С тех пор Канси верил, что Хунли благословлен небом и ему суждено стать великим. Кроме того, благодаря своим военным навыкам он окончательно стал любимчиком дедушки-императора. В итоге Юнчжэн смог стать императором с помощью подмененного сына. Поэтому на время всего правления Юнчжэна семья Чэнь в Хайнине получила безусловную благосклонность со стороны правительства. Юнчжэн лично приехал к ним с щедрым вознаграждением. Этот жест был не только выражением благодарности: императору нужно было завоевать расположение семейства Чэнь, а также уберечься от возможных обид с их стороны, чтобы они не раскрыли эту огромную тайну. Что же касается девочки, которая перешла в семью Чэнь, по своему происхождению она была дочерью императора, вышла замуж за Цзяна Пу из уезда Чаншу[8]. Его отец, Цзян Тинси, в первые годы правления Юнчжэна был помощником в министерстве финансов, в то время как Чэнь Шигуань исполнял обязанности генерала-губернатора провинции Шаньдунь, и они общими усилиями добились больших успехов в борьбе с наводнениями. И Чэнь, и Цзян впоследствии вошли в состав кабинета министров. Цзян Пу был назначен министром налогов, Чэнь Шигуань – министром обрядов и ритуалов, к тому же он был старшим ученым-советником. Семья Цзян продолжала получать поддержку, а также пользоваться благосклонностью на протяжении всего правления императора. Согласно легенде старейшин Чаншу дом, в котором жила госпожа Чэнь, супруга Цзян Пу, получил имя Дворец принцессы. Когда маленького Цяньлуна принесли во дворец будущего императора Юнчжэна, поначалу он не переставал плакать и отказывался кушать. Наложнице Юнчжэна по фамилии Нюхуру пришлось взять на службу няню Ляо Ши, которая ранее кормила мальчика грудью у семьи Чэнь. И как только Цяньлун увидел Ляо Ши, перестал реветь и начал кушать. Спустя много лет, узнав обо всем, Цяньлун мгновенно решил расспросить об этом свою няню. Сначала она не хотела ничего рассказывать, но по тону Цяньлуна поняла, что он уже знает всю историю и скрывать правду не имеет смысла. На тот момент Ляо Ши было уже за шестьдесят, однако, несмотря на это, Цяньлун в ту же ночь послал к ней убийц, чтобы она точно никому не раскрыла эту тайну. Каждый раз, когда Цяньлун вспоминал об этом, ощущал сильное чувство вины за то, как он «отблагодарил» Ляо Ши за ее труд и вклад в его воспитание. Чэнь Цзялуо сказал: – Посмотри на себя, разве ты похож на маньчжуров? Как у тебя могут быть еще какие-то сомнения? Цяньлун промолчал и задумался. Тогда Чэнь Цзялуо продолжил: – Ты – ханец. Прекрасная родина нашего народа попала в руки северных варваров, а ты, в свою очередь, возглавил их и позволяешь маньчжурским захватчикам угнетать наш народ – потомков Желтого императора![9] Разве это не неверность? Разве это благочестиво? Разве это законно? Цяньлун не мог подобрать слов, но затем с достоинством произнес: – Теперь я уже в твоих руках. Если ты хочешь убить меня, убей же! Зачем тратить время на долгие разговоры? Чэнь Цзялуо мягко ответил: – В Хайнине мы пообещали, что не причиним друг другу вреда, для меня эти слова до сих пор имеют силу. Как же я могу нарушить свою клятву? Тем более сейчас, когда мы раскрыли эту тайну, у нас еще меньше причин враждовать. После этих слов непрошеная слеза скатилась по щеке Цзялуо. Цяньлун спросил: – Тогда чего же ты хочешь от меня? Хочешь заставить меня отречься от престола? Чэнь Цзялуо смахнул слезу и ответил: – Нет, ты по-прежнему будешь императором, но ты вернешь свою честь и благодарность предкам, станешь великодушным, мудрым и справедливым