Пока я иду по клубу, разглядывая в табачном дыму и темноте, где же конец и этот придурок Дерик, непроизвольно обдумываю, как бы впоследствии попасть сюда самой, чтобы просто насладиться атмосферой. Хотя это плохое место, мужское, но женщинам тоже нужна красота, если природа их не наградила. Наконец-то, вижу Дерика, откинувшегося на диванчике и с бокалом в руке. На столике перед ним, эротично выгибаясь, крутится девушка в переливающемся чёрном бикини. Похотливый мудак. Одной не хватило, второй не хватило, третьей хватило, он пришёл сюда за сотой. У него явно огромные проблемы с головой. Огромнейшие, и это противно. От того, насколько он расслаблен в своей белой рубашке, с расстёгнутыми верхними пуговицами, и открыт для всего нового, меня тошнит. И я видела в нём человека? Я к нему что-то чувствую? Да только отвращение теперь чувствую. Решительно подхожу к столику и плюхаюсь на диванчик рядом с ним. Дерик переводит на меня взгляд, моментально закипающий от злости. – Какого чёрта ты здесь делаешь? – рычит он. – По делу. Исключительно по делу, касающемуся Альоры. Сгинь, – бросаю девушке в туфлях на огромных каблуках, непонимающе замершей остановившейся на столике. – Пошла вон отсюда, иначе я вызову охрану, и тебя выведут. Вон… – Так, слушай меня внимательно, проститутка чёрно-калиберная, ты сейчас же говоришь со мной или я закачу такой скандал, от которого ты в жизни не отмоешься. Что там у тебя? Царапины на спине? Может быть, мне стоит сказать всем, откуда они? Или ты добровольно сдашься? – цежу, выхватывая из его рук бокал с виски и залпом опрокидываю в себя. Так, повышение градуса явно не то, что сейчас мне нужно. Но меня трясёт от злости. Трясёт от унижения. Трясёт. Смотрю на Дерика, собираясь вступить в чёртову драку с ним. Он закатывает глаза и откровенно демонстрирует своё правдивое отношение ко мне. Он ненавидит меня. Как можно заниматься сексом с человеком, которого настолько глубоко презираешь? Не понимаю. Как? – Вернёшься позже, – Дерик отмахивается от девушки. Она, видимо, привыкшая к меняющемуся настроению Дерика, без слов спускается и исчезает в толпе. – Что тебе нужно? – сквозь зубы, шипит он, забирая у меня свой бокал. – Правду. Кто стрелял в меня в лесу? Ты знаешь и не отнекивайся. Я получу признание от тебя сегодня же, а по-хорошему или по-плохому, мне плевать. В данный момент я хочу только одного – знать имена предателей. И по какой причине ты их не посадил? Ты что, совсем мозги растерял? То есть со мной можно поступать самым гадким образом, а их жалеть? Такой принцип у тебя? – возмущаюсь я. Дерик равнодушно отводит взгляд и подзывает официантку, делая новый заказ. У меня всё дыбом становится от подобного отношения ко мне. – Ты охренел? – толкаю его в плечо. – Руки, – рычит он. – Руки? Вот тебе, – ударяю его ладонью по груди. – Вот тебе. Вот тебе. Вот тебе. Мудак! Боже, как же я ненавижу тебя! Я терпеть тебя не могу! Тебе лучше стало того, что ты сделал? Лучше, козёл? – Хватаю его за рубашку и дёргаю изо всех сил, отчего пуговицы на ней отрываются. – Это не меня ты унизил, а себя. Только себя… Дерик отбивает мою руку, причиняя боль, и я захлёбываюсь воздухом, немного съезжая назад по дивану. Не успеваю закричать или засунуть ему чёртов шест в задницу, как он поднимается и грубо хватает меня за волосы, нависая надо мной. Его лицо искажено от злости, обнажённая грудь под разорванной рубашкой часто вздымается. – Ну, что сделаешь? Ударишь? Тебе же не привыкать, правда, Дерик? Ты же