И он пнул тело Мартина носком своего ботфорта. А потом упал, как срубленное дерево, навзничь, еще и крепко ударившись головой о камни. Но руки, держащей шпагу, не разжал. — Гарольд! — крикнул я, рванувшись к нему. — Девчонки, надо его перевязать! — Мартин! — взвизгнула Фриша. — Чего вы встали, он умрет сейчас! Но первым около двух недвижимых тел оказался Ворон, он посмотрел на одного, на другого и сказал: — Пожалуй, что все-таки пока ничья. Никто же не умер? Вот если кто из них отправится к небесному престолу, то да, выжившему — победа. Ну или тому, кто помрет последним. — Мастер, надо ему помочь, — поднял я глаза на Ворона. Я не знал, что делать, кровь была везде, Мартин постарался на славу. — Он же умрет! — Надо — помогай, — ответил наставник. — Я-то тут при чем? — Но вы же наш учитель! — взвизгнула Флоренс. — Вы за нас в ответе! — Да не ори ты. — Эбердин тем временем скинула свою меховую куртку и острым засапожным ножом пластовала нательную рубаху. — Что ж такое, мне скоро надеть будет нечего, каждый раз мое исподнее на тряпки переводим. Не жди ты, Флоренс, раны ему затыкай хоть как-то. Девки, что телимся? Бинты нужны, корпия, если кровь не остановим, то конец ему! — В ответе, — подтвердил Ворон. — Вот только ответ я держу за тех и перед теми, кто разумен и способен слышать то, что ему говорят. Когда де Фюрьи была при смерти, я сделал все, чтобы она жила. А эти два молодых кочета не хотели меня услышать, так чего ради я должен их спасать? Чтобы они, оклемавшись, продолжили то, на чем остановились? Нет. Если вам нужны их жизни, спасайте сами, вы знаете достаточно, чтобы не пустить их за Грань. Я же и пальцем не пошевелю. Я вообще спать пошел. И он направился к входу в замок. На пороге, правда, остановился и громко произнес: — Но вы можете взять любые целебные травы и корни из кладовки. Не зелья, а травы и корни. Я же добрый, не правда ли, мистресс ле Февр? Гарольд как упал, так больше и не двигался. Дышать — дышал, но и только. — Надо его срочно нести в замок, — сказал я, когда мы кое-как перетянули его раны. — И там уже думать, что делать. — Надо сделать мазь, — неожиданно громко сказала малышка Луиза. — Помните, наставник на той неделе нам рассказывал о ней? Ну, которая останавливает ток крови и стягивает… — Понесли, — скомандовала Рози. — А ты, Лу, в следующий раз не кричи так громко. Ты не только нашему собрату сейчас помогла, но и вон той мрази, которая никак не подохнет. Ишь, уши развесили! Она с ненавистью, которой я прежде в ней не замечал, глянула на простолюдинов, что толпились вокруг своего лидера и, по сути, занимались тем же, чем и мы. — Слова выбирай, — взвился как молния Флик, но немедленно замолчал, поскольку сразу не меньше пяти шпаг покинули ножны. — Еще один звук — и утро в этом замке встретят только обладатели благородной крови, — очень негромко и очень спокойно сообщил Фюнц. — Клянусь фамильным склепом в том, что всю вашу поганую кровь сцежу по капле — и вашу и девок ваших. Пусть меня потом Ворон из замка гонит. — Я буду участвовать, — поддержал его Фальк, а следом за ним — и остальные ребята. — Зря ты так, — неожиданно миролюбиво произнес Жакоб. — Ну, поскубались эти двое — так что теперь, нам всем за железки хвататься? Зря, честное слово. — Молитесь всем богам, чтобы мой друг не умер, — крикнул я, помогая ребятам переносить Гарольда внутрь. — Если это случится, то все будет очень плохо! — Неправильно говоришь — сказал мне вынырнувший невесть откуда Тюба. — Этот замок — не твой, а мастера Ворона, ему решать, кому будет плохо, а кому — нет. — Пшел отсюда! — рявкнул я на него. — Не вертись под ногами! Может, мне и будет стыдно за мои слова и дела, но это потом. Мы затащили Гарольда в