императором, основателем новой династии. Цяньлун удивленно спросил: – Основателем новой династии? – Совершенно верно, императором китайского народа, а не маньчжуров. – Ты хочешь, чтобы я изгнал маньчжуров из Китая? – Да. Ты так же будешь императором, но, вместо того чтобы будущие поколения считали тебя преступником и проклинали, почему бы не заложить хороший фундамент и не приложить усилия, чтобы основать выдающуюся и возрождающуюся династию для всех последующих поколений? Цяньлун по своей сути был человеком больших амбиций, поэтому после этих слов его сердце невольно встрепенулось. Цзялуо понял, что его слова возымели желаемый эффект, и продолжил: – Будучи императором, ты лишь наследуешь заслуги бывших правителей. Что в этом особенного? Посмотри на этого человека. Цяньлун подошел к окну, направив свой взгляд вниз, куда указывал пальцем Чэнь, – вдалеке он увидел крестьянина, вспахивающего мотыгой поле. Чэнь Цзялуо сказал: – Если бы он родился в императорском дворце, а ты в его крестьянской семье, то он стал бы императором, а у тебя не было бы другого выбора, кроме как пахать поле. Цяньлун всегда думал, что небом ему были дарованы мудрость и могущество, но он был далек от других выдающихся личностей, и в этот момент он почувствовал разочарование. Чэнь Цзялуо продолжил: – Когда на свет рождается человек, его жизнь пролетает как одно мгновение. Если он за свою жизнь не совершит ничего стоящего, то сгниет под травой и деревьями в мгновение ока, не оставив после себя и следа, его имени никто не вспомнит. Императоры прошлого, основавшие свои благородные династии, были поистине великими людьми, настоящими героями, возьмем, к примеру, Гао-цзу[10] – императора династии Хань, или Тай-цзуна[11] – императора династии Тан, или же Хунъу[12] – основателя династии Мин. Даже монгола вроде Чингисхана[13] или маньчжуров Нурхаци[14] и Хунтайцзи[15] можно считать выдающимися. А вот последний император династии Хань, Сянь-ди[16], или же Чунчжэнь[17], последний правитель Мин, не внесли никакого вклада в историю. В чем тогда смысл иметь власть? Каждое слово проникало прямо в сердце Цяньлуна. После того, как он узнал, что он ханец, он несколько раз намеревался издать приказ, чтобы придворные служащие сменили одеяния на ханьские, но его мать и маньчжурские министры остановили его. Он подумал, что если действительно последует словам Чэнь Цзялуо и выгонит маньчжуров за границы Великой Китайской стены, вернет власть своему народу, то станет основателем новой династии, и тогда его достижения можно будет сравнить с Лю Баном и Ли Шиминем. Пока он обдумывал свой ответ, вдалеке вдруг раздался собачий лай. Заметив, что Чэнь Цзялуо нахмурился, пристально смотря куда-то вдаль, он выглянул наружу и увидел двух человек с четырьмя необыкновенно огромными гончими псами, стремительно направляющихся к пагоде Шести Гармоний. В одно мгновение они приблизились к основанию пагоды, и снизу раздался чей-то резкий и грубый голос. Здание было в тринадцать этажей высотой, Цяньлун и Чэнь Цзялуо находились очень далеко от земли, на двенадцатом этаже, поэтому не могли разобрать слов. Им оставалось только наблюдать: как только два человека с псами ворвались в пагоду, внезапно раздался громкий лай, собаки развернулись и бросились прочь. Оказалось, Мэн Цзяньсюн вышел из-за укрытия с рогаткой в руках и прогнал их чередой выстрелов. Но вдруг из башни выскочил человек. С невероятной скоростью одной рукой он схватил рогатку Мэн Цзяньсюна, а другой ударил его в шею, не дав ему даже шанса уклониться. Мэн Цзяньсюн поднял