– Мама! Мама! – повторила горничная. Ники завертела головой в разные стороны, потом швырнула чашку на пол и заверещала: – Ить… ай… ама… ить… ай! Ама ить ай! Мне стало душно, девочка явно пыталась произнести: «Мама пить чай». Алла Константиновна бросилась к внучке и обняла ее. Тайра продолжала фонтанировать английскими фразами, Леонид быстро переводил. Нику упорно пытались обучить элементарным вещам. Алла Константиновна наняла психолога, оплатила его услуги, и девочка каждый день занималась с ним. Особыми успехами ребенок похвастаться не мог, Ника разговаривает так, что ее с трудом можно понять, она проглатывает первую часть слова, вместо «мама» произносит «ама». «Ить» – это глагол «пить», «ай» – обозначает чай. Даже Ванесса не всегда с первого раза понимала, что сообщает ей дочь. Но вот странность, Тайра находит общий язык с Никой, а та по непонятной причине полюбила горничную и всегда готова беседовать с ней, если, конечно, общение знающей не так уж много русских слов тайки и сумасшедшего ребенка можно назвать беседой. Кроме развития речи, мелкой моторики рук, психолог изо всех сил пытается обучить подопечную бытовым навыкам, самостоятельно одеваться, умываться, пользоваться столовыми приборами. Ника капризна и своенравна, надевать ничего, кроме розового платья, не желает. Но некоторые вещи ей делать понравилось. Например, подавать чай. Если девочка очутится около стола с чашками, она не успокоится, пока не положит в каждую из них основательную порцию сахарного песка. И Ванесса, и Алла Константиновна умилялись, когда малышка протягивала им чашку и требовала: – Ить! В этот момент и матери, и бабушке казалось, что девочка вполне разумна, обучаема, еще пару лет регулярных занятий – и Ника выправится, догонит сверстников, все будет отлично. А еще Ника обожала ножи. Она с большой охотой брала острый столовый прибор и втыкала его в подушку, диван, кресло, короче во все, куда могло войти лезвие. Ясное дело, это ей категорически запрещали. Ну а теперь вспомним, что Ванесса всегда ставила коробочку с лекарством на стол, около чашки и бутылки с водой, а белый порошок здорово смахивает на сахар. Певица приехала в дом к родителям, устроилась в гостинице над театром и велела привести к ней дочь. Через некоторое время Тайра по приказу Аллы Константиновны отправилась за Никой. Когда горничная вошла в гостиную, Ванесса лежала на диване и, как показалось Тайре, спала. Ника носилась по комнате, держа в руках пустую табакерку. На столике стояли чашка с остатками заварки, чайничек, сахарница, печенье, конфеты. – Ама ить! – радостно заявила Ника. – Ика ить аме ай. Тайра, знавшая, что в коробочке содержится лекарство, испугалась и отняла ее у малышки. Табакерка оказалась пуста. – Ика ама ай ить! – радостно повторила девочка. Тайра поняла, что ребенок говорит: «Ника маме чай пить». Что произошло, можно догадаться. Вероятно, Ванесса налила себе чаю и отвлеклась. Малышка решила продемонстрировать умение хозяйничать, она высыпала порошок в воду и принесла маме чашечку. Ванесса и предположить не могла, что Ника бросила туда ее лекарство. Она выпила чай, поблагодарила дочку и потеряла сознание. Тайра приблизилась к дивану и поняла, что певица мертва. Горничную охватил ужас. Сегодня Ника вела себя особенно капризно, она пару раз убегала от Аллы Константиновны, но сама возвращалась в детскую. Потом приехала Ванесса и попросила привести к ней Нику. Рокерша хотела поиграть с дочкой перед концертом. Бабушка не любила, когда нарушается режим, но спорить с Ванессой