– Ты говоришь, что не соревнуешься с Дином, но именно это и делаешь. Страдаю при этом только я, Дерик. Меня обычно не замечают или не слышат. Ты тоже не услышал. Это и причиняет боль. Прости, но я не готова говорить с тобой дальше. Мне нужно подумать. И нет, – выставляю палец перед ним. – Нет, не о том, чтобы согласиться на предложение Дина, а о том, могу ли я остаться здесь и довериться тебе снова. Ты постоянно подрываешь моё доверие, Дерик. Дело только в тебе и во мне. Я устала от твоих подозрений, хотя мы даже не вместе. Ты не имеешь никаких прав на меня, как и я на тебя, но нам хорошо вместе, когда ты не включаешь все свои страхи и не оборачиваешь это против меня. Ты боишься не вещей, а человека. Боишься себя, Дерик. Боишься, что если станешь честным к себе, то увидишь многое из того, что отодвигал. Ты поймёшь, что тебе делать дальше, когда будет уже слишком поздно, потому что до сих пор не боролся со своими страхами, а трепетно лелеял их. И это касается всего. Не знаю, готова ли я наблюдать за тем, как ты сам себя уничтожаешь. – И это всё из-за чёртовой выдуманной статьи, – бурчит он. – Господи, Дерик, прекрати слушать задницей. У тебя для этого есть уши. Дар природы, а ты им никогда не пользуешься рядом со мной. И не только со мной. Знаешь, это такое приспособление, находящееся по бокам твоей горячей башки, выдумывающей глупости из-за своих страхов, – зло высказываю я. Он поджимает губы и делает несколько кивков головы. – Хорошо. Делай что хочешь, Джина. Приём начнётся в семь, Ферсандр сообщит о своём решении. В восемь будет ужин. Придёшь не придёшь, мне плевать, – фыркая, он разворачивается и идёт к своей машине. Провожаю Дерика печальным взглядом, ведь он так и не понял, о чём я говорила. Это плохо. Тяжело вздыхая, продолжаю идти, когда мимо меня проносится его машина, скрываясь за поворотом. Я не знаю, как ещё до него донести, что причина его проблем – страх быть честным с самим собой. Все ошибки человек совершает именно поэтому. Он не хочет признавать их, а настаивает на том, что имел право. Нет, здесь дело даже не в том, что Дерик меня обманул. Он обманул прежде всего себя, придумав, что события пятилетней давности слишком весомы. Дерик не хочет признать, что ревнует. Да и я тоже не умею такое признавать, но это есть. Я ревновала его к Кристин, затем к Сабине и не сразу решилась на признание самой себе в этом. Только сегодня произнесла его в голове, но знала, почему злюсь или же испытываю боль в груди оттого, что Дерик с другой. Это ревность. Ей плевать, нравится она тебе или нет. Она просто есть. К сожалению, лишь у меня. Считая, что официальную церемонию по отмене коронации, я могу пропустить, допоздна гуляю по городу, и настроение становится более или менее нормальным. Если честно, я не хочу находиться там, когда об отмене коронации узнают всё. Надеюсь, что Дина подготовили к этому, да и истерику Клаудии, боюсь, нормально не переживу. Начну смеяться. От нервов. Конечно, от нервов. На удивление в городе в момент, когда должна проходить коронация, очень мало людей. Это странно, ведь они должны ждать такое важное событие. Проходя по главной улице в центре нового города, останавливаюсь рядом с кафе, где через стеклянные окна видно, что внутри толпятся люди. Заглядывая туда, сразу же слышу уверенный голос Ферся. Это же онлайн-трансляция того, что происходит в замке в этот момент! Видимо, король уже сообщил, что остаётся на посту, потому что люди улыбаются. Они выглядят расслабленными, поднимая свои бокалы при окончании речи, и пьют за здравие короля, скандируя слова благодарности монарху. Выхожу из бара и направляюсь