– Не паникуй. Торнах вряд ли вскроет защиту. Некромантия здесь не поможет, – сказал Рей, поглаживая мою руку. Я обняла его, позволив себе хотя бы на время успокоиться. – Эва, – позвал Сеня, – если маги появятся, я сразу их почую. Мы успеем сбежать. – Хорошо. – Не отчаивайся, – улыбнулся Рей, увлекая меня от зарослей на привычную тропинку. Следующие два дня я читала летопись, разбирая закорючки букв. И передо мной оживала история замка и его обитателей. Сначала шло описание бытовых мелочей вроде закупки еды и найма слуг, а потом я наткнулась на даты рождения наследников и описания их судеб. Имен, правда, разобрать не получилось. Они были написаны драконьими рунами. Как жаль, что я их не знала! Может, стоит пойти в библиотеку и поискать словарь? Но вряд ли разберу. Жаль, что не додумалась изучить языки других народов, пригодилось бы. Я перевернула страницу и даже не сразу поняла, что наткнулась на события, из-за которых замок опустел. Летописец не поскупился, описав все в красках. Сто лет назад… Бал. В залах горят свечи, отражая блики на мозаичном полу. Из раскрытых окон пахнет ландышами. Ветер играет занавесками. Разряженные люди и драконы шутят и смеются, кружась в вальсе. Но вся эта красота тает, стоит появиться хозяину замка. Он бесподобен. Мудрый и красивый дракон, вызывающий восхищение и уважение. И где-то рядом с ним находится его лучший друг. Колдун, одетый в черное. Его лицо бледно, улыбка не скользит по губам. И праздник рушится, когда колдун кидает в хозяина замка отравленный кинжал. Дракон уворачивается, не сразу понимая, что дружба исчезает. И в замок врываются тени мертвых, убивающие живых своим дыханием. Мечутся испуганные люди… Драконы пытаются биться с колдуном и противостоять его слугам. Погибают… И вожак драконов вызывает колдуна, бывшего друга, на поединок. Тени отступают. И передо мной разворачивается битва на вершине башни. Сверкает меч дракона, рубит черные щупальца магии. И конца этому нет. Башню озаряет вспышка пламени, сверкают молнии… И слышится шепот. Мгновение – и на башне никого не остается. Лишь ветер подхватывает пепел, тает дым, и остывает оплавленный драконьим огнем камень. Невидимая волна поднимает людей и магов и переносит за пределы замка. Растет изгородь, скрывая от всех жилище дракона. А дальше… началась война между магами и драконами. Люди выбрали сторону первых, эльфы и гномы – вторых. И не было бы ей конца, если бы не мой отец. Именно он заключил перемирие, потеряв часть земель Мавии. Этот шаг остановил кровопролитные битвы, народы засчитали победу драконам. Но была и более страшная потеря – мир покинули феи, чье волшебство дарило свет. Оказавшись на распутье, они не смогли выбрать чью-либо сторону. И смотреть на то, как уничтожается самое дорогое для них, тоже не стали. Я никогда не считала этот поступок верным. За то, что любишь, надо биться до конца. Но я ведь и не фея… Рукопись оборвалась. Я прижала фолиант к груди, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Сейчас все перестало иметь значение, кроме этой истории, переросшей на моих глазах в трагедию. Жалко было людей и драконов. Но не колдуна, чья тьма погубила вожака. Похоже, даже мудрость слепа, когда дело касается любви и дружбы. Я уже это знала. Верила же Азару, надеясь на лучшее. Что заставило колдуна так действовать? Зависть? Злоба? Он же предал того, кто ему безгранично верил! И почему мне так от этого больно? Все мои горести стали казаться незначительными. Разве их сравнишь с тем, что я прочитала? Я всхлипнула. Рей поднял глаза, охнул и бросился ко мне. Не успел. Меня окутал туман. И я даже не сразу поняла, что перемещаюсь в пещеру к суженому. Насколько же надо увлечься, чтобы перестать считать дни после безумной погони? И главное, я снова стала собой. Пусть на одну ночь. В пещере было темно. Огонь, что я вызвала в прошлый раз, погас. – Рив, – осторожно позвала я. Тишина. Я сосредоточилась, сотворила маленький огонек. – Рив, – бросилась к дракону. Он лежал, не шевелясь. Я наклонилась и охнула. Кровь. На камнях и сером плаще. На запястьях и возле губ. Голова закружилась. Я на мгновение закрыла глаза, сосредоточилась. Досчитала до десяти, открыла