руку и попытался отразить удар, но его тут же ударили кончиком рогатки в поясницу, попав прямо в акупунктурную точку. Цзяньсюн согнулся и упал на землю. Затем человек вновь скрылся в здании, вышвырнув кого-то из ворот пагоды: человек упал спиной на землю и не мог пошевелиться. Это был Ань Цзяньган. Из здания тут же донесся громкий свист Ма Шаньцзюня, сигнализирующий об опасности. Увидев, что помощь прибыла, Цяньлун был вне себя от радости. Чэнь Цзялуо внимательно огляделся, но не увидел никаких других признаков движения. Двое атакующих казались довольно сильными и способными, они определенно мастера из числа императорских охранников. Судя по всему, своими умениями они даже превосходили телохранителя императора Бай Чжэня. Гончие, развернувшись, снова ринулись в пагоду. Чэнь Цзялуо услышал крики, смешивающиеся с лаем и рычанием собак: Чжоу Ци и Синь Ян на втором этаже сражались с животными и защищали пагоду. Внезапно из окна второго этажа вылетели меч и хлыст – оружие Ци и Яна. Он понял, что противник одолел их. Цяньлун видел, что на лице Цзялуо появилась тревога. Подумав, что его люди взяли верх, император был втайне рад этому. Как вдруг он увидел улыбку на лице Чэнь Цзялуо и поспешно посмотрел вниз: какой-то здоровяк, размахивая большим железным веслом, выкидывал из пагоды четырех собак. Чжоу Ци и Синь Ян тоже выскочили из пагоды, чтобы помочь Мэн Цзяньсюну и Ань Цзяньгану забраться внутрь. Псы были чрезвычайно свирепы, они нападали, словно разъяренные леопарды. Цзян Сиган переломал своим веслом задние лапы одной из собак, но даже после этого она не отступала и по-прежнему бешено кидалась на воинов. Гончие окружили Цзян Сигана, он не мог одолеть всех одновременно. Синь Ян выбежал наружу, размахивая кирпичами, и обрушился на псов, пока Сиган отбрасывал их в сторону. Чжоу Ци тоже поспешила на помощь, но мужчины уже почти расправились со свирепыми животными. Внезапно из окна шестого этажа выглянул человек и издал оглушительный свист. Собаки мгновенно развернулись и умчались прочь. Чжоу Ци и Синь Ян подобрали свое оружие и встали на стражу у подножия пагоды, опасаясь, что нападет кто-нибудь еще. Увидев, что противники уже достигли шестого этажа, Чэнь Цзялуо подумал: «Значит, Двенадцатый брат на четвертом, Девятый брат на пятом и Восьмой брат на шестом этаже не смогли их остановить». Ситуация выходила из-под контроля. Противники явно хорошо владеют боевыми искусствами и атакуют членов Ордена по одиночке. Он собирался приказать четырем своим братьям собраться на девятом этаже, как вдруг увидел, что из окна седьмого выскочил Сюй Тяньхун. Вслед за ним на тонкий каменный бордюр выскочил незнакомец и схватил его за левую ногу. Чэнь Цзялуо пришел в ужас. Он уже собирался бросить другу меч, но тут услышал крик Сюй Тяньхуна: – Кидай дротики! Он поднял правую руку, и враг отступил, но никакого скрытого оружия не было брошено, это был всего лишь обманный маневр. Сюй Тяньхун вырвался, сбросил левый ботинок и стоял на краю пагоды. Расстояние между этажами было небольшим, и можно было разглядеть противника: ростом он был ниже, чем Сюй Тяньхун, в серой одежде и с копной седых волос. Это была пожилая женщина с мечом за спиной, руки ее были пусты. Взлетев в воздух, она снова схватила Сюй Тяньхуна. Он не обнаружил в ножнах своего меча – вероятнее всего, противник незаметно выбил его, – поэтому использовал свою железную трость и намеревался выстоять атаку в одиночку. Он снова закричал: – Метательный нож! Старушка выругалась: – Чертов щенок, не пытайся снова обмануть