Брякнул засов, калитка распахнулась, и меня буквально втянули внутрь. Как видно, мой наставник в жизненных премудростях не слишком желал, чтобы я долго маячил у всех на виду. — Ишь ты. — Он закрыл калитку и окинул меня взглядом. — Времени-то прошло — всего-ничего, а ты прямо заматерел. Держишься по-другому и смотришь тоже не так, как летом. Даже вроде как окреп. — Привык жить со страхом смерти, — пояснил я ему. — И той, что в руках мастера Гая, и той, что всегда под боком. У нас в замке народ мрет шустро. — Тебя об этом предупреждали. — Агриппа хлопнул меня по плечу. — И потом — ты же до сих пор жив? Значит, дальше будет проще. Знаешь, новобранцы на войне чаще всего гибнут в первом сражении. А кто выживает, сразу увеличивает свои шансы на то, что когда-нибудь вернется домой. С каждым поединком, с каждой схваткой приходит опыт и понимание того, что именно нужно делать, чтобы прожить как можно дольше. Не успеешь глазом моргнуть, глядишь, а вчерашний желторотик — уже ветеран. Там, правда, может в другую сторону все повернуться — ветераны не так уж и часто стремятся покинуть поля сражений, они без этого уже и жить не могут, не складывается у них с мирным существованием. Мозги иначе работать начинают. — У меня сложится, — заверил я Агриппу. — Если мастер Гай мне денежек вволю отсыплет, как обещал. — Раз обещал, то отсыплет, — заверил меня воин. — Он такой человек, который всегда держит слово. Ладно, идем в дом, там поговорим. Внутри было уютно, но чувствовалось, что никто тут не живет. У дома всегда есть признаки, по которым можно это понять, — запахи еды, некий кавардак, который наличествует даже у самой-пресамой чистюли-хозяюшки, и просто какие-то мелочи, передающие биение жизни. Здесь этого не было. — Вот, купили, — подтвердил мои мысли Агриппа, обводя помещение рукой. — Чтобы было. Я так думаю, надо тут кого-нибудь поселить, чтобы слухи по деревне не пошли. Знаешь ведь, как это бывает? Одна кумушка сказала, вторая передала да от себя добавила, а там и до замка дошло, будто в этом доме что-то не то происходит. Еще, не ровен час, заметит кто, что ты сюда ходишь. — Девку молодую посели, — посоветовал ему я. — Вот тогда точно вопросов не будет, чего я в этот дом шастаю. — А то в замке девок мало? — ухмыльнулся Агриппа, но глаза у него остались серьезными. — Побойся богов, — даже передернулся я. — Мне с ними еще учиться почти полгода. Добро, если просто пообжимаемся и останемся потом друзьями. А если нет? Или, того хуже, она понесет? Брр! Меня даже зазнобило от подобной перспективы. — Вот ты самоуверенный, — произнес Агриппа одобрительно. — Да не факт, что на тебя, такого, вообще кто-то клюнет. — Чего это? — зацепили меня обидные слова. — Вроде как я не урод и не совсем сволочь. — Насчет последнего — спорный момент, я тебя с этой стороны пока не знаю, — уже не шутливо ответил Агриппа. — Зато, гляжу, с интуицией у тебя все в порядке. Не поверишь — у меня к тебе поручение как раз именно такого, интимного толка. Исходит оно, понятное дело, не от меня, а от мастера. — Не понял? — чуть не поперхнулся я. — В каком смысле — интимного? — В прямом, хороший ты наш, в прямом, — задушевно почти пропел Агриппа. — Не поверишь, но тебе как раз надо к одной из твоих соучениц… Как бы так сказать… Подход найти. Хочешь — через дружбу, но лучше — через постель. Так быстрее и надежней. Дружба — дело хорошее, но полной откровенности не предполагает. А вот если бабенку ублажить как следует, то она тебе все выложит, при правильном ведении разговора, понятное дело. Хотя наш брат в таких ситуациях себя так же ведет, поверь мне. — Ух ты, — только и оставалось сказать мне. Накаркал. Я ожидал от этой встречи чего угодно, но только не подобного поворота событий. Да и как это вообще возможно? Нет, сам процесс — это понятно. Но технически? Мне ее что — за нужником к стене прижимать или койку шторкой загораживать? Мы же все живем друг у друга на