в замок. Надеюсь, что огонь уже пронёсся по главному залу, и я могу спокойно обсудить то, чего мы добились, хотя бы с Эни, ведь Сабина, вообще, теперь не появляется у меня. Мне до сих пор неприятно, что мы так и не смогли обсудить то, что произошло. Не хочу, чтобы она считала меня стервой, но, может быть, мы, действительно, очень разные, раз не в силах понять друг друга. Переодевшись в простое вечернее платье, выхожу из спальни, и повсюду такая тишина. Мне даже как-то не по себе становится, хотя это нормальное положение вещей. Проходя по коридорам, замечаю ребят в чёрных смокингах, спешащих в крыло Дерика, а когда начинаю подходить ближе к залу, в котором ещё идёт банкет, то вижу людей в незнакомой форме. Она не чёрная, а грязно-серая. Эти ребята общаются по рациям. Охрана Дина. И их много. Они находятся рядом с ребятами Дерика, дублируя их работу. Идиотизм. На знакомых лицах замечаю бледность, вызванную, видимо, эмоциями от событий этого вечера. Должен ведь быть мрачный или эмоционально тяжёлый вечер, но музыка играет, люди сидят за столиками и улыбаются, наслаждаясь ужином. Меня проводят к моему месту и усаживают за столик рядом с незнакомыми людьми. Оглядываясь, приветствую Эни, не скрывающую своей улыбки, затем Германа, кивающего мне и тоже улыбающегося. Да, мы выиграли, но почему так гадко внутри? Я не понимаю. Блюда меняются, я неохотно отвечаю на вопросы соседей по столику, ужиная. Когда мне надоедает эта компания, то поднимаюсь и выхожу в просторный зал, в котором пока очень мало людей, и все они стоят парами, обсуждая отмену коронации. Странно, но я ещё не видела Дерика. – Реджина, ты всё же появилась. Оборачиваюсь, услышав голос Германа, и принимаю из его руки бокал с шампанским. – Да, сейчас это, кстати. Можем отпраздновать хороший исход. – Приподнимаю бокал, и мы чокаемся. – Дин был подготовлен. Ему сообщили обо всём заранее, и он не совершил ошибок. Принял эту новость с достоинством. Если честно, то я горжусь им, – вполголоса сообщает Герман. – Думаю, он истерил раньше, а здесь сохранял лицо при ужасных обстоятельствах. А какова реакция остальных? Я была в городе, и народ весьма доволен. – Некоторые ушли с ужина. Например, Моника и её семья, ещё несколько людей, сказав, что праздновать здесь нечего. Но в остальном, всё хорошо. Мы снова вернёмся к нормальной жизни. – Понятно. – Отпиваю шампанское и бросаю взгляд на распахнутые двери, в проёме которых видно гостей. – Он ушёл за пару минут до тебя, – шепчет Герман. – С чего ты решил, что я… Замокаю, когда вижу скептический взгляд Германа. – Ладно, у нас очередная недомолвка, и он совсем не понимает меня. Разберёмся. Куда ушёл? – Не знаю, отправился в своё крыло, и вы разминулись. Предполагаю, он пошёл на поиски тебя, потому что сидел, как на иголках, смотря на часы. Ему всегда всё нужно держать под контролем, хотя официально он перестал быть главой службы безопасности. Об этом тоже упомянул Ферсандр. Дерика официально назначили первым советником короля, и он принял присягу. Жаль, что ты это пропустила. – Да, жаль… я не знала, – печально вздыхаю. – Он переживёт. Зато Калеб весь светится, он на испытательном сроке, но, думаю, что отлично справится с обязанностями вместо Дерика. Столько лет бок о бок работали, и Дерик его готовил на своё место. Так что всё хорошо. – Это отлично. Ты очень рад. Надо же, таким я тебя, вообще, никогда раньше не видела, кажется, – замечаю я. Герман расцветает ещё сильнее. Прямо так и светится радостью. – Я не могу удержаться. Последние дни были очень напряжёнными, постоянная слежка, догадки и страхи. Эти события выпили из меня практически всю