бабулю! Она попыталась вырвать трость из рук Сюй Тяньхуна, но в этот раз Сюй не обманул, он уже схватил кусок черепицы с поверхности пагоды и резко швырнул его в сторону старухи. Она не успела вовремя уклониться и получила удар прямо в лицо, осколки плитки разлетелись во все стороны. Близнецы Чанг, охраняющие восьмой этаж, разбирались со вторым нападавшим и не могли прийти на помощь. Сюй Тяньхун уступал в боевых навыках пожилой женщине, неоднократно оказываясь в опасном положении. Чжоу Ци подняла голову и, увидев, что ее жених не справляется, встревоженно закричала: – Давай! Сделай это! Чжоу Чжунъин сторожил десятый этаж. Он тоже наблюдал, как двух его учеников сбили с ног, а его зять находился в опасности. Чжунъин выглянул из окна и закричал: – Кто наводит здесь шум? Два железных ядра один за другим полетели в сторону старухи, но не успели долететь. Она резко прыгнула вниз, словно птица, и, прижав левую ладонь к черепице, перекувыркнулась в воздухе и прыгнула на шестой этаж. Раздался хаотичный звон: кинжалы, железные ядра, стальные дротики, арбалеты и метательные ножи – оружие падало одно за другим на восьмом этаже пагоды: это Чжао Баньшань, охранявший девятый этаж, сбрасывал все снаряжение, чтобы помочь Сюй Тяньхуну. Сюй Тяньхун наклонился и быстро поднял одно ядро, сброшенное Чжунъином. Чжоу Чжунъин спрыгнул с десятого этажа вниз, но на лету его грудь настигла чья-то ладонь. Удар был яростным, и если бы он попытался отразить его, не имея опоры, то полетел бы вниз с крыши пагоды. Прямо в воздухе он вытащил из ножен золотую алебарду и нацелился на врага. Они ранили друг друга и приземлились на седьмой этаж. Враг повернулся боком и схватил Чжоу Чжунъина за запястье левой рукой. Противник был быстр и жесток, втайне Чжунъин был в ужасе, задаваясь вопросом: «Кто этот человек?» Он сразу же отскочил и увидел, что братья Чанг тоже приземлились к ним на этаж и начали сражение. Второй нападавший был немолод, но чрезвычайно крепкого телосложения, выше близнецов, с орлиным носом, лицо его было красным, словно киноварь, а на голове не было ни единого волоска. Чжоу Чжунъин, видя, что этот человек обладает невероятной силой и в совершенстве владеет боевыми искусствами, подумал: «Как такой человек согласился быть прихвостнем цинского двора?» Ладони лысого старика были подобны ветру, чрезвычайно быстрые, он беспощадно нападал одновременно на братьев Чанг, заставляя их скакать в разные стороны. Чжоу Чжунъин видел: несмотря на то, что братья Чанг не в силах одолеть противника, они не сдадутся, и понял, что ему не нужно вмешиваться. Однако, взглянув вниз, он ужаснулся. На шестом этаже седовласая старушка вынуждала Чжоу Ци шаг за шагом отступать назад. Сюй Тяньхун громко закричал: – Сестра Ци, уходи! Чжоу Ци прислушалась к его словам, развернулась и побежала. Старуха не погналась за ней, тогда Чжоу Ци обернулась и выругалась: – Дряхлая старуха, ты даже не можешь угнаться за мной? Очень советую, здесь тебя ждет засада. Старуха оттолкнулась от земли и, словно стрела, полетела прямо на Чжоу Ци. Чжоу Чжунъин молниеносно выпустил железное ядро из рукава правой руки прямо в сердце старухи. В тот момент она почти настигла Ци и уже собиралась схватить ее за плечо, но услышала звук скрытого броска за своей спиной. Она резко подпрыгнула и повисла, зацепившись левой ногой за край пагоды. Раздался громкий хруст, железное ядро ударилось о черепицу, во все стороны разлетелись искры и осколки черепицы. Старуха, уклонившись от броска, снова погналась за Чжоу Ци. Чжоу Чжунъин спрыгнул