходе экспериментов были выявлены несколько отклонений и парочка минусов, которые, к сожалению, мы не смогли удержать под контролем. — Конец цивилизации ты называешь «не смогли удержать под контролем»? — с презрением выкрикиваю я. — Вы просто идиоты! Самые настоящие эгоисты… ваше место в тюрьме… — Моя дорогая, ни один эксперимент не бывает идеальным, но мы работаем над этим, — спокойно уверяет Уокер. — К тому же, первые добровольцы шли на эксперимент лишь ради материальной выгоды и даже не подозревали о возможных последствиях. Но, к сожалению, первые шесть человек из-за отрицательного ответа иммунной системы и плохого генотипа, превратились вот в таких мутантов. Она кивает в сторону монитора, который продолжает транслировать палату номер двадцать восемь и все сумасшествие, что там происходит. — Сначала наши приборы фиксируют смерть мозга, а затем… спустя час или даже несколько минут он возобновляет работу, но лишь с одним из пяти отделов. Мозжечок по-прежнему продолжает работать хоть и на половину, все остальные отделы головного мозга — мертвы. Те шесть добровольцев превратились в зомби уже дома или на работе, то есть, тогда, когда мы отпустили их на волю. Соответственно, мы даже не могли предположить, чем нам может обернуться первый эксперимент. Но… случилось то, что случилось. — Можно как-то побыстрее? — равнодушным тоном произносит Аарон, испуская раздраженный вдох. Он продолжает невозмутимо стоять возле мониторов, переплетая руки на груди, и бросая укоризненные взгляды то на меня, то на Диану. — У нас мало времени. — Почему все называют меня номер семь? — недоумеваю я, не обращая на него никакого внимания, и ровно в этот момент ко мне приходит полное осознание, от которого мгновенно пересыхает в горле. — Ты хочешь сказать… хочешь сказать, что я была тем седьмым экспериментом после шести добровольцев?! Тонкие губы Дианы с кроваво-алой помадой изгибаются в широкой улыбке. Ей явно доставляет удовольствие наблюдать за моей реакцией. — Я всегда знала, что моя племянница весьма сообразительна. Но, не спеши с выводами, я не тот монстр, за которого ты меня принимаешь. На тот момент мы уже поняли, что все дело не только в иммунном ответе, но и генотипе, и я рискнула тобой, заранее зная о том, что твой генотип является идеальным. — Ну ты и сука! — гневно бросаю я, по инерции вырываясь из кресла. Мои запястья уже знатно натерлись об железные оковы. — Ты за несколько лет готовилась к этому! Поэтому ты украла мою расческу с остатками волос, поэтому мама не подпускала тебя ко мне, поэтому ты… — Поэтому молодой симпатичный преподаватель устроился работать в имперский колледж в твой первый год обучения, — проговаривает Уокер тихим ядовитым голосом, бросаясь в мою сторону. Ее ледяные руки намертво облокачиваются об подлокотники кресла, едва соприкасаясь с моей кожей, а лицо находится в опасной близости всего в паре дюймов от моего. — Именно поэтому он случайным образом спустя три месяца обучения обратил на тебя внимание. На одну из тысячи подобных студенток, которые строили ему глазки, — она ухмыляется, и ее тонкая издевательская улыбка прокалывает мне вены на запястьях. — Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что он выбрал тебя просто потому, что ты ему понравилась. Ты была под контролем уже тогда, когда еще даже и не подозревала о нашей деятельности… И даже тогда, когда думала, что находишься на пресловутой свободе… Все намного глубже, чем ты думаешь, дорогая. Я крепко стискиваю зубы, ощущая, как губы начинают предательски дрожать от накопившейся обиды. Взор мгновенно застилает прозрачная пелена слез, и я бросаю взгляд в сторону Аарона. Он продолжает невозмутимо стоять, облокотившись об длинный узкий стол с многочисленными мониторами. И самое страшное — его взгляд не отображает ничего. Абсолютно ничего. А это может означать одно: все, что было между нами — лишь одна сплошная игра корпорации, и искренними здесь были исключительно мои чувства. — Неприятно осознавать, что ты очередная влюбленная дурочка, которую облапошили за пару месяцев, да? — Диана отходит от меня, заливаясь гомерическим смехом, а я сглатываю ненавистный ком в горле, не в силах произнести ни слова. Предательство и обида напрочь застревают в груди, болезненно отзываясь в сердце. Только сейчас я начинаю вспоминать, что