глазах? — Задумался, — понимающе покивал Агриппа. — Ну а что? Никто тебе легкой жизни не обещал. Я не стал лукавить и изложил ему свои мысли в том виде, в котором они вертелись в моей голове. — Э, дружище, мне бы твои заботы. Хотя теперь не надо никого искать и в дом этот селить. — Агриппа порылся в наплечной сумке, стоявшей на столе, достал оттуда небольшое стальное кольцо, на котором болтались два ключа, и показал мне: — Вот, смотри, ключи от замков. Этот — от калитки. Этот — от дома. Если удастся сделать то, что тебе приказано — а это в твоих интересах, то идите сюда, и здесь уже ты ее со всем старанием и прилежанием… того самого. Как тебя учили. Помнишь наши совместные приключения? — Слушай. — Сам не знаю почему, но я окончательно перешел с Агриппой на «ты». — А зачем это все? Вряд ли мастер Гай просто таким образом заботится о том, чтобы у меня проблем из-за воздержания не было? — Само собой. — Агриппа сел на скрипнувший стул и показал мне рукой на соседний. Еще он достал из той же сумки, где были ключи, бутылку вина и два бокала. — Вот ему делать нечего, только переживать о каком-то мальчишке и его личной жизни. Твоя задача — узнать, как эта девушка попала в школу. Не официальную версию, которую она всем рассказывает, а подлинную. И в первую очередь — кто именно ее сюда отправил. Имя, парень, нам нужно имя ее покровителя. Или покровительницы. Потому ты ее и должен обиходить так, чтобы она перед тобой раскрылась. — Легко сказать. — Я взял один из бокалов. Агриппа, объясняя мне задачу, успел выбить из бутылки пробку и разлить по ним ароматное вино. — Да поди сделай. Я не сильно большой знаток женщин, но, сдается мне, их разговорить куда сложнее, чем нас. Не мастак я вести такие разговоры, понимаешь? — Вино — вон в том шкафчике, я там тебе запасец оставил. Специально с юга вез, цени. — Агриппа ткнул пальцем в приличных размеров комод, к которому слово «шкафчик» не сильно-то подходило. — Нас в постели разговорить проще, но вот от вина мы так, как они, не дуреем. Только не переборщи, много в нее не вливай, понятно? А то не нужную информацию получишь, а кучу несвязных междометий или того хуже — слезы и причитания об утраченной навек невинности. И обвинения в свой адрес. Елки-палки, отчего он так уверен, что у меня все получится? И самое главное — о ком вообще идет речь? А если о простолюдинке? У меня нет по их поводу никаких предубеждений, но меня свои не поймут. Вот совсем. Даже Гарольд, который вообще не слишком разборчив. Одно дело — селянке походя юбку задрать, и другое — любовь изображать. Это не мои размышления, это его слова. — Интересно, о ком речь? — Агриппа будто читал мои мысли. — Ее зовут Магдалена, это все, что нам известно. Надеюсь, у тебя среди соучениц не слишком много Магдален? Хорошо, что она из наших. Плохо, что это именно Магдалена. Лучше бы на ее месте оказалась Аманда. Или Агнесс. Или даже Эбердин. Хотя нет, Эбердин — это перебор. Она, если что, убить может, и очень даже просто. Например, компенсируя пресловутую утраченную невинность. — Не слишком, — вздохнул я. — Всего одна. — Вот и славно, с выбором цели проблем не будет. — Агриппа позвенел ключами, которые все еще лежали на столе, бросил их мне и по-отечески сказал: — Эх, молодежь, что бы вы делали без домика в деревне? — Спокойно жили, если это можно сказать про учебу у Ворона, — искренне ответил ему я. — Во-о-от. — Агриппа плеснул мне еще вина и почесал шрам на лице. — А теперь — об этом, здесь отдельный разговор. Давай-ка, сынок, поведай мне, как у тебя дела в школе. Тон был шутливый, а вот интерес к этому вопросу — неподдельный. Минут тридцать, если не больше, Агриппа меня мурыжил, вызнавая, что да как. Сколько человек было изначально, сколько ушло, сколько умерло. Причем умерших он просил называть поименно, уточнял, откуда они были родом, и все остальные подробности. Особый интерес Агриппа проявил к самому образовательному процессу. Как