небольшую комнатушку рядом с лестницей, ведущей на второй этаж. Там тепло, и кладовка с травами рядом. — Мазь. — Я повертел головой и нашел взглядом де ла Мале. — Лу, займись ею. Возьми себе подручных, там же что-то надо растирать, измельчать и так далее. — Я за корпией и белым мхом, — сообщила мне Рози. — Флоренс, Магдалена — вы со мной. Надо срочно делать отвар из корня двужильника, он восстанавливает кровь. И ты, де Орти, иди с нами, будешь на посылках. — Чего это? — обиделась Мари. — Я что, дурнее остальных? — У тебя ноги длиннее, — подтолкнула ее в спину Аманда. — Причем чем у любой из нас. — Это правда, — успокоилась было она и последовала за соученицами. И тут же из коридора раздалось: — Так я что, дылда, выходит? — Как хорошо быть дурой, — вздохнула Аманда и покачала головой. — Бинты очень быстро намокают. Если не остановим кровь… — …то он умрет. — Я зажимал рукой самую опасную рану — на боку. Та, что на лице, меня беспокоила мало — там кровь подсохла и превратилась в корку, уродуя моего друга до неузнаваемости. А вот бок и спина… Там все было плохо. — Этого перенесли тоже. — В комнату ввалился мрачный Фальк. — Живой вроде, тварь такая. Тоже лечить думают. — Фальк, бери Фюнца и де Лакруа, ступай с ними к кладовке, — приказал ему я. — Пока наши девочки не возьмут все нужное, туда никто не должен войти. Если надо, пусть особо настырным объяснят нашу позицию с применением силы. Ответственность за это я беру на себя. Понятно? — Предельно, — кивнул он и тут же покинул помещение. — Не люблю банальностей, но тут удержаться не могу, — коротко глянула на меня Аманда. — Не знала, что в тебе столько жесткости и решительности. Я думала, ты куда мягче. — Не поверишь, сам про себя этого не знал, — не стал врать я. — Что происходит, а? — послышался удивленный голос от входа. — Чего все бегают? Повернувшись, я увидел сонного и зевающего Аллана. Глава 20 Я даже не нашелся, что ответить. — А ты не видишь? — сделала это вместо меня Аманда. — Мы тут тюльпаны сажаем, чтобы весной они красиво зацвели и создали атмосферу праздника. Впрочем, с Аллана и без ее сарказма слетела последняя сонливость, он завертел головой, мрачнея на глазах. Вот как интересно получилось — в основном подобные зелья, как рассказала Аманда, усыпляют на довольно долгий период. А если с дозой переборщить, то и вовсе его могут отправить за Грань, тут точный расчет очень важен. Аллан же проспал не так уж и много — всего несколько часов, при этом заторможенности и отсутствующего взгляда, верных спутников сонных зелий, я не наблюдаю. Но это ладно, я потом узнаю, с кем он общался, кто ему водицы подлил такой, почему он с нами в деревню не пошел. А может, не только узнаю, но и Ворону расскажу. Это звенья одной цепи — зелье, крик из толпы, а может, и еще что-то, о чем я еще не в курсе. Одно мне понятно — кто-то придумал неплохой план и успешно его реализовал. Вот только вопрос, какова окончательная цель этого плана, что именно было нужно тому, кто это все придумал и ловко провернул? Смерть Гарольда? Смерть Мартина? Или просто расстроить едва нормализовавшиеся отношения между сторонами? Не исключено, что это ему (или ей) чем-то мешало. И самое главное — кто этот человек? — С Мартином подрался? — спросил Аллан и, увидев мой кивок, потер щеки ладонями. — Вот же! Зачем? Как это некстати. Как он? — Жив, — хмуро ответил я. — А Мартин? — сразу же поинтересовался Аллан. — Надеюсь, что сдох, — одновременно сказали я и Аманда, причем последняя добавила: — Почти наверняка так и есть. Он получил два удара в живот, один очень серьезный, там лезвие глубоко вошло, к тому же Гарольд его еще и довернул, так что… Я таких ран много видела, на моей памяти только двое после подобного