первые пару месяцев учебы Аарон никого не замечал вокруг, вел себя максимально отстраненно и лишь изредка задерживал на мне взгляд на несколько секунд больше, чем на остальных студентах. Он делал это специально?! Он делал это специально. Он делал это по наводке корпорации лишь для того, чтобы подогревать мой интерес. Именно поэтому он отстраненно разговаривал со мной лишь на тему дисциплины, и только потом, спустя пару-тройку месяцев постепенно начал выделять меня среди студентов, задавая многочисленные задания, и поощряя хорошими оценками. Черт возьми… какой же я была дурой. Я была зациклена лишь на наших отношениях, прекрасно осознавая, что его отец владеет корпорацией, в которой работает Диана… Я отдавала ему сердце, душу, тело, даже и не подозревая о том, что ему все это не нужно… Нет, нет, нет… Я не верю, я не верю, я не верю… Все было так реально, так по-настоящему… — Все еще не веришь? — ухмыляется Диана, словно читая мои мысли. — А твои слезы говорят об обратном… Что ж, мистер Морган, расскажи ей, как ты нашел ее в той квартирке, и каким образом у тебя на руках оказалась Изабелла? Я нервно сглатываю и с силой зажмуриваю глаза, пока перед взором не всплывают яркие вспышки света в сочетании с неразборчивыми узорами. — Помнишь, как ты писала в дневнике, что перед тем, как мы с Сэмом и Ханной пришли за тобой… — его невозмутимый голос эхом раздается где-то на задворках сознания. — За пару дней до этого ты видела людей из корпорации? Если бы не они… я бы не нашел тебя. Открываю глаза, пытаясь подавить нервную дрожь в руках. Сердце отчаянно вырывается из груди, кровь агрессивно стучит в ушах. Я даже не осмеливаюсь взглянуть в его сторону, вот уже несколько минут буравя взглядом пол. — Детка, не думай, что все так просто, — вмешивается раздражающий голос Дианы, разбивающий розовые очки. — Бьюсь об заклад, ты думала, что твой принц будет отчаянно обыскивать каждый дом в городе и приедет на белом коне, чтобы спасти тебя? — она надменно усмехается. — Как думаешь, малышка Иззи тоже случайным образом оказалась рядом с ним? — Ты говорил мне, что нашел ее у соседки, когда пробирался к нам домой! — кричу я сквозь слезы, пока железные оковы натирают запястья. — Говорил, что в самый разгар эпидемии мама была на собеседовании, поэтому оставила Иззи у миссис Кларк! Как только я поднимаю на него взор, полный слез, он тут же отводит глаза куда-то в сторону, громко выдыхая. На его лице впервые за все это время напряженно играют желваки, что свидетельствует о том, что вся эта ситуация напрягает его самого не меньше меня. — Смотри мне в глаза! — кричу я, прожигая его взглядом. — В глаза мне смотри, слышишь?! Но он упорно продолжает игнорировать мою истерику, натягивая непроницаемое выражение лица. — О, дорогая, мужчины много чего говорят, — смеется Диана, продолжая с нескрываемым удовольствием наблюдать за бурной реакцией в моем исполнении. — Лишь с возрастом приходит золотое осознание — нельзя быть наглухо отбитой и верить каждому сказанному слову. В особенности мужскому. Я громко выдыхаю, устремляя в ее сторону гневный взгляд, и крепко сжимаю кулаки до колющей боли в ладонях. — Правда? — усмехаюсь я. — Так расскажи каково это, получить должность вице-президента корпорации через постель? — произношу я с гнусной улыбкой на лице, всеми силами стараясь изобразить презрение, свойственное ей самой. — Как тебе Ричард? Все еще веришь каждому его слову?! — Я не поведусь на твои грязные инсинуации, — спокойным тоном уверяет она, медленно наклоняясь ко мне. — Да брось, все знают, что у вас с ним из общего не только работа, но и постель, — огрызаюсь я, расплываясь в презрительной улыбке. — А что, сегодня только мой день чертовой правды? — Мистер Морган не договорил, — она расплывается в издевательской улыбке, в открытую наслаждаясь негативными эмоциями с моей стороны и намеренно игнорируя мои подколы. — Мы похитили Иззи за день до начала полномасштабной эпидемии, именно так ее окрестили в СМИ. Они также быстро подхватили и название вируса — Клио, которое мы же и придумали, — Уокер усмехается, с раздражением закатывая глаза. — Они же нас объявили единственными и неповторимыми спасателями планеты… какая ирония, правда?.. А малышка Иззи нам была нужна лишь для очередного эксперимента, ведь она твоя родная