Короткое остриё прошло между разномастными пластинами и впилось тому в бедро. Но дикаря её удар не смог даже заставить покачнуться. Зашипев из-под глухого шлема с прорезями, он ткнул в ответ лежащую девушку мечом. Та жалобно вскрикнула, но продолжила упрямо держаться за древко, даже после второго и третьего удара. Зазубренный наконечник дротика словно гарпун застрял глубоко в мышцах и не хотел выходить, так что дикарю пришлось пнуть висящую на нём Осень, чтобы сдвинуться с места. Задержка вышла ерундовой, но благодаря ей я смог тщательно прицелиться и попасть точно в голову людоеда, несмотря на дрожь в руке. Только у слабенького арбалета не хватило дури пробить чёртов шлем, напоминающий ночной горшок. От попадания осталась солидная вмятина с дырой по центру, но сам болт отрикошетил в сторону. Да что ж такое! Я перехватил бесполезный арбалет на манер дубины и с рёвом понёсся на неуязвимого урода. Тот мотал головой, пытаясь прийти в себя, но моё приближение всё-таки заметил. Мне же в тот момент было уже глубоко плевать на оружие в его руках. Я хотел лишь одного – вбить ему чёртов шлем по самые плечи. Под бесхитростный удар мечом сверху вниз подставил деревянное ложе арбалета. Прямой клинок урода оставил на нём глубокую засечку, но перерубить не смог, а в следующую секунду ему в забрало прилетела сжатая в кулак клешня. В этот хук я вложил всего себя – всю злость, ярость и инерцию разогнавшегося тела. Не возникни передо мной этого препятствия, взлетел бы над крышей. Острая боль пронзила предплечье вместе с уже знакомой дрожью разряда. Тряхнуло на какой-то миг, а вот бронированного рубануло всерьёз и надолго. Он рухнул на площадку как подкошенный, не в силах пошевелиться. Следом на меня попёр людоед с кровоточащим боком, но его движения сильно замедлились из-за раны. В мой протез тоже будто тормозной жидкости налили, но я всё равно успел подхватить ещё один дротик, валяющийся неподалёку, и ткнуть им прямо в оскаленную харю выродка. Видимо их с собой принесли девчонки, когда пришли мне на помощь. Не зря в нас с разведчицей столько раз метали эти короткие копья. Второй такой же продолжал торчать из бедра парализованного воина. Остриё наконечника снесло парочку клыков и погрузилось прямо в распахнутую пасть. Дикарь резко сжал челюсти до хруста, но я с рычанием навалился на древко всем телом и продолжил толкать его вперёд, не обращая внимания на вялые удары палкой. Уж тому, кого хоть раз избивали надзиратели «Возрождения» такие тычки покажутся смешными. Тем более, мы сейчас находились вплотную и как следует людоед размахнуться не мог. Спустя пару секунд он захрипел, забулькал и вскоре затих окончательно. Наконечник дротика пробил ему шею и торчал чуть ниже затылка. Там я его и оставил. Пусть не говорит на том свете, что его не накормили до отвала. Теперь следовало позаботиться о парализованном, тем более он потихоньку начинал подавать признаки жизни. Искать уязвимые места в сочленениях брони я не стал, вместо этого схватил его за шиворот и поволок к краю. Весила эта туша порядочно, но мне сейчас было плевать. Большая часть веса приходилась на привод скрипящего протеза, который скорее слушался, чем нет. А ведь я только что снова использовал электромагнетизм. Обычно это его выводило из строя. Или всё дело в ремонте? Надо будет Сторку спасибо сказать. Перевалить тяжёлое тело через бортик оказалось труднее всего. Тем более, что дикарь принялся вяло отбиваться. Но в конце концов мне удалось свесить его вниз, а дальше беспощадная гравитация всё сделала сама. Приземлился он к подножию крепости с таким грохотом, будто автомобиль поцеловался с отбойником на полном ходу. Больше противников в округе не наблюдалось, не считая вялого копошения на третьем этаже. Видимо, кто-то из обгорелых ещё не откинул копыта. А вот в глубине здания продолжался бой, судя по частому звону оружия и яростным выкрикам. Ничего ещё не закончилось. Первым делом я кинулся к бедной Осени, но той моя помощь уже не требовалась. Пронзённая в трёх местах, среди которых была и грудная клетка, она пускала кровавые пузыри при каждом судорожном вздохе. Стоило мне над ней склониться, как она стала что-то тихонько хрипеть. Я смог разобрать лишь «простите» и «Сторк». А пока вытаскивал скрученный бинт из кармана обожжённой куртки, её взгляд остекленел окончательно, а кровь на губах перестала пузыриться. Какая злая ирония, она хотела жить в деревне, а в итоге там умерла… И хоть я стараюсь эмоционально