Глава 1 Тяжело дыша девушка бежала по коридору, освещенному тусклым зеленым светом. Все время оглядывалась, пробовала открыть каждую дверь. Дорогу обратно она не помнила. Украла ключ-карту у охранников, тихонько улизнула от группы журналистов, приглашенных на пресс-конференцию, и юркнула в неприметную дверь, спустилась по лестнице и обнаружила закрытый лабораторный комплекс. Витрина лаборатории, комнаты для неизвестных испытаний, люди за стеклами в костюмах химзащиты, настолько сосредоточенные на своей работе, что никто даже и не заметил любопытную журналистку. Еще один этаж вниз, а потом комната с чем-то настолько ужасным, непонятным и диким, что дерзкий азарт моментально сменился на всепоглощающий страх. Одна мысль — бежать. И она побежала, одной рукой тыкаясь ключ-картой в закрытые двери, а другой судорожно ища в сумке телефон. Сирена взвыла по всему этажу, ровный зеленый свет сменился на истеричный красный. Послышались крики и топот. Одна из дверей, наконец, поддалась. Девушка ввалилась в темную комнату, похожую на склад и заставленную клетками, в которых метались темные существа. Она закричала и выронила телефон, из которого послышался безликий голос: «Абонент не отвечает, оставьте сообщение после сигнала»... *** Отель Радужный. Калининград. 14 марта 10:30 — Космос, ответь Мирному, — прохрипела рация, — вижу покупателей. Готовность десять минут. Как там профессор? — Принял, — я ответил и повернулся к мужчине, с которым уже час сидел в номере-люкс пятизвездочного отеля. — Роман Юрьевич, не передумали? Покупатели приехали. — Тревожно как-то, Андрюш, — профессор попытался улыбнуться, но вышла скорее кислая гримаса. — Не каждый день продаешь труд всей своей жизни. К тому же иностранной компании. Но мне, правда, очень нужны деньги, жена болеет. — Не надо, Роман Юрьевич, нашли перед кем оправдываться, — я улыбнулся. — Соберитесь. Давайте повторим наш план действий. — Да, конечно. — Не забывайте, я ваш ассистент из аспирантуры. И здесь, просто, чтобы поддержать. — Помню, но вы уверены? Вы, конечно, молодо выглядите, сколько вам, тридцать? И не такой, простите, мордоворот, как ваши остальные, но мне все же кажется, что вы плохо понимаете, кто такой аспирант. — Профессор, расслабьтесь, — я взял его за плечи и мягко посадил на диван. — Главное, делайте все, что я говорю. А пока посмотрите телек, отвлекитесь. Я не глядя щелкнул по пульту, включив телевизор на новостной канал. Теперь уже мне надо было успокоиться, при всей своей мимишности, старый профессор, уже реально подбешивал. Ноет, мнется и мечется. И хоть мне не понять, что в голове у непризнанных гениев, но все равно раздражает. Да и ожидание всегда скука: ни соцсети полистать, ни в игру поиграть – телефон на базе оставил. Профессор изобрел какой-то новый полупроводник, который не смогли оценить в его родном институте, зато заинтересовались на международном уровне. Причем аукцион был жесткий, многие остались недовольны проигрышем, но больше всех предложила японская корпорация. Я даже не пытался вникнуть, что и как он там изобрел и за сколько продал, моя задача — обеспечить безопасную и результативную продажу. Ну как моя, скорее наша — небольшого (на двадцать, плюс-минус, рыл) молодого, но многообещающего стартапа на рынке частных военных компаний. «Красных волков» или на иностранный манер — Red Wolves, пара моих старых боевых товарищей организовали всего два года назад. Но мы уже засветились в нескольких военных конфликтах. Конечно, пока было далеко до лидеров рынка ЧВК. А до армии Global Diamond Corporation с их технической базой или G4S с полумиллионом сотрудников так вообще, как раком до Парижа, но нас уже знали и рекомендовали. Как и вот этой профессуре. Я проверил, готов ли я сам. По сути всего третья моя операция, и с учетом долгого восстановления после ранения по меркам "Волков", я чуть ли не новобранец. Укрепленный журнальный столик, который вмиг может превратиться в прочный щит, «курц» в диване, «глок» под днищем журнального столика, нож в кармане, плюс прикрытие снаружи. Группа «волков» дежурит в соседнем номере, вооружившись полицейским тараном на случай скоростного прорыва сквозь гипсокартонную перегородку. Два снайпера в соседнем здании с прикрытием, плюс группа на парковке отеля в бронированном фургоне. Да еще в округе проплаченный почти за пятую часть гонорара местный ОМОН, чтобы либо к нам не