кровь, а сейчас я чувствую облегчение. У нас есть ещё год, чтобы замена короля была достойной, и люди стали жить лучше. Киваю ему, отпивая шампанское. За спиной Германа замечаю Калеба, заглядывающего в зал. – Пойду за Дериком, надо закончить этот день хорошо, – говорю я. – Вы оба тоже это заслужили. Он переживает, Реджина, просто вот такой скрытный. Отношения непривычны и откровенно в новинку для него, – шепчет мне Герман и подмигивает. Качаю головой от его слов и, допив шампанское, ставлю бокал на пустой столик. Мне, правда, надо бы найти Дерика, чтобы отпустить ситуацию. Изменить его я никогда не смогу. Убедить в том, что он должен бороться за свою страну, тоже. Так зачем омрачать последние дни в Альоре, вместо того, чтобы наслаждаться ими вместе с Дериком? Это глупо. Поэтому именно я сделаю первый шаг. Надеюсь, Дерик это оценит. – Калеб, – окликаю парня, и он оборачивается, останавливаясь на лестнице. – Леди Реджина. Он слишком бледен. Над его верхней губой появились капельки пота, как и на лбу. Выглядит Калеб неважно. – Что-то случилось? Тебе жарко или заразу какую-то подхватил? – хмурясь, спрашиваю его. Парень натягивает улыбку и быстро утирает со лба пот. – Нет, всё хорошо. Я ищу своих ребят. Должны были стоять по местам, но их нигде нет. На вызовы не отвечают. По словам новых парней, они отошли в уборную, но это запрещено. Конечно, я понимаю, что после выпитого шампанского, это нормальная реакция организма, но они обязаны были предупредить меня. Я на испытательном сроке и боюсь подвести Дерика, – быстро шепчет Калеб. – Ох… подожди, а разве на службе можно пить спиртное? Дерик говорил, что нет. – Нельзя, вы правы. Но за здравие короля нам приказали поднять бокалы. Всем их принесли. Отказ могли посчитать неуважением, мы не смогли отвергнуть разрешение короля, и хотим, чтобы он всегда был здоров. Вот и выпили ребята, я тоже, а теперь нужно найти их… – Калеб обрывается и потирает горло. – Ты, правда, в порядке? Прости, что намекаю, но у тебя слабость, Калеб. Ты потеешь. – Прикладываю ладонь к его ледяному лбу. – Всё нормально. Креветки не пошли. Я… – Он жмурится и хватается за перила. С Калебом явно что-то не так. – Эй-эй, сядь. Опустись на ступеньки. – Ловлю его за локоть и заставляю сесть. – Не знаю, что со мной. Голова закружилась. Я слышал, что ребята тоже жаловались на головную боль, но я приказал им принять обезболивающее и стоять по местам. Давление, что ли… Неожиданно вспоминаю, что видела ребят Дерика, идущих обратно в своё крыло, и они тоже были бледны. Те парни, которые стояли у дверей, выглядели не лучше. Калеб… В голове вспыхивают слова Германа о том, что Дин спокойно воспринял новость и не показал своего негодования. Его парней в замке стало больше, и он ранее говорил, что собирается избавиться от ребят Дерика. – Чёрт, Калеб, вы отравлены. Немедленно суй два пальца в рот. Давай! Давай! Потом уберут! Два пальца в рот. – Хватаю Калеба за шкирку и наклоняю вперёд. От страха из-за своей догадки сама засовываю ему пальцы, раздражая гортань. Да он даже стоять нормально не может. Но через несколько секунд, успеваю я убрать пальцы, его рвёт прямо на ковёр. – Калеб, не сдерживайся. Ты отравлен. Нужно найти Дерика и Германа, остальные ребята тоже должны быть в плохом состоянии. Давай. – Подскакиваю на ноги и под жуткие звуки рвотных спазмов Калеба несусь в сторону бального зала. Быстрым шагом иду мимо гостей и нахожу Германа. – Ребята Дерика отравлены. Они все пили шампанское, и сейчас им плохо. Калеба я заставила вырвать. Дин вовсе не спокойно воспринял такую новость, Герман. Он как-то говорил мне, что хочет избавиться