не привязываться ни к кому, всё равно пожалел, что людоеды умерли так легко. Даже не помучились толком, суки. А потом сквозь скрип собственных зубов расслышал какой-то скребущийся звук на лестнице. Крутнулся на месте, пытаясь нашарить глазами новое оружие, но это оказалась всего лишь Лиффия, ползущая по ступенькам. – Сестрёнка! Увы, Осень ей ответить уже не могла. Я прикрыл ей веки, после чего направился к рыдающей воровке. Та сжимала окровавленный нож в левой руке, но продолжала упрямо ползти, волоча за собой правую ногу. Руке с этой стороны тоже не повезло – кисть безвольно болталась, отчего девчонка вынуждена была опираться лишь на локоть. Спрашивать, в порядке ли она, не имело сейчас никакого смысла. Вроде повреждены только конечности, а с её многострадальной головой всё обошлось, не считая разбитого носа. Ничего, красавицей ей всё равно стать н е грозило. Пока в её крови бурлит адреналин, боли она чувствовать не будет. – Что внизу? – спросил я у неё, затащив на залитую кровью площадку. – Один пытался меня сожрать, но я его зарезала, – сквозь всхлипы поведала Лифф. – На первом этаже, кажется, всё плохо. Лёд кричал нам, чтобы мы во что бы то ни стало никого не пускали на лестницу. У нас ведь получилось, да? Мы смогли? Она снова заплакала и поползла к Осени. – Да стой же ты! – Больше от нас толку нет, братик… Дай мне попрощаться с сестрёнкой. – А вот тут ты ошибаешься, – я хищно оскалился, подбирая прямую катану. – Следи за лестницей, а у меня ещё дела. Лезвие было испачкано в крови Осени, так что неплохо бы её смыть людоедской. Для начала осмотрел крышу – признаки жизни подавал лишь один уродец, на которого девушки напали вдвоём. И пусть его дёрганье скорее напоминало агонию, я на всякий случай рубанул ему по шее. Заодно приноровился к новому оружию. Лёгкое, острое и отлично годится как для прямых выпадов, так и для рубящих ударов. Но с ним я всё равно много не навоюю. Протез слушался неохотно, и лишь теперь у меня появилось возможность взглянуть на приборную панель. Раньше разряд забирал у меня добрых две трети масла, сейчас же осталось чуть больше половины. Неплохо, с этим можно ещё потрепыхаться. Куда большие надежды я возлагал на «Диверсанта». Арбалет, не смотря на все перепавшие на его долю испытания, продолжал исправно работать. Только вот болты закончились. Но я знал, где раздобыть ещё немного. Быстро пробежал вдоль бортика и убедился, что диверсанты закончились окончательно. Лишь на одном из крюков болтался окровавленный людоед с ножом в зубах, упрямо ползущий вверх. Стоило полоснуть лезвием меча по пеньковой верёвке, и он с разочарованным воем полетел обратно. Я тоже не стал задерживаться на крыше и спустился по соседнему тросу, держа клинок в левой руке. От трения протез хоть и нагрелся, но это, как ни странно, лишь увеличило отзывчивость. Сжиматься клешня стала гораздо быстрее, да и в целом искусственная рука гнулась более охотно. Весь периметр вокруг здания был усеян расписными телами. Кое-кто ещё двигался и даже пытался подняться на ноги, но большинство лежали спокойно. Самых ретивых я с огромным удовольствием рубил, стараясь держать в поле зрения всю округу. Такие предосторожности оказались нелишними, ведь однажды прямо из груды тел на меня бросился заморыш с короткой дубинкой. Почти целый, не считая выбитого левого глаза, повисшего на нервном канале. Проворонь я его, и тот вполне мог огреть меня по затылку. А вот лицом к лицу шансов у него не было. Первым взмах меча перерубил ему руку до самой кости, а второй проткнул тщедушное тело насквозь. Чтобы вынуть клинок, пришлось упереться ногой ему во впалую грудь. Клинок обагрился свежей кровью, заставив меня снова улыбнуться. Неплохо, но всё ещё недостаточно, чтобы Осень была отомщена. Тела обожжённой разведчицы в том месте, куда она упала, я не обнаружил. Зато имелся чёткий кровавый след, который вёл за угол. Там пировал ещё один полуголый дохляк, чавкая и давясь горелым мясом. Подавив рвотный позыв, я со всей дури взмахнул мечом, прервав жуткую трапезу. Мастерства мне ещё не хватало, поэтому полностью отхватить голову ему не удалось. Это опытные мечники сносят её одним движением кисти. Для меня же кости и позвонки по-прежнему оставались серьёзным препятствием. Любитель человечины повалился на спину, обагрив камни мостовой свежей кровью. Я же деловито обыскал останки, стараясь не слишком в них вглядываться. Потому что выглядела симпатичная Марь хуже некуда. А мне сейчас только