нас учит Ворон, чему и в каких объемах. Тут он мало того что спрашивал, он мои ответы даже записывал на пергамент, который достал из все той же сумки, причем вместе с пузырьком чернил и пером. У него там склад всего на свете, что ли? Особо он интересовался, не читает ли Ворон нам лекции по магии крови и магии смерти? Я сказал, что нет, и не особо соврал — он и вправду если и касался этих тем на занятиях, то так, мельком. — Молодец, правильно себя поставил, — в результате похвалил он меня, когда поток новостей иссяк. — И дальше особо вперед не лезь, умных не любят, но и в отстающих не оседай, ты у нас, чай, не дурнее остальных. — Не дурнее, — подтвердил я, немного растрогавшись. Вроде как чужой мне человек, а приятно. Обо мне раньше никто вообще не заботился и уж тем более не говорил таких слов. — Так, вот еще что, — пощелкал пальцами Агриппа. — Относительного этого дома — ты дружку своему, Гарольду, скажи: мол, снял его, недорого. Какой смысл по кабакам шляться, когда можно в более уютных условиях пить, опять же — девку есть куда привести. И предложи ему это делать на паях. Думаю, он согласится. А то еще кого третьего привлеките к этому делу, а дальше — как полагается, график составьте, кто когда сюда для блуда ходить станет. Так что все будет выглядеть вполне естественно. — А у кого я его снял? — тут же уточнил я. — У соседей справа. — Агриппа помахал рукой. — Милая супружеская пара, Карл и Клара Роуткор, на двоих им уже века полтора. Этот дом принадлежал их детям, те уехали в город жить, а его им оставили. Кранненхерст вообще вымирает помаленьку, тут пустых домов полно. И если что, не волнуйся — они все подтвердят. И даже тебя узнают, если нужно, сказав, что именно ты — тот самый молодой человек, с которым они договаривались. — Деревня, — опасливо сказал я. — Слухи, сплетни, длинные языки… Не проболтается бабуля-то? — Не проболтается, — заверил меня Агриппа. — Она знает, с кем дело имеет. Эта пара хоть и немолодая уже, но пожить все же хочет. Ладно, давай еще выпьем да и иди. Ты же не один пришел в деревню? Вот и не надо вызывать ненужных подозрений, давая поводы для сплетен. Мы допили бутылку, и напоследок Агриппа мне сказал: — Встретимся здесь через месяц. И к тому времени ты уже должен будешь знать имя того, кто послал сюда эту Магдалену. — Не могу обещать, — неуверенно ответил ему я. — Нет, что смогу — сделаю, но срок невелик, да и… — Не надо обещать, — мягко произнес Агриппа, неуловимым движением приближаясь ко мне. — Надо сделать. Я тебя не прошу, я тебе приказываю. Если ты хочешь прожить хорошую, счастливую и долгую жизнь, делай то, что велено. А если нет… Ну, это твой выбор. Понял? — Понял, — кивнул я. Не буду врать — мне вдруг стало сильно не по себе. Вот тебе и забота. Я и раньше понимал, что ему меня прибить не сложнее, чем комара прихлопнуть, но осознал это до конца только сейчас. — И еще вот что, — совершенно другим тоном сказал мне Агриппа. — Ты простолюдина упоминал, как его бишь? Мартина. Так вот. Я недавно общался по кое-каким своим вопросам с начальником тайной стражи Пфальтца, это столица герцогства, в котором мы сейчас находимся. Так вот, он упоминал о каком-то молодом ухаре, который был правой рукой атамана довольно крупной разбойничьей шайки, что в этих местах года три кряду орудовала. Изобретательные были ребята, долго стража сразу трех герцогств по окрестным лесам их гоняла, а взять никак не могла. И все, насколько я понял, благодаря ему, этому самому молодцу, именно он все планы разрабатывал. В конце концов, шайку прихватили, совсем недавно, но без него. Может, как раз потому и прихватили. Вроде как он куда-то сгинул в середине лета, ушел вечером с того места, где шайка заночевала, и как в воду канул. Не стану утверждать, что этот орел лесной был именно твоим Мартином, но кто знает? — Вот так вот, — внимательно выслушал его я. — Запросто может быть, что это он. Спасибо, полезную вещь ты