вниз на шестой этаж и, держа меч наперевес, преградил ей путь. К тому времени Чжоу Ци уже обогнула пагоду. С тех пор как Чжоу Ци помолвилась с Сюй Тяньхуном, он был для нее авторитетом, а она, славившаяся своим безрассудством, теперь опасалась его презрения и решила не проявлять упрямства. На этот раз, услышав, как Тяньхун велел ей отступать, она лишь бегала вокруг пагоды, пытаясь отвлечь противника и потянуть время. Старуха сменила направление, развернулась и побежала ей навстречу без оружия. Однако кто-то выскочил из окна и последовал за ней с ножом, спасая Чжоу Ци. Это был Вэй Чуньхуа, Изысканный Леопард. В это время Ян Чэнси, Ши Шуанъин и другие воины также бросились с нижних этажей наверх. Чжоу Чжунъин нагнал дочь, обнял ее и дважды полоснул перед собой мечом, от взмахов которого раздавался свист. Старуха, видя превосходное владение оружием, не осмелилась атаковать. Она отступила на три шага назад и уже собиралась обнажить свой клинок, как вдруг звенящий голос лысого старика донесся с верхнего этажа: – Я поднимусь на вершину башни и буду атаковать сверху вниз, а ты атакуй снизу! Старуха, услышав его слова, прекратила сражение, быстро подпрыгнула вверх, левой рукой ухватилась за край черепицы и, оттолкнувшись, запрыгнула на восьмой этаж. Там уже не было никого, кто мог бы остановить ее, поэтому она таким же образом перелетела на девятый этаж. Она знала, что на каждом следующем этаже стоит более сильный боец. И хотя она избежала двух ударов меча Чжоу Чжунъина, она понимала, что он – шаолиньский мастер не слабее ее самой и мог быть серьезной угрозой. Опасаясь противника сильнее, она собралась духом, но, прежде чем подняться, выставила над головой меч, чтобы защититься от возможной атаки сверху. Внезапно ее рука вздрогнула, едва не выронив оружие, она почувствовала, как ее меч ударился о другое лезвие. Понимая, что снова столкнулась с достойным противником, она с силой выбросила руку вперед, надеясь оттолкнуть соперника. Резко запрыгнув на десятый этаж, женщина ощутила поток холодного воздуха – прямо на нее направлялся меч. Она вскинула руку, выполнила три резких атакующих удара мечом, противник легко и непринужденно отразил их. Она увидела полного мужчину средних лет с густыми усами над верхней губой и легкой сединой на висках. Он пристально разглядывал ее, при этом не нападая. Старуха воскликнула: – Ты хороший мастер, жаль, очень жаль. Этим человеком был Чжао Баньшань, Тысячерукий Будда. Он был также восхищен, увидев быстроту и навыки этой седовласой старухи. Они начали сражение на мечах. Цяньлун с удовольствием наблюдал, как его люди сражаются и подходят все ближе, но на лице Чэнь Цзялуо он наблюдал лишь умиротворение. Не придавая этому значения, он придвинул стул к окну, чтобы наблюдать за битвой, думая о том, как непросто этим двоим сражаться в неравной битве с множеством членов ордена Красного цветка. В это время вдали вновь послышался собачий лай, но на этот раз к нему примешивался еще и топот лошадей. Синь Ян поднялся наверх и на секретном языке Ордена доложил Чэнь Цзялуо: – Юный Глава, патрульный, который контролирует обстановку за пределами пагоды, сообщил, что более двух тысяч цинских солдат движутся в этом направлении, прямо к пагоде Шести Гармоний. Чэнь Цзялуо кивнул, а Синь Ян снова бросился вниз. Цяньлун не мог разобрать сообщение Синь Яна, но заметил, что Цзялуо напрягся в лице и понял, что ему, вероятнее всего, сообщили плохие для Ордена новости. Он отвел взгляд и пристально посмотрел вдаль: кленовые листья были цвета огня, и среди