цеплялись, либо, наоборот, прикрыли. Также несколько наших ребят вдоль Мамоновского шоссе, которое выведет профессора из Калининграда сразу до Гроновского погранперехода. А там уже контракт заканчивается. В новостях по телевизору начался сюжет про Сьерра-Леоне, страну, за которой сейчас следил весь мир. Двух недель не прошло, как там нашли рекордно крупный сверхглубокий алмаз, внутри которого обнаружили неизвестный ранее минерал. А сейчас там началась новая волна пандемии. Вот только ученые никак не могли решить, новый ли это штамп ковида, подзабытая эбола или совсем уж экзотическое для цивилизованного мира бешенство. Вчера было зафиксировано несколько случаев, при этом больные вели себя очень агрессивно — бросались на людей и кусались, будто действительно подхватили бешенство. Если верить репортеру, то все шло к тому, что страну закроют на карантин. Что меня категорически не устраивало с момента, как моя сестра — специальный корреспондент агентсва «Рейтер», поехала туда на научную конференцию, организованную гигантом Global Diamond Corporation по случаю очередного прорыва в алмазодобывающей отрасли. «Глобал корп», как их называли в народе, за последние десять лет стали первыми во всем: алмазы, нефть, золото, фармацевтика, технологии, собственная армия и так далее и тому подобное. Куда ни плюнь, попадешь в сферу их деятельности или контроля. Хотя лучше не плевать, у «Глобалов» все быстро — либо мирным путем адвокаты затопчут, либо ЧВК собственную подтянут. — Косоглазые подъехали, — прошипела рация хриплым голосом Ворона. — Трое, шарахаются от людей без масок. Выглядят, как ботаны, вроде лыбятся, но за респираторами не понять. Других не вижу. Через десять минут в дверь аккуратно постучали, но профессор все равно встрепенулся и заерзал. Я на правах ассистента пошел открывать. Выдохнул, собрался, проверил, что быстро смогу выхватить пистолет, спрятанный в коридоре, и открыл дверь. И искренне улыбнулся гостям. Реально ботаны — юрист, финансист и ученый, который чуть ли не копия нашего профессора. Гости нервничали, похоже ожидая от нас подвоха, но чуть расслабились, стоило профессуре начать щебетать о своих делах перед ноутбуком. Сейчас Роман Юрьевич что-то продемонстрирует, те что-то сверят, и, если все пучком, совершат перевод. Пьем кофе, курим, ждем. — Мальчики, у вас нежданчик, — в ухо вклинился женский голос Ксюши, нашего компьютерного гения, координирующего все операции из штаба. — Я таки взломала «ковид-алерт» и пару спутников. Так вот, по спутникам вижу два «гелика», а по системе — ни чипов, ни идентификаторов. Так что это либо тачки-призраки, либо кто-то хочет незамеченным пробраться в отель к телочкам. Прием, как поняли? — Хреново поняли, — прогудел Мирный. — Бамос, видите их? — Вижу «гелики», въезжают во двор, — ответил наш старший снайпер, сын залетного на олимпиаду-80 испанца. — Действительно чудные. Визуального контакта нет. Стекла в тонировке, а тепловизор никого не видит. — Космос, что у вас? — По плану. Ждем перевод, — я отошел к окну, чтобы меня не слышали покупатели, оглянулся и в следующий момент, под грохот стекла, в меня влетели чьи-то тяжелые и жесткие ботинки. Все произошло слишком быстро. Послышались новые удары в стекло, что-то кричали наши в рацию и завизжали профессора. А я еще летел через комнату, стараясь с одной стороны охать и ахать, поддерживая легенду аспиранта, а с другой упасть как можно ближе к дивану и спрятанному там оружию. Покупатели среагировали моментально — щуплый лысый юрист, все время стоявший в обнимку с дипломатом, мигом преобразился, что твой ниндзя-самурай, и метнул блестящий цилиндр в сторону окна. С тихим хлопком по комнате побежала волна электромагнитного импульса, показав нам противника. В момент взрыва я был уже за диваном, выбирая цель. Четыре сгустка света, похожих на марево в жаркий день, на несколько мгновений замерцали, проявляя силуэты экипированных и вооруженных бойцов. Юрист, постоянно смещаясь, открыл огонь, просто ведя дипломатом в сторону окна. Уж не знаю, что у него там было внутри, но очередь полностью добила все стекла и, судя по красным пятнам на мерцающих силуэтах, кого-то она все же задела. Я перевалился через диван и завалил столик, заодно схватив нашего профессора и грубо придавив его к полу. На мгновение пальба стихла. Юрист заскочил в коридор и перезаряжал свою шайтан-машинку, нападавшие (трое еще