и стала медленно ощупывать дракона. Рана на плече, разбитая нижняя губа и порез на лбу. Дышит. Живой. И что мне делать? Как лечить? Наколдовала теплую воду, чистую белую ткань, бутылку вина и жареное мясо. Подумала и, пока были силы, сотворила хлеб, пять теплых одеял и чистую одежду: плащ, рубашку, штаны. И куда мой гребешок подевался? Ах да, еще и костер нужен. Дракону необходимо тепло. Что тут произошло? Кто Рива до такого довел? Тот, кто здесь запер? Он все забрал и с ним так обошелся? Убила бы этого гада! Злость мешалась вместе со слезами. Но я не позволила себе сдаться. Положила книгу на один из валунов. Надеясь, что тот, кто сотворил с драконом такое, не вернется, принялась действовать. Расстелила одеяла, перетащила на них дракона, промыла раны. Плечо пришлось перевязывать, а спутанные волосы расчесывать и заплетать в косу, чтобы не мешались. Дракон казался холодным и едва дышал. Я создала еще несколько одеял, укутала, чтобы согрелся. Так, с этим справилась, что теперь? Положила оставшуюся белую ткань, поставила флягу с водой на случай, если вдруг Рив очнется, а меня уже не будет. Подумала и придвинула еду и чистую одежду. Что же мне так страшно-то! Я вздохнула и присела рядом, касаясь его руки. Потянулась к книге. – Пожалуйста, поправляйся, – шепотом попросила я. – Не хочу тебя терять. Знаешь, я сегодня читала одну книгу, летопись. И эта история… Не удержавшись, всхлипнула. Но плакать в одиночестве было страшно и холодно. Я заползла к дракону под одеяло, прижалась к груди и снова всхлипнула. – И что же за история заставила тебя плакать? – хрипло спросил Рив. Я вздрогнула, попыталась приподняться, но дракон не дал, развернул и уставился на меня безумно красивыми аметистовыми глазами. Пальцы осторожно коснулись щек, вытерли слезы. – Рассказывай, Эва. – А ты как себя чувствуешь? – забеспокоилась я. – Рассказывай. Жить буду. Чтобы я умер, надо слишком сильно постараться, – усмехнулся Рив. – Смеешься? – спросила я, недоумевая. – Я так тебя ждал, Эва, – тихо сказал он. – Слишком долго ждал. – Всего-то несколько дней, – возразила я, не сводя с него глаз. Он улыбнулся. – Приравнивай к вечности. Ты не можешь приходить часто, да? Что-то держит? – спокойно поинтересовался Рив. Я не ответила. Он провел пальцем по моей щеке, и я прикрыла глаза, наслаждаясь этой простой лаской. – Не хочешь говорить? Ты обещала мне историю, – мягко сказал Рив спустя минуту. – Пока у нас есть время и не взошло солнце, я бы послушал. – Ты не хочешь рассказать, что с тобой случилось? Как ты оказался в пещере? – В другой раз, Эва. Я хочу знать, что причинило тебе боль, – глухо отозвался он. Я села, погладила по корешку книгу. – Вот, – сказала, показывая ее дракону. Глава 7 В аметистовых глазах вспыхнуло пламя, словно Рив увидел что-то знакомое. Или мне показа лось? По крайней мере, забрать книгу он не пытался, просто ждал рассказа. Я вытерла слезы и не стала дракона разочаровывать. Слова путались, время от времени я всхлипывала, но не останавливалась, чувствуя, что хочу выговориться. Рив не перебивал, слушал и как-то странно на меня смотрел. – Представляешь, колдун его предал! Метнул отравленный нож в спину того, кто считал его другом и безоговорочно доверял. Дракон прикоснулся к моей щеке. – Не все в жизни происходит так, как хотелось бы, Эва. И того, что случилось, нельзя изменить. Можно только исправить последствия и сделать выводы, – мягко сказал Рив. – Мне так жаль этого дракона, – прошептала я. – Жаль? В мужском голосе послышались удивленные нотки. – Да. Он ничем не заслужил этого предательства. Хозяина замка любил его народ. Дракон много для них сделал. Всегда помогал и защищал. И раз замок цел, значит, хозяин жив! Как бы я хотела его найти! А если речь идет… Я поймала взгляд Рива и вздрогнула. Казалось, его глаза застыли, превратились в камни. И сияли так, что хотелось зажмуриться. Я испуганно выползла из-под одеяла. Дракон тут же встрепенулся. Сияние угасло. – Рив, что это было? – сипло поинтересовалась я, не приближаясь. – Прости, не хотел тебя напугать. Иди сюда, – хрипло попросил он, не сводя с меня глаз. Я покачала головой. Руки все еще дрожали, а ноги не слушались.