любишь причинять боль тем, кто физически слабее тебя. Ты тащишься от своей силы, потому что жалок внутри. Ты… – Заткнись, Джина. Заткни свой пьяный рот, иначе я его заткну так, как ты этого и заслуживаешь. От тебя несёт алкоголем, и в следующий раз, если напьёшься так, получишь приличную порцию моей силы по заднице. За мной, молча, поняла? Один звук, и тебе будет хуже, чем этой ночью. Намного хуже. – Лёд в его голосе остужает меня и пугает до чёртиков. Я никогда не видела его таким злым на меня. Исключительно на меня, хотя это моя прерогатива, но в данный момент я готова пойти на уступки. Дерик без слов поднимает меня с дивана и тащит за собой, как заключённую. Все оборачиваются на нас, но его это не волнует, а я уже строю новый план отмщения. Плохой план. Он заводит меня в какую-то комнату для персонала с инвентарём, сломанными стульями и столами, новой мебелью и щёлкает выключателем. Тусклый свет наполняет тёмное пространство. Запах дерева и духов отравляет, и здесь так ужасающе мало кислорода. – Место под стать тебе. Такое же забитое ненужным хламом, – комментирую я и дёргаю рукой, освобождаясь из тисков его рук. – Заткнись… – Не затыкай меня, парень. И не угрожай мне. Это ты натворил дел, а не я. Это ты виноват во всём, а не я. Это от тебя нужно защищать Дина, а не от меня, понял? И я буду это делать. Благодаря тебе я поняла, что лучше иметь власть, чем отказываться от неё. Придёт день, и я стану королевой, тогда и померяемся силой, мудак, – цежу, выставляя вперёд палец и указывая на него. По-моему, он сейчас сломает мне руку. Быстро убираю её, но моё воинственно-обиженное настроение никуда не деть. Получай то, что заслужил. – Твой прекрасный принц, как же, – ядовито тянет Дерик. – Да, мой прекрасный, добрый и отзывчивый принц. Ты ему в подмётки не годишься, – фыркаю я. – Я ждал этого момента. Ждал, когда ты придёшь ко мне, чтобы узнать правду и впервые я благодарен Герману за его длинный язык. Я благодарен ему за возможность врезать тебе, Джина. – Его раскатистый, сумасшедший смех вызывает у меня приступ огромного страха. – Хочешь знать, из-за кого ты чуть не погибла? Хочешь знать, кто же это был, кто решился на подобное? – Хочу, – шепчу я. – Это твой прекрасный принц. Ну как, до сих пор твоя огромная, грёбаная любовь к нему имеет силу? – выплёвывает он каждое слово с презрением. – Что за чушь? Конечно, нужно было приплести сюда Дина, потому что завидуешь ему. В тебе нет ничего, что хотелось бы запомнить. Ты этой фразой заставляешь людей хотя бы так думать о тебе. Низкие поступки – это всё на что ты способен, – озлобленно огрызаюсь. – Не смей приближаться ко мне! – предупреждаю, вжимаясь в дверь. Но он подходит слишком быстро. Аромат виски, его одеколона, чужих духов и предательства бьёт мне прямо в лицо. – Обожаю чувство превосходства. Надо было всего лишь умолчать о том, кто и что сделал, чтобы продолжить наблюдать за твоими вселенскими муками, Джина. Но именно со мной твои трусики полностью покрыты влагой, правда? Только я могу завести тебя, а не он. И я же буду всегда иметь больше власти, чем ты, никчёмная, глупая девчонка… – Ублюдок, – выдыхаю я. – Но ублюдок тебя спас, Джина. Ублюдок делал тебе искусственное дыхание три чёртовых раза. Ублюдок вытащил тебя из реки. Ублюдок позволил тебе жить. Я. – Свою благодарность я отработала. Ты это хочешь слышать? Считай, мы квиты. Ты же ничего не ценишь, кроме своей похоти и ненависти. Ты лелеешь обиду и жалость к себе. И да, ты ублюдок, каких