было бесполезно, и сегодня Нику не собирались укладывать в одиннадцать. Вспомним, что девочке предстояло после завершения эстрадного шоу преподнести матери цветы. Тайра доставила Нику в гостиницу и ушла, а когда вернулась за ней, трагедия уже произошла. Узнав о происшествии, Алла Константиновна начала расспрашивать Нику. Очень довольная собой девочка показала, как она насыпала маме в чай из коробочки лекарство и подала ей кружку. Почему Ванесса не заметила, что девочка возилась с коробочкой? На этот вопрос ответа нет. Вероятно, певица вышла в туалет или отвлеклась на телефонный звонок. Этого никогда не узнать. – Ника отравила мать! – воскликнул Юра, который тоже слушал перевод Леонида. – Ванессу никто не хотел убивать! Это трагическая случайность! Алла Константиновна стиснула внучку в объятиях. – Она не виновата! Она хотела угостить маму! Она хорошая девочка! Филипп, я один раз промолчала, когда мою дочь… Ванессу… вычеркнули из семьи. Но я не соглашусь предать Нику. Мы улетим в Швейцарию! – Дорогая, – неожиданно ласково произнес Филипп Леонидович, – конечно, ты отправишься на берег Женевского озера, но Нике необходим присмотр врачей. Предоставь это дело мне. Девочка получит помощь, смерть Ванессы нам не скрыть, неприятно, что она скончалась в нашем доме, но, в конце концов, хозяева не несут ответственности за поведение гастролеров. – Ты не сообщишь прессе, что Ваня наша дочь? – заплакала Алла. – Зачем мне такой пиар? – поморщился олигарх. – Ника будет лечиться, ты поживешь в Швейцарии, я все улажу. Хорошо, что мы знаем, кто убил Ванессу. Алла продолжала прижимать к себе внучку, она стояла тихо, вдруг Ника взвизгнула, замолотила по бабушке кулаками, заорала: – Ольно, ольно! – Дай ей скорей конфету, – велела хозяйка горничной, – и она сразу успокоится. Я давно поняла, что шоколад снимает припадки ярости у Ники, он у нее всегда в сумочке. Тайра взяла у Ники мишку и быстрым движением дернула игрушку. Я невольно ойкнула. Плюшевый Топтыгин оказался детским ридикюлем. Тонкие пальцы тайки нырнули внутрь зверушки и через секунду вытащили… длинный, покрытый засохшими бурыми пятнами нож с перламутровой ручкой. – О! – воскликнула Тайра и уронила нож. – Не трогайте! – велел Юра. – Вероятно, это орудие убийства Риши. Алла Константиновна отпустила Нику, закрыла лицо руками и с всхлипом села на диван. Филипп Леонидович схватил тайку за плечи, встряхнул ее и зачастил на английском. Я уставилась на Леонида. – Сейчас, – прошептал тот, – переведу! Но… что же выходит… значит, не я убил Ришу… это Ника… она… о! Боги! – Лучше скажи, о чем говорят Верещагин и Тайра, – потребовал Шумаков. Но Леонид потерял дар речи, он затрясся в ознобе. Мы с Юрой чувствовали себя полнейшими идиотами, потом Владимир сжалился и ввел нас в курс дела. В момент, когда Ника начала бить Аллу Константиновну, Тайра хотела взять из сумочки ребенка конфеты, которые там всегда лежат. Но, как мы все видели, на свет явился кинжал. Он из кабинета Аллы Константиновны, это украшение письменного стола. Ника любит ножи. Тайра уже рассказывала, как девочке нравится втыкать их во все поверхности. Филиппу Леонидовичу удалось получить от ребенка и горничной кое‑какие сведения. Нарисовалась ужасная картина. Сегодня вечером Ника бегала по кабинету, которым Алла Константиновна никогда не пользуется: ну зачем ей рабочая комната? Девочка заинтересовалась письменным столом, увидела нож. Несмотря на проблемы с психикой, дочь Ванессы хитра. Наверное, ей очень хотелось побаловаться ножом, она схватила его