были на ногах) тащили своего раненого в соседнюю комнату, профессор сопел под моим весом. По полу, мягко стукаясь о ковер, как в замедленной съемке, скакало две светошумовых гранаты. Буквально доли секунд затишья, а потом всему вернули громкость. Заорала рация вперемешку с выстрелами, поддержка снайперов с кем-то сцепилась на крыше соседнего дома, в коридоре раздался взрыв и взревела пожарная сигнализация, с грохотом появилась первая дыра в перегородке, и в этот момент все помещение залил слепящий свет, одновременно ударив по ушам. Я еще в себя не успел прийти, как меня рывком оторвали от профессора и, словно плюшевого, метнули в стену с телевизором. Разбитая плазма чуть смягчила удар, и сломав журнальный столик возле стены, я свалился на пол. Как только вспышка боли чуть отступила, я, кряхтя, приподнялся, оценивая ситуацию: у нападавших минус два, сквозь дырявую стену по ним хорошо прошлись, но сейчас в соседнем номере притихли, я упустил момент, как им ответили. У нас точно минус бойцовый юрист, его оглушенного как раз добивало искрящееся марево, а четвертый силуэт схватил профессора и, как кулек, тащил его на выход. В ухе голос Бамоса: «Космос, выведи этих ебаных призраков к окну, я на позиции». Я выхватил нож и в момент, когда профессора пронесли мимо меня, прыгнул в то место, где предполагал спину противника. Зацепился и стал лихорадочно бить ножом в область шеи. Послышался скрежет, лезвие все время соскакивало, но на третий удар что-то щелкнуло, нож прошел глубже и мерцание вспыхнуло, явив уже не призрака, а обычного человека в шлеме с кучей гаджетов на лбу и кевларовом костюме, похожим на защиту мотоциклиста. Он попытался меня сбросить, задрал руку, чтобы выстрелить, но я успел раньше и воткнул нож в слабо защищенную подмышку. А потом вывернулся, почти слезая с него, и ногами оттолкнулся от стены, вынося нас на центр раздолбанной комнаты. Соскочил, ударил под колени и подтолкнул к окну. Для Бамоса, сидящего в здании напротив, это не расстояние, особенно с пятидесятым калибром «немезиса» в руках, и «призрак» неуклюже взмахнув руками, повалился на пол. Последний гость, возможно подраненный, так как наряд невидимки уже не действовал, схватив ноутбук профессора, выбежал из номера. А там нарвался на заградительный огонь. Решив, что парни справятся, я бросился к своей главной цели — проверять лежащего без сознания профессора. Первый удар я пропустил. За грохотом в коридоре я не услышал, как «призрак» вернулся. Хорошо хоть пустой или слишком самоуверенный, но стрелять он не стал, а просто попытался долбануть меня ногой, когда я наклонился над профессором. Скорее на инстинктах, заметив краем глаза несущееся темное пятно, я успел сдвинуться и подставить плечо. А потом взвыл от боли, когда в суставе что-то оборвалось. Диван, в который меня впечатало, принял меня, как родного. Правая рука не слушалась, наливаясь тупой ноющей болью, зато левой я, наконец, добрался до «курца». И когда «призрак» подскочил ко мне, чтобы добить, я опередил его буквально на мгновение, прострелил коленную чашечку, а потом уже не сдерживаясь повел стволом вверх, давя на гашетку и разрывая вдребезги поликарбонат на шлеме. Как только четвертый рухнул, все разом стихло. Все, кроме криков в рации. Наших погибло семеро, треть всего боевого состава «Красных волков». Ребятам в соседней комнате, которые так и не смогли пробить стену, забросили что-то настолько убойное, что не выжил никто. Вынесли снайперскую поддержку, и в бою у лифтов еще двое получили ранения несовместимые с жизнью. Юрист с финансистом так же не пережили встречу, но хоть деньги успели перевести. Нападавших в общей сложности положили двенадцать человек, две четверки из «геликов» и прыгунов с крыши, ждавших нас заранее. Опознавательных знаков на них не было, но судя по оружию и уровню снаряжения мы сцепились с номером один — частниками «Глобал корп». И они такое не простят. Но жалеть себя было некогда, Ксюха уже сообщила о приближающейся полиции, так что подхватили выживших профессора с японским коллегой и бросились на эвакуацию. Сделка с ОМОНом себя оправдала. Вывозили нас почти с комфортом в крытой спецтехнике. Уже в машине Док вколол мне обезболивающее и вправил плечо, строго настрого запретив им двигать. И я, кивнув своим парням: Мирному и Бамосу, практически сразу отключился. Своим — потому что этих двух в компанию привел именно