ещё поискать надо. – Упираюсь ладонями в грудь Дерика, чтобы оттолкнуть от себя. Моё дыхание срывается, когда он хватает мои ладони и сжимает их так, что пальцы сгибаются, а ногти впиваются в его кожу. – Тогда ищи ближе. Ищи в лицах своего прекрасного принца, отличной подруги Сабины и обожающего тебя Даниса. – Это звучит, как выстрел. Я не сразу осознаю смысл его слов, но когда до меня доходит, то силы словно покидают. Он не врёт. – Дин? Сабина? Данис? – шепчу я. Дерик ещё сильнее надавливает моими ногтями себе на грудь, и я на секунду жмурюсь от боли. Физической боли. – Именно они. Я не могу наказать принца. Я бы этого хотел. Я очень жду момента, когда смогу его наказать за то, что он делает. Он снова забирает тебя. Он всегда забирает у меня то малое, что я себе оставляю. Ему никогда не хватает. Так и с тобой решил… – О чём ты говоришь? Дин был со мной. Сабина была с тобой! И Данис… – Загляни глубже, Джина. Сколько можно тебя учить смотреть вглубь, а не видеть только поверхностную гладь воды? Смотри на самое дно. Воспоминания неожиданно вспыхивают в голове. Тот солнечный день, смех и улыбки. Дин просит спасти его и уводит меня в сторону. Его лошадь ходит вокруг меня, постоянно брыкаясь. Я пытаюсь предупредить его об опасности, но он даже не обращает на это внимания, находя другие причины для странных обстоятельств. У него был пистолет. Зачем носить с собой оружие, когда нет никакой опасности? Зачем убеждать меня, что всё хорошо, если это не так? – Его план был прост – причинить себе небольшой вред, чтобы выдавить жалость у тебя, Джина. – Холодный голос Дерика обрывает воспоминания. – Узнав, что ты будешь отправлена обратно в Америку, Сабина ничего лучшего не смогла придумать, как найти твои слабые стороны. Жалость. Всё должно было идти по плану. Она уводила меня подальше… – Это ты её увёл. – Она меня. Утром сказала, что у неё есть кое-какая информация о тебе, и попросила о приватном разговоре на прогулке. Я уже тогда заподозрил неладное, но позволил себе эту малость понаблюдать за тем, что будет дальше. Данис, неожиданно пропавший из виду, Клаус, отвлёкший Эни какими-то грибами. Охрана, которой было заранее приказано не ходить за Дином, желающим немного поразвлечься с тобой. Моника. Ей перекрыли путь к Дину и тебе. Странный шорох листвы, о котором ты его предупредила. Но это и был план. Камень должен был попасть в его лошадь, а не в твою. Он специально поставил её со стороны охраны, чтобы она помогла её остановить. Пистолет, украденный у меня, якобы для обеспечения безопасности, ведь Дин уже большой мальчик, правда, не умеющий стрелять точно в цель. Данис, спрятавшийся в кустах. Но их план рухнул, как и земля под твоими руками. Ты не задумывалась, почему Сабина так упорно ждала твоего пробуждения, Данис вдруг стал более дружелюбным, а Дин… выбил для тебя ещё несколько дней пребывания в Альоре, надеясь, что его признание навсегда оставит тебя рядом с ним. Он признался своему отцу в плане, за что и поплатился немедленным и спонтанным решением Ферсандра задобрить тебя деньгами и быстро выслать из страны, пока Дин на переговорах. Дин и переговоры – два разных и несовместимых полюса, но он был готов на всё, только бы ты осталась. Напряжение доходит от пика. Мои нервы словно взрываются и распадаются на нейроны, и я слабею окончательно. Тихий, разочарованный и полный горечи вздох срывается с моих губ. Дерик отпускает мои руки, и я закрываю ладонями лицо, вдыхая аромат его порочной кожи. – Я знал всё