мне рассказал. — Если это он, будь очень осторожен с ним, — предупредил меня Агриппа. — Я так понял, что этот молодец был очень опасен. Оружием владел отменно, причем практически любым, с головой у него тоже все в порядке было, а жалость к ближнему отсутствует напрочь. И еще — вожак шайки в процессе допроса с пристрастием сказал странную фразу: «Шиш вы его поймаете, он не из тех, кто попадается. Ох как вы все еще кровью умоетесь. Он же наследник». — Наследник чего? — не понял я. — Понятия не имею, — развел руками Агриппа. — Палач переусердствовал, в этот момент вожака как раз на дыбе-ложе растягивали, он сознание и потерял. А когда оно к нему вернулось, то оказалось, что за это время беспамятства вожака покинул разум. Так его и колесовали — безумным, он в процессе умерщвления знай только хохотал и подбадривал палача, все орал: «Давай-давай, нахлобучивай». А остальные про этого парня ничего не знали, кроме клички. Они называли его Шутником. Так что ты поосторожнее с этим Мартином, ладно? А лучше всего не связывайся с ним вообще. — Понятно, — кивнул я и задал ему вопрос, который мне не давал покоя с того момента как я услышал от него про то, что, возможно, я не один такой ученик в школе Ворона. В смысле с двойным дном. — Агриппа, а кроме меня и Магдалены у нас еще есть те, кто не просто так сюда попал? — Не знаю, — помолчав, ответил мне воин. — Не знаю, правда. Но запросто такое может быть. Твоего наставника в магическом кругу очень не любят, я бы сказал: крайне. Кто-то его не переносит за то, что он очень силен как маг, кто-то — потому что он не любит скрывать свои мысли, а другие просто очень его боятся. И у всех этих магов есть резон выкопать ему на дороге яму, в которую он свалится. — Так разве не проще было его убить? — недоуменно спросил я. — Подослали бы наемников — и всех делов. — Если бы это было проще, то и без твоих умных советов такое давно бы провернули, — невежливо сообщил мне Агриппа и щелкнул меня по носу. — Как видно, нельзя. Ты знаешь, я в эти их магические расклады особо не лезу. Мое и твое дело — выполнять приказы, а думают пусть те, кому положено. — А мастер Гай? — не удержался я. — Он почему Ворона не любит? Бам-м-м! Подзатыльник был крепким, в голове загудело. — Много будешь знать, вовсе не состаришься, — пояснил свои действия Агриппа. — Все, проваливай. И через месяц чтобы был здесь, понятно? Без всяких «может не получиться», я этого не пойму, ясно? Постой. Деньги у тебя есть? — Не то чтобы много, — с готовностью ответил я. От денег я никогда не откажусь. Правда, мастер Гай тогда сказал, что он мне на год выдал денежное довольствие, но вдруг он передумал и решил еще отсыпать? — Только на еду и хватает. — Значит, есть, — констатировал Агриппа. — Все, будь здоров. Поклон от тебя мастеру я передам. Калитку захлопни за собой. И меня вытолкали за дверь. Выйдя на улицу, я глубоко вздохнул. Нельзя сказать, чтобы мне стало намного веселее, чем тогда, когда я сюда шел. Неизвестность сменилась ясностью того, что мне надо сделать, но что из этого лучше или хуже? Магдалена. Демоны Грани, я даже не знаю, с какой стороны к ней подступиться. Будь на ее месте та же Фриша, все было бы хоть сколько-то понятно. Прижать в коридоре к стене, а дальше держать, пока всю морду не расцарапает или пока нужного не добьюсь. Да и терять ей особо нечего. Но это — Фриша, а Магдалена из другого теста сделана. То есть тесто у них всех одинаковое, вот только закваска разная для его изготовления бралась. Ей ведь, наверное, слова надо какие-то говорить, серенады петь или что там еще благородные делают? И уж совсем непонятно, как ее в этот дом затащить. Можно пойти путем обмана или даже в каком-то смысле насилия, но это очень и очень плохой путь, ведущий к казни с прилагающимися к ней пытками. Насильников нигде не любят. К тому же это не гарантирует достижение поставленной цели. Мне ведь велели не совратить ее, а кое-что выяснить.