– Каждый раз так рисуешься? – хмыкаю, переходя к его груди. – Чем чаще я буду в тебе, тем быстрее полюблю раздеваться прилюдно. – Я серьёзно, Дерик. – Я тоже не шучу. Я бы взял тебя прямо здесь, но тогда не смогу трахнуть тебя утром, а потом в обед и вечером, а также парочку раз ночью и заново. – Ты больной, – качаю головой от его ответа. Дерик перехватывает мою руку с мочалкой, и внутри меня поднимается паника, что я ляпнула что-то не то. Наши взгляды встречаются, он забирает у меня губку и кивает. Слишком серьёзен для странного флирта. – Ты права, Джина. Я не такой, как Дин. И никогда я не буду таким. У меня много причин не быть… – Снова Дин? Ты издеваешься? Хватит припоминать мне ошибку молодости и приплетать его в каждом разговоре, – закатываю глаза. – Он был первым. Смириться с этим я не могу до сих пор. Я должен был предусмотреть это и оставить тебя нетронутой им. Меня это злит. И с каждым днём всё сильнее, – цедит Дерик. – Ладно и что дальше? Я уже говорила, насколько для меня это не важно, а вот для тебя есть право первой ночи и другая чушь. Ты, к слову, тоже не девственник, так что прекрати нести ерунду. Не порть мой вечер и свой тоже. Я здесь. С тобой. Ты нужен мне, а не Дин. Хотя я не могу успокоиться из-за его неразумных трат и того, что он будет королём. Он не может быть им. Не может. Выходи, я сама закончу, иначе мы снова поругаемся. – Забираю губку из рук Дерика и выталкиваю его за пределы кабинки. – Я не закончил этот разговор, Джина. – Он открывает кабинку и врывается в неё. – Не смей меня выгонять из грёбаного душа, поняла? Это моё, – рычит он, зло выдавливая на руку гель для душа, и обхватывает руками мою талию. – Каждый миллиметр твоей кожи – мой. И только я имею право дотрагиваться до твоего тела. Даже тебе это запрещено. Всем запрещено. Моё. Хоть кто-то только для меня, – его голос садится, и он прижимает меня к себе. – Дерик. Вы постоянно соревнуетесь. Зачем? – Я с ним не соревнуюсь. Я отошёл в сторону, Джина. Я всегда пропускал его вперёд. Я на людях выглядел хуже, чем он. Молчал. Не двигался. Исполнял свой долг. Я запретил себе всё, отдав ему. Даже тебя… я отдал. Но больше такого не будет. Ты моя. И я не отойду от тебя. Ты ему не достанешься. Я не буду молча наблюдать, если он приблизится к тебе. Я не допущу этого. Ты моя, – рычание вырывается из его груди. Меня пугают его слова. Я не королева красоты, чтобы он вот так из-за меня ругался с Дином, поэтому до сих пор считаю, что у этих двоих какая-то серьёзная проблема. Верхушка айсберга – я, а дальше всё куда хуже. – Поклянись, – произносит Дерик и отстраняется, а его пальцы путаются в моих волосах. – Поклянись, что ты моя. Пока я жив, ты моя, – требует он. – Дерик… – Я не имею права. Не имею права о таком просить. Прости. Прости, – словно тушуясь, пугаясь своих же желаний, Дерик так быстро отпускает меня, что я чуть ли не падаю на скользком поддоне, и выскакивает из кабинки, оставляя меня в полном недоумении. Сквозь мутные стёкла вижу его силуэт и тяжело вздыхаю. Какой же он сложный. – Клянусь, что я твоя, – тихо подаю голос. Дерик, облокотившись о раковину, поднимает голову. – Не потому, что ты приказал мне это сказать, а потому что я знаю, что больше никогда в жизни не встречу такого мужчину, как ты. Я никем не буду так восхищаться, как тобой. И хочу быть твоей на самом деле. Пусть недолго. Пусть это лишь курортный роман или что-то в этом духе, но я хочу получить тебя сполна, Дерик. Я уже говорила, ты мне нужен. Он резко дёргается и исчезает из виду, хлопая дверью. Что сейчас не так? Устало издаю низкий стон и поворачиваюсь к душу. Почему