сестра, а это означало лишь одно — она бы без проблем прошла процедуру санации. Но потом ты исчезла с наших радаров, скрываясь в квартире своей подруги, и мы приняли решение создать план по твоему чудесному спасению, чтобы в дальнейшем принудительно оздоровить тебя. — Ну ты и сука, Уокер! — яростно кричу я, вырываясь из железных оков. — Ненавижу тебя! — злость продолжает кипеть в жилах, и я уже оставляю последние безуспешные попытки охладить пыл, хоть и осознаю, что она добивается моего нервного срыва. — Значит мое похищение было заранее спланировано?! Значит ты специально ушел в тот чертов магазин, оставляя меня и Кэти на растерзание рейдерам?! Поэтому они забрали только меня, а не нас двоих! Почему ты молчишь?! Скажи же хоть что-нибудь, черт возьми!.. — И что мы имеем в итоге? — продолжает она как ни в чем не бывало после того, как в воздухе прекращает греметь мой голос. — Малышка воссоединилась с матерью, а ты обрела потерянную память… это ли не чудо? — Диана откровенно насмехается надо мной, восторгаясь идеологией корпорации. — Но мы отбросили идею ставить эксперименты на младенцах. Мы пошли дальше… Отныне с помощью экстракорпорального оплодотворения мы создаем новых людей с идеальным геномом, которым не подвластны эмоции, чувства, болезни… и даже время, — на ее устах играет улыбка хищника. — И родителями их будут исключительно люди, успешно прошедшие санацию… такие, как ты. Глава 14 Ее бровь незамедлительно взлетает вверх, а руки, в сочетании с надменным взглядом, переплетаются на груди. — Что?! — недоуменно восклицаю я. — Я не собираюсь становиться родителем такого ребенка! Вы тут все с ума посходили? Я что, одна это слышу?! Аарон и Кевин продолжают упорно молчать, глядя прямо перед собой. Кевин все это время не проронил ни слова, молчаливо копошась в компьютере, и лишь изредка одаряя меня отстраненным взглядом. А Аарон продолжает хмуро оглядывать помещение, время от времени устало потирая брови. Он намеренно избегает моего взгляда, и это еще больнее того ножа, который он воткнул мне в сердце. Каждый раз, когда Аарон избегает моего зрительного контакта, он вновь и вновь мысленно прокручивает ту рукоятку, заставляя меня терять все больше и больше крови. — Детка, весь оставшийся мир не вертится вокруг тебя одной, — нарочито ласково произносит Диана, улыбаясь самой трогательной улыбкой, на которую только способна. — Мы не собираемся брать твои яйцеклетки и подсаживать тебе готовый эмбрион… по крайней мере, ближайшие полгода. Ты еще слишком слаба для вынашивания столь необычного плода, а они, требуют больше сил и выносливости, нежели обычные дети. — Откуда ты… когда вы, черт возьми, успели родить ребенка?! Моему возмущению нет предела. Я уже мысленно готова голыми руками вырваться из железных оков, разодрать кожу, переломать запястья, но добраться до ее надменного лица и выбить всю ту дурь, что она несет. — Пока еще не появилось на свет ни одного подобного ребенка, но мы упорно работаем над этим, — твердо заявляет Уокер. — Он может появиться на свет со дня на день и тогда… именно в тот момент мир изменится… Настанет эпоха нового человека. — Ты больная сука, — сквозь стиснутые зубы выплевываю я, прожигая ее взглядом, полным жгучей ненависти. — Пожалуйста, прошу вас, помогите! — тоненьким голоском восклицает Диана, пока я недоуменно пялюсь в ее сторону. — Я прошу не за себя… Не убивайте нас, я беременна! — женщина разрождается гулким смехом, продолжая наблюдать за моим перекошенным выражением лица. — Нет, Эбби, они убьют тебя! Ты их совсем не знаешь!.. — ее голос преднамеренно снижается до громкого баса, изображая мужчину. — Я так больше не могу, Чарли! Подавляя рвотный рефлекс от ее кривляний, до меня, наконец, доходит, кого именно она изображает. Женщина практически слово в слово повторяет слова азиатской парочки, которых мы встретили в торговом центре. Они по сей день продолжают жить в мирном поселке Тонли. — Видишь? Твой дорогой Аарон не такой уж и благородный рыцарь, как казалось ранее, — она продолжает в открытую наслаждаться моим провалом. — Приютил на своем горбу молодую парочку с ребенком, который вот-вот родится… А на самом деле планировал каждый шаг группы. Планировал свое поведение, контролировал остальных выживших, планировал даже то, что сказать тебе в тот или иной момент…