я, знал их давно, а прошел с ними еще больше. От службы в «Заслоне» до операций «Волков» уже на условной «гражданке». Мирный, он же Миха, он же Михаил Ковальчук – профессиональный военный, бывший боксер, а теперь жесткий штурмовик, или в зависимости от задачи, поддержка в нашей группе. Мирный получил свой позывной не за отношение к ближнему, а за первое место службы. Он мог бы играть в хоккей, не используя защиту, и все равно был бы в команде самым крупным. На заданиях, как правило, предпочитал идти напролом, с улыбкой и ручным пулеметом. В машине ему было тесно, под метр девяносто с развитой мускулатурой на уровне героя фильмов про бодибилдеров, он с улыбкой помог Доку вправлять мне плечо, спеленав меня в охапку. Бамос, он же Рома, он же Роман Домингос, был ниже, но не особо тоньше и сильно старше. Весь состоял из противоречий. Уж не знаю, действительно ли горячая кровь испанского отца, но Бамос на задании и Бамос на гражданке — это были два разных человека. Хладнокровие и выдержка, присущие снайперам, напрочь исчезали, стоило только прозвучать команде «вольно». И будто меняли человека на вспыльчивого и гиперактивного. Сложнее всего было с ним выпивать — вообще не понятно, шутит он или пивную кружку поудобней взял, чтобы в толпу сейчас прыгнуть. Порой одного неверного слова хватало, чтобы потом половину гонорара отдать полиции, а другую владельцам разгромленного заведения. Снайпер он был высококлассный, хотя других в Red Wolves мы не брали. Еще к своим я причислял Ксению, она же Ксюха, она же просто Ксю, — нашего хакера и гуру информационных войн, прибившуюся к нам после одной из спасательных операций. Ее как раз и спасали, когда она взломала очень обидчивую корпорацию… В окружающий мир я включился, когда мы приехали на временную базу. В Калининграде офиса у нас не было, так что арендовали ангар в промзоне с прилегающим к нему баром. Хотя, назвав ту дыру баром, я ей польстил. Слепка из нескольких гаражей, низкие потолки, измазанные черкашами синего мела, потасканный бильярдный стол с замусоленным и прожженным бычками сукном, пара больших плазм с претензией на комфортный просмотр спортивных трансляций, несколько столов и диваны. Грязновато, но привычно и главное — и бар и ангар стояли на отшибе и легко охранялись. Приехали, разгрузились, перегруппировались и загрузились обратно. Раненых отправили в бар, временно ставший лазаретом. Пару человек на охрану, а остальные погнали Романа Юрьевича дальше по маршруту. После еще одного медосмотра я завалился на диван перед телеком. Шикнул на Мирного, попытавшегося переключить на спорт-канал и залип на очередные новости из Сьерра-Леоне. На экране выступал мужичок в полном костюме химзащиты, только забрало поднял и то дергался и нервничал, руки все время тянулись, чтобы его закрыть. По низу экрана побежала бегущая строка, объясняя, что это ученый вирусолог из какого-то там британского университета. «На данный момент у нас отсутствует полная картина того, что происходит в стране. Учитывая неразвитую медицину, мы даже не знаем точное число заболевших и как протекает болезнь. Можем судить только о людях, обратившихся за медицинской помощью в некоторых элитных районах Фритауна. На данный момент уже двадцать семь подтвержденных случаев. Единственное, что мы точно можем утверждать — это не ковид, не новый штамм. По первым симптомам кажется, что мы вернулись в средние века и это эпидемия бешенства. Те больные, кого мы можем наблюдать в продромальном периоде и в стадии разгара, ведут себя характерно для «рабиес вирус». На первой стадии — это температура, усталость, бессонница. Через несколько дней повышается чувствительность к малейшим раздражениям органов чувств, больные начинают бояться света, воды, становятся раздражительными и буйными. При этом никто не помнит, что их кто-то укусил, но у всех есть следы на теле. Единственное, что мы сейчас можем, это вводить пациентов в искусственную кому в надежде, что иммунная система справится сама. А иначе дальше паралич, потеря личности и извращенный аппетит. Но еще раз повторюсь, что происходит в других районах страны, да, даже города, просто страшно предположить. Больницы практически отсутствуют, а с верованиями местного населения и любовью к лечению посредством колдунов и магии, я даже боюсь предположить, что нас ждет. Так что я полностью поддерживаю решение закрыть страну на карантин».