с ним так сложно? Почему Дерик не может сам сказать, что ему нужно, а всегда всё приходится додумывать? Он точно занял первое место среди самых непонятных существ на планете для меня. Вообще, мужчины непонятны. Хотят одного, делают другое, а идут, вообще, в противоположном направлении. А ещё говорят, женщины непросты. Конечно, сотню раз «ха». Закутываясь в халат, уверенная в том, что Дерик уже смылся восвояси, а завтра начнутся очередные гляделки, пыхтение и яростное шипение, выхожу в спальню, где, на удивление, включён торшер. Озадаченно прохожу в гостиную и… О, Боже мой, где-то рухнул метеорит, ведь Дерик, тот самый инопланетянин-волкодав, стоит у балкона с бокалом шампанского в руке и в таком же, как у меня, белоснежном халате. Если бы не всё то, что произошло со мной, и не правдивость моего бытия здесь, то я решила бы, что это мой медовый месяц. – Тебе нужно подкрепиться, Джина. Фрукты – самое то, – говорит он, оборачиваясь, и указывает на тарелку, на которой лежат аккуратно разрезанные и красиво собранные фрукты и ягоды, вместе с шоколадной и арахисовой пастами, сливочным соусом. Когда он успел? Пусть это будет подарком. – Спасибо, ты читаешь мои мысли, – улыбаясь ему, оставляю без комментариев такую ненормальную заботу обо мне. Сажусь в кресло, и Дерик сразу же наполняет шампанским бокал для меня. Так, это уже не смешно. Меня напрягает тот факт, что он, вообще, всё это делает для меня. – Температуры нет? – и всё же не сдерживаю ехидства в голосе, принимая бокал. Дерик раздражённо закатывает глаза и передёргивает плечами, располагаясь рядом со мной в кресле. – Бери то, что даю, и заткни свой рот едой, Джина. – Какой ты у меня романтик, однако. Аж коленки затряслись от твоей галантности, – хмыкая, поддеваю его и, обмакнув малину в шоколад, бросаю её в рот. Блаженство. – Главное, что б не зубы. Скажу сразу, что прячь их, когда у тебя во рту член… Откашливаюсь и ударяю его по плечу. Он смеётся грудным, красивым смехом, а я, кажется, плавлюсь, как чёртов шоколадный батончик в солярии. – Никто не должен знать о нас, Джина. Если я говорю никто, это означает, что никто. Ни Сабина, ни твоя ненормальная семья. Это понятно? Веселье так же быстро обрывается, как и началось. – Кристально. Так это ещё не конец? Дерик приподнимает уголок губ, и его ладонь ложится на мою обнажённую коленку. – Это даже не середина, – шепчет он. – Боюсь-боюсь, – игриво отвечаю, слизывая шоколад с пальцев. – Так ты поняла, что твой Хайд был выдумкой, Джина? – Его ладонь медленно скользит вверх по моему бедру. – Вообще-то, он до сих пор отрывается, как в последний раз. Он щиплет меня за внутреннюю сторону бедра, и я вскрикиваю от боли, отпихивая его руку и закрывая ноги халатом. – Ладно. Может быть, это был не Хайд, а я. Меня до сих пор это пугает. Кажется, Альора со мной что-то сделала, потому что в Америке, я знаю точно, всё вернётся на свои места. Когда я говорю Альора, я имею в виду тебя, Дерик. Ты для меня и есть вся Альора. Мы ещё поедем купаться в то место? Моё время пребывания здесь заканчивается. Ты же помнишь, что у меня обратный билет в Америку? Его взгляд мрачнеет, как и моё хорошее настроение улетучивается. – Ты могла бы и остаться. Ты под моей протекцией, и всё, к чему прикасаешься, оплачиваю я. – Что? – шокировано шепчу я. – Не начинай. Таковы законы и протокол. Когда кто-то берёт под свою защиту гостя, то он полностью оплачивает его пребывание в Альоре. Никаких возмущений, Джина. Мне на том свете деньги не понадобятся, но, умирая, мне будет что вспомнить… – Дерик, прекрати! Не говори о смерти! – возмущаюсь я, а мурашки от