душиться спазмами не хватало в такой обстановке. Мучился я не зря – у погибшей девушки нашёлся полупустой колчан, пристёгнутый как и у меня к бедру. Восемь болтов тут же перекочевали ко мне, а девятый отправился прямо в арбалет. Вот теперь можно и в здание заходить. Там вовсю кипела битва, и даже на крыльце обнаружился вполне живой людоед. Он успел обернуться, и получил в награду за бдительность болт прямо в зоркий глаз. Схватившись за древко обеими руками, будто пытаясь его вытащить, он повалился навзничь, к остальным трупам. Я же спокойно перезарядился и с мечом в руках заглянул внутрь, благо проход больше никто не охранял. Обстановка выглядела очень накалённой. Повсюду валялись тела, а пепел на полу настолько пропитался кровью, что превратился в бурую кашу. И в ней по щиколотку увязли те, кто ещё оставался на ногах. Двойка вместе со раненым Льдом из последних обороняли подъём на лестницу, а в дальнем углу отбивался Хруст, на которого наседали сразу два броненосца. Лишь Сторка нигде не было видно. Всё плохо. Даже на мой неквалифицированный взгляд воинов теснили по всем фронтам. А людоедов осталось ещё около полутора десятков. Так что появление засадного полка в моём лице пришлось как раз кстати. Ближайшему дикарю, что успел заметить мой силуэт на пороге, я всадил меч в грудь чуть ли не по самую рукоять, после чего взялся за арбалет. На счету был каждый выстрел, поэтому приоритет имели противники без шлемов. Как бы мне ни хотелось помочь Хрусту, его оппоненты слабенькому «Диверсанту» не по зубам. Ещё один бронированный гигант толкался ближе к лестнице, где наблюдалось основное столпотворение. Оттуда я и начал отстрел. Раз затылок, два затылок… Три висок, четыре – шея. Мой беглый огонь тут же проредил дикарей. Они вынуждено ослабили натиск и стали озираться в поисках ответа, почему их сородичи внезапно валятся с ног. В итоге несколько уродов ринулись в мою сторону, чавкая по бурой каше, что ещё сильнее упростило мне прицеливание. А у пары мечников, на которых без жалости не взглянешь, появилось время на крохотную передышку. После чего они оба, не сговариваясь, пошли в яростное наступление. Я успел подстрелить ещё троих практически в упор, после чего снова схватился за меч, вытащив его из трупа. На перезарядку не оставалось времени, но до меня добралось всего пара противников. Раненный в плечо боец с серповидным клинком, который оказался довольно неприятным противником, и тот самый броненосец в глухой броне. Пока я дрался со жнецом, который не зарезал меня лишь благодаря надетой кольчуге, он неспешно добрёл до порога. После чего взмахнул огромным тесаком, толщиной никак не меньше трёх сантиметров. Этакий топор с неприлично длинным лезвием. Я в последнюю секунду успел отшатнуться спиной вперёд, а вот раненный обладатель серпа попал под раздачу. Тесак вспорол ему брюхо выше пупка и по инерции воткнулся в каменную кладку. Да так, что искры брызнули. Здоровяк без всякого раскаянья стряхнул налипшие на толстое лезвие внутренности товарища и потопал вслед за мной. Я же едва не отбил себе спину при падении, так ещё и умудрился выронить меч, пока кувыркался по ступеням. А для пущего удовольствия мне в бедро впился один из недобитков, довольно урча. От дикой боли я зарычал в ответ и с силой огрел ползучего хищника прикладом «Диверсанта». Мне срочно требовалось убираться, а этот безрукий выродок висел на мне, будто заправский бульдог. Лишь после третьего удара его хватка немного ослабла и я смог перекатиться дальше, прямо из-под опускающегося тесака. Тот звонко цокнул по камням, заодно перерубив недобитка, который потащился вслед за мной. Что-то, а этот громила своих сородичей явно не жалеет. Хотя что взять с людоеда… Нога горела огнём, но по крайней мере слушалась. Штанина же потихоньку набухала от крови. А следом топал чёртов упырь в воронёных латах. И пусть они выглядели, как набор закопчённых на костре железок, держащихся на честном слове, для меня это всё равно непобедимый противник. Если только снова попробовать разряд… Нет, слишком опасно. Он не такой уж и увалень – тяжеленым тесаком машет, словно пёрышком. Да и двигается довольно бодро, не смотря на весь нацепленный на него металлолом. Так что я предпочёл разорвать дистанцию и заодно перезарядить арбалет. Осталось всего два болта, так что действовать нужно наверняка. Торс я отмёл сразу – там толщина брони такая, что нужен только огнестрел. Конечности изобиловали прорехами, но попробуй туда ещё