и спрятала в своей сумочке, потому что знала: его отнимут. Через некоторое время Ника пошла разгуливать по дому и очутилась в театре. – Точно, я видела девочку, Фаина ее тоже заметила! – сказала я. Владимир передернулся. – Тайра говорит, что Ника не выносит ничьих прикосновений. Если посторонний человек пытается погладить ее по руке или обнять, девчонка превращается в фурию, хватает любой предмет и бьет им бедолагу, норовя непременно попасть в глаз. Тайра думает, что Ника забрела в гримерку Риши, а та подошла к девочке, наклонилась и погладила малышку. Ника взбесилась… дальнейшее ясно. – Пятна на платье девочки не от варенья! – воскликнула я. – Это кровь. Однако странно… – По предварительному заключению эксперта, Ирину ударили снизу, – перебил меня Юра, – нападавший был меньше ростом, чем жертва. Филипп Леонидович повернулся к Шумакову. – Можно точно узнать, этим ли ножом нанесли смертельное ранение? Шумаков кивнул. – Конечно. Форма раны, ее длина, ширина сравниваются с лезвием. Есть следы жидкости, похожей на кровь, значит, сделают анализ ДНК, если оно совпадет с Ирининым, то больше вопросов не будет. Я покосилась на Юру, но промолчала. – Значит, Ника убийца? – воскликнул Верещагин. Меня удивило выражение лица олигарха. Ну‑ка давайте вспомним, что за сегодняшний, вернее, уже вчерашний вечер он почти одновременно потерял двух дочерей. Ладно, с Ванессой отец давно разорвал отношения, вычеркнул ее из своей жизни, но Риша! Младшая и, наверное, очень любимая дочь! Почему же ее отец сейчас кажется довольным? – Я не убивал! – заголосил Леня. – Не я убил! – Замолчи! – рявкнул Филипп Леонидович. – Лучше… Закончить фразу ему не удалось, в кабинет вошла Мисси, одетая в элегантное черное вечернее платье. – Папа, – воскликнула она, – я надеюсь, ты понимаешь… В ту же секунду Мисси увидела всех присутствующих и не смогла скрыть своего изумления. – Мама? Что ты тут делаешь? Леня? Вот уж странность! Ее реакция мгновенно объяснила мне ситуацию в семье Верещагина. Брак между Аллой и Филиппом существует исключительно на бумаге, жена никогда не заходит в кабинет мужа. Иначе почему Мисси столь удивилась, застав мать в рабочей комнате отца? Нормальные супруги обсуждают проблемы, беседуют о разных вещах, Алла Константиновна, по идее, должна частенько заглядывать на половину Филиппа Леонидовича, но, похоже, этого не происходит. Не суется к папе и сын. Ника внезапно вывернулась из рук Тайры и подошла к Мисси. Та погладила ее по голове. – Немедленно отойди от нее! – закричал Филипп Леонидович. – Она опасна! – Почему? – удивилась дочь. – Это ребенок! – Ника – сумасшедшая дочь Ванессы, – нервно сказал Филипп Леонидович, – она убийца! – Убийца? – переспросила Мисси, с изумлением глядя на отца. – Кто придумал эту глупость? – Сядь! – велел олигарх. Мисси покорно села в свободное кресло и стала слушать отца. Через некоторое время молодая женщина, пораженная до глубины души, воскликнула: – Ах вон оно что! Потом Мисси поморщилась, поправила упавшую на лоб челку, на ее пальце сверкнуло кольцо с крупным заостренным бриллиантом. Я подскочила, как ужаленная, и пошла к двери. – Эй, стой, ты куда? – бесцеремонно окликнул меня начальник охраны. – Никому не разрешали покидать кабинет. Я обернулась. – Прошу прощения, я сейчас вернусь, у меня астма, боюсь, начнется приступ. От стресса бывает спазм, и я знаю всю историю в подробностях, пока объясняете ее Мисси, я успею сбегать в гримерку за дозатором. – Пусть идет, – распорядился Верещагин, – не хватало нам тут до кучи припадка!