от всех парней Дерика и поставить своих, которые будут играть по его правилам. Думаю, он уже начал воплощать свой план в жизнь. Ребятам сейчас нужна помощь врачей! Я отведу тебя к Калебу, а потом отправлюсь на поиски Дерика, – торопливо шепчу ему на ухо. Герман с ужасом поднимает на меня взгляд и резко подскакивает, извиняясь перед гостями. Мы выходим из зала, и я веду его к Калебу, лежащему на ступеньках. – Чёрт! Вот чёрт! Я вызову скорую! То-то мне показалось странным, что их заставили пить шампанское, хотя Дерик это всегда запрещал. Даже на подобных мероприятиях… – Я найду Дерика. Приведу его сюда, и он решит, что сделать. Дина нужно остановить! Необходимо отыскать всех наших парней, чтобы не дать им упасть где-то и убиться. – Хорошо. Приведи его сюда, – Герман кивает мне, и я проскакиваю по ступенькам наверх. Моё сердце стучит уже где-то в горле, когда я осознаю, что случилось. Дин не милый парень, он именно гад, и отменой коронации ничего не закончилось. Всё только началось. Глава 53 Бегу по коридорам, постоянно останавливаясь и с жалостью смотря на парней из команды Дерика, встречающихся мне. Они все в отключке. Они просто лежат на полу. Я пытаюсь их поднять, привести в чувство, но никак. Даже «два пальца в рот» не помогают. Ребята просто обездвижены, что пугает меня ещё больше. Хотя я нащупываю у них слабый пульс. Неужели, по камерам никто не увидел, что происходит? Или же на посту враги? Они захватили управление, чтобы исполнить что-то важное. Дин, видимо, отдал приказ не поднимать шум из-за отложенной коронации, но нейтрализовать ребят, ведь при входе в замок я видела только чужаков. Их, действительно, стало больше, и они здесь не просто так. Вот чую я, что всем угрожает серьёзная опасность. Надо бы ещё и Ферся проверить, боюсь, что Дин мог натворить большие глупости. Я короля не заметила за ужином, как и Клаудию. Их не было. Боже, я боюсь. Боюсь, что всё это приведёт к катастрофе. Мне бы вернуться и попросить о помощи у девочек, найти Кристин, но она, скорее всего, сейчас в доме Дерика, да и не могу сейчас терять драгоценное время. Оставляю последнего из парней после того, как все мои усилия не увенчались успехом, несусь по коридору, врываясь в наше крыло. Поднимаю лицо к потолку и не вижу на нём постоянно горящего красного огонька. Камера не движется. Она замерла на одном месте. Чёрт, да она просто отключена. Медленно поднимаюсь на второй этаж, и там то же самое. Нигде камеры не работают. Я не помню, работали ли они за пределами нашего крыла, скорее всего, нет, чтобы не было улик. – …я приказываю тебе следовать моим словам и не делать глупостей, Фредерик. Вздрагиваю от обозлённого, громкого голоса Дина, раздавшегося из спальни Дерика. Боже мой… Боже мой… Дерик в опасности. Бесшумно снимаю туфли и ставлю их на пол. На цыпочках подбираюсь ближе к комнате Дерика, в которую немного приоткрыта дверь. Заглядываю в щёлку и задыхаюсь от ужаса. Дин держит на мушке Дерика, а тот не может связаться ни с кем, потому что сдал свои полномочия. Я не вижу на нём ни прослушки, ни чёртова микрофона. – Ты сейчас делаешь огромную глупость. Я не посягаю на трон, – уверенно произносит Дерик. – Правда? А всё, на самом деле, обстоит иначе, Фредерик. Мой отец уверен, что именно ты станешь его преемником. Он сам сегодня сказал мне об этом. Тебе было мало родиться Альорским, так ты ещё решил идти против меня. Ты называл меня другом, братом, семьёй. Хреново ты поступил со мной, кузен, – рычит Дин. – Послушай, ты прибег к крайним мерам. Я сделаю вид, что ты этого не делал, если сейчас опустишь оружие. Ты не умеешь стрелять, Дин. Ещё поранишься.