попади. Он же не стоит на месте, как мишень на стрельбище… Остаётся шлем. У этой кастрюли не было забрала, а лишь две крупные прорези, сквозь которые дикарь смотрел на окружающий мир. Причём угол обзора у него был, как у танкиста. Этим я и воспользовался, престав убегать по прямой. Скаканул на здоровой ноге вбок, вынуждая его развернуть корпус и одновременно с этим вскинул арбалет. Болт, чиркнув по краю глазной прорези, ушёл точно вглубь. Людоед покачнулся и слепо махнул тесаком, стараясь меня достать. Но огромное лезвие лишь вспороло воздух в том месте, где находилась моя голова. Потому что сразу же после выстрела я решил переместиться, не веря в свой успех. Досадно, что броненосец не хотел умирать после такого шикарного попадания, но болт вполне мог застрять у него в глазнице, растеряв первоначальный импульс. Зато он теперь ещё и полуслепой. Последний снаряд я решил использовать наверняка, за что едва не поплатился. Отступая, не заметил одно из распластавшихся на брусчатке тел и навернулся через него. На этот раз отбил себе ещё и копчик до кучи, а следом едва разминулся с тесаком. Тот бухнулся в считанных сантиметрах от моего лица, брызнув каменной крошкой. Еле успел зажмуриться. Удар вышел настолько сильным, что тяжелое лезвие намертво застряло между камнями. Броненосец попытался его вырвать, для чего ему пришлось ещё больше наклониться вперёд. Этого мне хватило, чтобы вновь схватиться за «Диверсанта» и поразить вторую прорезь на шлеме практически в упор. Не зря столько отрабатывал стрельбу из разных положений. В том числе и лёжа. Болт на этот раз вошёл гораздо глубже, чуть ли не по самое оперение. Людоед перестал рычать и грузно повалился на брусчатку, едва не придавив меня своей тушей. Я кое-как встал, но для ходьбы приходилось припадать на здоровую ногу. Укушенная конечность потихоньку немела и отказывалась слушаться. Штанина уже вся пропиталась кровью, и та останавливаться не собиралась. Сейчас мне бы здорово пригодился бинт, только я его оставил Лиффии. Пришлось ножом кромсать остатки балахона на лоскуты и уже ими перевязывать рану. Кровотечения это не остановило, но хотя бы немного его замедлило. Пока приводил себя в порядок, поверженный броненосец чуть дернулся, за что получил ножевое ранение в основании шеи. Инстинктивно получилось – слишком уж я много за сегодня пережил, нервы ни к чёрту. Лезвие воткнулось аккурат между краем кирасы и шлема. Там оно и застряло намертво где-то в позвонках. Вытаскивать его не стал. Всё, официально заявляю, что я навоевался. И не потому что у меня кончилось оружие – его в округе валяется в изобилии. Просто сил уже не осталось. Я подобрал для себя длинную шипастую палку, которая принадлежала дикарю, через которого недавно кувыркнулся. И опираясь на неё, побрёл обратно к зданию. Если что, хотя бы отвлеку на себя ещё кого-нибудь, а потом с чувством выполненного долга сдохну. Каждый шаг давался с таким трудом, словно я пробирался сквозь встречное течение реки. Да и перед глазами начало плыть, вызывая тревожные сообщения от бортового компьютера. Ничего нового он мне не поведал, так что я не обращал на них внимания. Когда до крыльца оставалось всего несколько метров, в глубине проёма кто-то промелькнул. Я ожидал очередного людоеда, но вместо этого через порог перешагнула Двойка, чей костюм превратился в бардовые лохмотья. Выглядела мечница, будто леди Батори, искупавшаяся в крови прислужниц. Увидев меня, она облегчённо выдохнула: – Рю! Ты живой, сукин сын! – Я тоже тебя рад видеть. Как вы там? – Перебили ушлёпков, – она сбежала по ступеням и склонилась над моей погрызенной ногой. – Замри, это нужно нормально перевязать. Я едва не спросил, что с остальными, но тут же хлопнул себя по лбу. У меня же меню отряда есть! Быстро открыл нужную вкладку и убедился, что все «Искатели» живы. Вряд ли здоровы, но это дело наживное. – Ты просто трахнутый на голову! – покачала головой заместительница. – Когда увидала тебя в проёме, подумала, что схожу с ума. – Я спустился по верёвке. Они пытались пробраться через крышу. – Это мы поняли. Лёд увидел одного хмыря со штурмовым крюком и крикнул девкам, чтобы помогали вам держать лестницу. – Марь к тому времени уже погибла, – поморщился я от воспоминаний. – У ваших тупых дикарей даже зажигательные бомбы при себе есть. Пришлось обороняться втроём. – И как? – Лифф переломали половину конечностей, а Осень… Она тоже умерла. – Жаль дурёху… Двойка наткнулась на мой тяжёлый взгляд и осеклась.