выжили. — Эх, Гарольд, Гарольд… — Аллан подошел к столу, на котором недвижимо лежал мой друг, и увидел потемневшие повязки. — Боги, сколько крови! Ранения сильно плохие? — Да серьезного-то ничего. — Аманда покачала головой. — Ну да, выглядит он жутковато, но раны не проникающие. Крови потерял много, вот это плохо, мы ее вроде остановили, но это не показатель. Ну и красавчиком ему больше не бывать. Щеку ему Мартин порядком располосовал и ухо зацепил, мочку так и вовсе срезал. Зашивать придется. Ох, мальчики, мальчики, что ж вам не живется-то спокойно? Надо же, какие серьезные познания у нее в лекарском деле. — Так вот чего так кровь ливанула, когда он ему лицо задел! — сообразил я. — Из щеки же так не могло хлестать, там только покапает немного, и все. — Жив — и хвала богам. — Аллан направился к выходу. — Пойду узнаю, как Мартин. — Зачем? — Я остановил его, взяв за плечо. — Что тебе до него? Аллан, мы — это мы, они — это они. Нельзя сидеть на двух стульях. Я не призываю тебя решать, с кем ты, но остальные могут очень неверно понять такой поступок. — Фон Рут верно говорит, — раздался из коридора голос Ромеи, ее поддержало еще несколько человек. Все наши, кто не был при деле, спать не пошли, отирались около комнаты, где лежал Гарольд, и, как видно, слышали наш разговор. — К тому же ты тоже косвенно виноват в случившемся. Если бы не твоя мягкотелость, то этого поединка могло бы и не быть. — Если бы не моя позиция, то половина из вас тут бы не стояла, — и не подумал смущаться Аллан, сбрасывая мою руку со своего плеча. — Эраст, больше так не делай, хорошо? Подобная фамильярность не слишком мне приятна. — Вот как? — прищурился я. — То есть когда человек благородной крови кладет тебе руку на плечо — это фамильярность, это недопустимо. Но зато запросто можно и даже нужно справиться о здоровье простолюдина, кто чуть не убил подобного тебе. Ну да, сказано кривовато, но, думаю, смысл ты уловил. — И не он один, — донеслось из коридора. — Аллан, это и в самом деле плохая идея, — добавила от себя Аманда, занявшаяся щекой Гарольда и оттирающая с нее запекшуюся кровь. — К Мартину ходить не стоит в любом случае. Дело даже не в том, что фон Рут сказал, просто дружбы у нас и до этого не было, а теперь и нейтралитета нет. Мартин не жилец, и если он уже умер, то его приятели порежут на куски любого из нас, кто попадется им на глаза и будет в достаточной мере беззащитен. Если же станешь защищаться, прольется новая кровь. Если не станешь… То я не знаю, что сказать. — Не надо мне указывать, что делать, — попросил Аманду Аллан. — Пока все, что ты делал, обращалось против тебя, — достаточно жестко сказала Рози, входя в помещение и протягивая Аманде пучок травы, от которой шел пар. — Аманда, держи, это кровохлебка. Как положено, обдали кипятком. Там Магдалена с девочками сейчас уже готовит еще отвары — из арники и из корней тысячелистника. Не столько страшна рана, как то, что она загноится, вот тогда начнется веселье. Эти, кстати, тоже пожаловали за травами. Ну, вы поняли кто. — И чего? — Аманда осторожно приподняла тряпки, закрывающие раны Гарольда. Тот пошевелился и застонал. — Шуганули их было. — Тут Рози помрачнела. — Как назло, мимо Ворон проходил и, в свою очередь, шуганул нас. Так что жив пока этот ублюдок. Надо же, сколько в нем здоровья. — А у нас тут Аллан надумал пойти его пожалеть, — язвительно сообщила Ромея, просовывая голову внутрь. — Он у нас жалостливый. Авторитет Аллана трещал по швам. Если честно, за последние полгода он и так пошатнулся, но врожденная привычка благородных подчиняться тому, чья кровь чище, все еще оставалась. Сегодняшний день смел и это препятствие. Сегодняшний день и очень неразумное поведение Аллана.