страха уже бегут по коже. – Ты должна это знать. Когда Дин станет королём, то это будет тяжёлый год. Покушения точно будут, и я хорошо выполню свою работу и отработаю тот долг, который они на меня повесили. И поэтому хочу насладиться временем, проведённым с тобой, Джина. Потом у меня его не будет. Это правда, и ты обязана принять её без каких-либо споров. Ты знала на что шла. Я никогда не скрывал от тебя, чем занимаюсь. Я глава службы безопасности, и я же защищаю Дина своим телом и мозгами, – говорит Дерик, отклоняясь на спинку кресла. Мне так страшно, что он спокоен и говорит мне всё это. Я же… я не знаю, что со мной будет, если его убьют. Я не знаю… – Хочу, чтобы поскорее это закончилось. Я так устал, Джина, – горьким шёпотом добавляет он. Непроизвольно в моих глазах появляются слёзы. – А я? Почему ты настолько эгоистичен, если даже не хочешь подумать о том, что будет потом со мной? – Солёная слеза быстро скатывается по щеке и попадает в уголок губ. – Ты будешь в порядке. Далеко отсюда, Джина. Ты не будешь искать встреч ни с кем отсюда, поняла меня? Тебя могут использовать и убить. Не вынуждай меня превращаться в чёртового дьявола и выходить из преисподней, чтобы защитить тебя. – У тебя всё так просто, Дерик. Ты шутишь о смерти, а мне когда-то запретил. Ты словно призываешь её. Почему? Скажи, почему ты так хочешь, чтобы всё закончилось трагично, Дерик? Для меня? – с болью шепчу я. – Для тебя всё будет… – Ты что, тупой? Если ты погибнешь, то плохо будет мне. Я буду умирать внутри, потому что тебя не будет рядом. Неужели, эта жизнь настолько паршива, что ты смеешь говорить мне такое прямо сейчас? Я готова сделать всё, чтобы ты полюбил свою жизнь, Дерик, но за пределами Альоры. Она ведь убьёт тебя. Люди неблагодарны, особенно Дин. Я безумно разочаровалась в нём, а ты для меня идеал мужчины. Пожалуйста, дай себе шанс, Дерик. Тогда ты дашь его и мне, – касаюсь его руки и крепко сжимаю её. – Расскажи мне, что тебя так сильно мучает? Давай вместе сразимся с демонами, Дерик. Я же здесь, рядом с тобой и не уйду, пока ты сам не отвернёшься от меня. Я хочу дать тебе всё, что у меня есть, но только дыши, даже если без меня. Дыши и не бойся своих желаний. Ты имеешь право на всё. И быть счастливым тоже, – сдерживаю комок горечи внутри и приподнимаясь, перебираюсь к нему на колени. Дерик позволяет обнять себя за шею и поцеловать в висок, обнимая меня в ответ и утыкаясь носом мне в шею. – Ты мой первый и последний запретный альянс, Джина. Мои демоны тебя уничтожат, если и я не убью их первым, они доберутся до тебя. Когда-то я сказал, что боюсь, если ты увидишь мои слабости. У меня их очень мало. Три. Страна. Королевская семья. Ты. Но для такого, как я, это уже много, потому что ты поднимаешься и становишься важнее, чем те, кого я поклялся защищать. Я буду закрывать тебя собой. Я не имею права… Джина, прости. Я не могу тебя привязать к себе так сильно. Прости меня. От болезненной хрипотцы в его голосе моё сердце сжимается, и я притягиваю голову Дерика к себе. Сейчас в моих руках не волкодав, а мужчина, которого загнали в капкан чувством вины. И мне больно за него. Не знаю, как помочь ему, но найду способ. – Я не боюсь твоих демонов, потому что это ты. Настоящий. Сильный. Невероятный. Честный в своих мечтах. Никакие слабости не сделают тебя мишенью. И я обещаю, что тебе не придётся прикрывать меня собой. Никогда. – Потому что я тоже готова закрыть тебя собой. Кажется, кто-то начал чувствовать намного глубже сегодня. И это паршиво, ведь этот кто-то только я. Глава 25 – Джина, прекрати. Недоумённо приподнимаю брови, жуя тост с джемом.