заранее. Поведение Сабины, твои слова о том, что кто-то прятался в кустах. Доказательств было полно сразу же, но наказывать принца я не имею права. Что касается остальных, то они под защитой королевы и короля, и были прощены, ведь обоим жаль, что ты ещё жива, – мрачно добавляет Дерик. – Господи, это так гадко… – Теперь гадко? – усмехается он. Провожу ладонями по лицу и бросаю на него печальный взгляд. – А тебе весело, да? Тебе нравится, когда меня пытаются раздавить. Ты тоже гадкий, не волнуйся, у тебя это звание никто не отнимет. И знаешь, я прощу Дина, Сабину и Даниса, потому что они всегда хотели сделать, как лучше, а ты – никогда. Ты добиваешь меня. Боль от их поступка минимальна, ведь они лишь временные люди в моей жизни, а ты мог стать чем-то большим. Сейчас, рассказывая мне всё, ты внутри наслаждаешься своим превосходством надо мной. Только надо мной. Надеюсь, ты доволен, – сдавленно шепчу я. Он смеётся и потирает переносицу. – Я даже не удивлён, Джина, представляешь? Я не сказал Герману о твоих якобы друзьях, потому что тогда бы его вера в будущее разрушилась моментально. Он прислал тебя сюда, зная, что я скажу тебе правду. Зная, что мне очень хочется это сделать, чтобы, наконец-то, ты раскрыла глаза, Джина, и увидела, кто тебя окружает… – Я вижу. Прямо передо мной ублюдок. Этого мне достаточно. Если бы не ты, то я бы никогда не была втянута во всё это. Но ты всё решил за меня. Ты постоянно решаешь за меня, а затем бежишь. Несёшься сломя голову, боясь всего вокруг. Трус ты, Дерик. Дин хотя бы что-то делал, чтобы быть со мной, а ты только причиняешь мне боль и отталкиваешь. Наверное, хорошо, что пять лет назад Дин влез в твои планы и разрушил их. Хорошо, что тогда я не познакомилась с огромной, чёрной мглой внутри тебя, а увидела приятное лицо Дина и почувствовала тепло от его поступков. Они все боролись за меня, а ты просто ушёл, ударив меня намного сильнее, чем любой из них. Знаешь, я думала, что это Дин разбил моё сердце, но, оказывается, ни черта не понимала, что это такое на самом деле. Теперь знаю. Ты его разбил. Наступил на него, плюнул и испачкал. Но бумеранг всегда возвращается, жди его обратно, Дерик, – произношу я, а в душе поселяются невероятная темнота и грусть. Открываю дверь и выскакиваю в узкий коридор. – Джина, немедленно вернись! Качая головой, иду дальше, оказываясь в зале. Музыка не может заглушить то, что сейчас творится в моей душе. Я не могу нормально оценить происходящее, потому что мне так больно. Видеть, что тот, от кого я отвернулась, всеми силами пытался быть со мной, а я… я выбрала ад. Какой дурой надо быть? – Простите. – Нечаянно толкаю кого-то из-за размытого зрения, совершенно не понимая, что я буду делать дальше. Как верить кому-то, когда каждый может предать, пусть и неосознанно, желая добра, но предать? – Эй, крошка, ты тоже здесь работаешь? – Меня хватают за руку. – Отвали, – цежу я, вырываясь и бросаю взгляд на смеющегося мужчину. Наталкиваюсь на чью-то грудь. – Мы как раз искали элитную шлюху для нашего мальчишника… Неприятный смех и акцент мужчин вызывают слабую панику. – Пропусти, а то хуже будет, – толкаю второго в грудь, но первый обнимает меня за талию. – Я же сказала, отвали от меня! – кричу, ударяя его по руке. Неожиданно руки исчезают, и за спиной раздаётся грохот. Меня отбрасывает вперёд. Слышны крики и визг гостей. Я успеваю найти равновесие. – Не смей. К ней. Прикасаться. – Музыка стихает, а голос Дерика, как раскат грома, пронзает моё тело.