оранжевого леса на вершине одного из холмов внезапно поднялся белый флаг с надписью «Ли». Цяньлун обрадовался, поняв, что Ли Кэсю привел войска, чтобы спасти его. Чэнь Цзялуо выглянул из окна и прокричал: – Брат Ма, отступайте внутрь пагоды и приготовьте луки и стрелы! Чэнь Цзялуо отдал приказ и внезапно увидел лысого краснолицего старика, взбирающегося прямо к ним, вслед за которым мчались близнецы Чанг и Чжоу Чжунъин. Старик кружил вокруг башни, а когда к нему вплотную подбирались сзади, оборачивался, отражал атаку несколькими приемами и бежал дальше. Улучив момент, он запрыгнул на следующий этаж. С другой стороны пагоды сражались Чжао Баньшань и старуха, а старик к этому моменту уже забрался на ограду двенадцатого этажа. Чанг Хэчжи видел ярость в его глазах и жестокий стиль нападения, и в этот момент осознал, что двенадцатый этаж и был конечной точкой, местом, где держали Цяньлуна. Он прекратил погоню и вынул из-за пояса «летающие когти». Братья встали в проеме окна против ветра, Чанг Бочжи поднял ладони и занял оборонительную позицию. Два брата стояли, защищая оконный проход, готовили «когти» для атаки с дальнего расстояния и разминали руки для ближнего боя. Увидев, что ситуация повернулась не в его пользу, старик нырнул в окно тринадцатого этажа. Чжоу Чжунъин бросился через окно на двенадцатый этаж, встав с мечом в дверном проеме, дожидаясь противника. Чжао Баньшань и старуха вели жестокую борьбу, отражая атаки друг друга, разбив более сотни приемов за мгновение, никто из них был не готов отступать. Мастерица меча атакует с невероятной скоростью, а Чжао Баньшань отвечает быстрой отточенной техникой тайцзи. Баньшань был в недоумении: «Ее волосы цвета серебра, к тому же она женщина, – как она может сражаться со мной на равных?» Он решил воспользоваться тайным оружием, чтобы победить, однако старуха наносила удары с огромной силой и быстротой. Казалось, она слегка потеряла рассудок и порезала левый рукав соперника своим длинным мечом, не задев кожу. Сюй Тяньхун, Ян Чэнси, Вэй Чуньхуа, Ши Шуанъин и Чжоу Ци с клинками в руках с затаенным дыханием наблюдали за яростным поединком. Они были потрясены, видя, как эти двое сверкают своими мечам будто в безудержном танце. Вэй Чуньхуа уже собирался прийти на помощь, но Чжао Баньшань искусной техникой заставил старуху сделать шаг назад и внезапно отскочил со словами: – Бабуля, если ты в ясном уме, пожалуйста, уходи. Вэй Чуньхуа остановился в изумлении и подумал: «Лу Фэйцин стоит на страже на одиннадцатом этаже. Мы не виделись уже более десяти лет, но я уверен, что его боевые навыки стали еще более искусными, он определенно сможет удержать эту старушку. Все братья восхищаются его благородством, но они никогда не видели его в деле». Он позволил старушке подняться, с надеждой, что его друг Лу Фэйцин продемонстрирует свои способности. Если вдруг это не удастся, он вступит в бой. Видя, что Чжао Баньшань смиренно отступает, старуха подняла свой меч и поклонилась со словами: – Отлично владеешь мечом! Затем она прыгнула наверх. Чжоу Ци крикнула: – Третий мастер Чжао, ты же никогда не проигрываешь, зачем ты так любезничаешь? Чжао Баньшань слегка улыбнулся и ответил: – Ее навыки владения мечом превосходны. Мы должны увидеть мастерство школы Удан в лице господина Лу. Эй, госпожа Чжоу, почему ты так вежлива, что зовешь меня мастером? Седьмой брат называет меня Третьим братом. Чжоу Ци покраснела и ответила: – Я беру пример со своего отца. Ян Чэнси улыбнулся и сказал: – Тогда ты и Тяньхуна будешь называть Седьмым мастером?