— Они очень долго совещались, просто жутко долго, зато потом… — Все же хорошо, Снеж, ты чего? — Марк притянул девушку к себе, задал вопрос на ухо, пытаясь одновременно и не спугнуть, и из ступора вытащить. — А? — она оглянулась, смотря на него сначала непонимающе, а потом все более осознанно. — Ничего, просто… Я рада за вас, Марк. Я за нас рада… — и если у Кати совсем недавно в глазах стояли притворные слезы, сейчас Снежана готова была разрыдаться на самом деле. — И я очень рад за нас, Снежка — уткнувшись в плечо любимого, Снежана закрыла глаза. Никто не требовал от нее, чтоб она слушала и реагировала на рассказ. Сначала — Саши, потом — Кати, потом уже чуть — чуть Марка. И это хорошо. Нет, она слушала. Слушала рассказ, биение его сердца, шум своего сердца в ушах. И не могла поверить, что все прошло. Что теперь все хорошо. Что у Марка больше не будет жутких дней с понедельника по четверг, что у них не будет больше тайн, что не будет больше женщин на ночных парковках и Жданова в ее квартире. — Я люблю тебя, — это он сказал тоже на ухо, во время рассказа Кати, когда на них не смотрел никто. Лишь закусив щеку, Снежа смогла не расплакаться. Теперь все хорошо. Теперь все точно будет хорошо. * * * Из кафе они вышли вместе, но практически сразу разошлись. Особо не прощаясь и не церемонясь. Они сделали большое дело, которое теперь каждому нужно было переварить. И делать это лучше не в кафе и даже не на его крыльце. Усадив Самарскую младшую на заднее сиденье, Яр захлопнул дверь, развернулся. Саша стояла в нескольких шагах, подставив лицо солнцу, щурилась, улыбалась… Почувствовала, как он подошел, обнял. — Гордишься мной? — девушка открыла глаза, закидывая руки на шею любимого. — Да. — Яр ответил сразу же, не раздумывая и не сомневаясь. — Любишь? — Да. — И во второй раз так же. — Больше гордишься или любишь? — Люблю тобой гордиться. Саша улыбнулась, притягивая его к себе. Сейчас, она была счастлива. Просто счастлива. За Катю, за Марка, за Снежану. За себя, за Ярослава, за своих детей. Она мечтала об этом дне. Жила им, представляла, каким он станет. А он получился еще лучше, чем можно было надеяться. Нет, она не спасет весь мир. Не прекратит все войны и болезни все тоже не заберет. Но она может помочь хоть в чем‑то, хоть кому‑то. Помочь так, как не смогли помочь когда‑то ее матери. — Если родится девочка, давай назовем ее Настей. — Не боишься, что говорят, о повторении судьбы? — Нет, Ярослав, — Саша уверенно мотнула головой. — Наша Настя будет самой счастливой. — Тогда Настя. Открыв перед женой дверь, Яр дождался, пока она устроится на сиденье, снова улыбнулся, а потом отошел на пару шагов, бросая взгляд куда‑то наверх. — Спасибо… Настя, — опустив взгляд, Ярослав покачал головой. Совсем сбрендил, общается с воздухом. Саша совершенно права — чистой воды идиот. Их машина уехала с парковки первой. Яр хотел вернуться на работу, а Саше с Лизой сегодня предстояло еще одно очень важное дело — выбрать свадебное платье для Лисы — это все равно, что пробежать марафон. Бедный Артем, делая наконец‑то "правильное" предложение даже не подозревал, скольких людей обрекает на муки… — Домой? — Катя выхватила из рук отца ключи, помчала к машине. Она быстро запрыгнула на заднее сиденье, достала из кармана телефон, тут же начала что‑то клацать… — Я заберу у нее эту штуку. Клянусь, — Марк посмотрел сурово, но исполнять угрозу в тот же мир не рванул. Они со Снежей медленно подошли к машине, одинаково щурясь от солнца. Он так долго ждал этого момента. Так долго ждал, думал, что будет летать от счастья, а сейчас ему было просто спокойно. Хорошо и спокойно. — Ты счастлив? — Снежка чуть потянула его за рукав, привлекая внимание. — Я больше, чем счастлив, Снежка. — Что ты чувствуешь? — она как‑то незаметно снова оказалась в крепких объятьях, почувствовала поцелуй в макушку, улыбнулась. — Не знаю, как это описать. Я чувствую, что сегодня нам хорошо, завтра тоже будет хорошо, а потом будет послезавтра… и тоже будет хорошо. Понимаешь? — Кажется, да. Понимаю. Только, знаешь… — Снежа отклонилась, заглядывая в лицо Самойлова. Он ведь говорит, что они с Котенком похожи, так почему не воспользоваться приемом Кати? Девушка сделала встревоженный взгляд, задумчиво закусила губу: — Завтра нам может быть не хорошо… И послезавтра… Марк нахмурился, видимо, готовясь выслушать что‑то не слишком приятное… — Если мы не позвоним Марине, завтра нас не ждет ничего хорошего, Маркуша… Марк хмыкнул, потом блеснул глазами: — Ты думаешь, стоит позвонить? — Если хочешь жить долго, то лучше позвонить. — Как скажешь, — выпустив девушку из объятий, Марк обошел машину, сел, взял в руки телефон. А Снежана почему‑то посмотрела наверх. На облака. Вот оно — счастье. На этой парковке, в этот день и в эту секунду. Счастье и все тут. Счастье, родившееся из сомнений, страхов, отступов и ошибок. Счастье, родившееся вопреки всему этому. Ее счастье выглядит так. В этот самый миг Марк закатил глаза, явно выражая отношение к очередной колкости, отпущенной Мариной. Из собственных мыслей, Снежану выдернуло жалобное: — Снееееж, — с заднего сиденья. Маленькой егозе не сиделось никогда и нигде. А заставлять ее ждать — себе дороже. Потому, не дожидаясь повторного приглашения, девушка забралась в автомобиль, Марк вырулил с парковки. — Тут тебя… — на ходу оторвал телефон от уха, протягивая ей. — В смысле? — Снежана непонимающе уставилась на телефон. — Марина что‑то хочет сказать. Так срочно, что до выходных, когда мы приедем на дачу, это не подождет. — Эту аргументацию он Марине уже явно приводил, и она явно не подошла. С опаской, но телефон Снежана взяла, приложила к уху. — Алло. — Видишь человека, который сейчас за рулем? — Марина обратилась к ней без предисловий, без приветствий, впрочем, это уже казалось вполне нормальным… — Да. — А того, который сидит сейчас сзади, уткнувшись то ли в телефон, то ли в планшет? — Да. — Береги их, Снежана. Иначе… Тебе лучше не знать, что будет иначе… — Снежа услышала покашливание в трубке. Вряд ли Маринино. — В смысле, я хотела тебя поблагодарить. — Слова дались женщине не просто. — Мы с Леней хотели тебя поблагодарить. — За что? — Понятия не имею, мне сказали поблагодарить, я и благ… — в следствии каких‑то изменений на той стороне, трубка явно перекочевала в другие руки. Теперь в ней звучал уже очень спокойный голос Леонида. — За то, что не испугалась, не оттолкнула, не пропала. За то, что уже сделала и еще сделаешь для них. — И вам спасибо, за них, — Марк посмотрел на нее подозрительно, а Снежана только еще шире улыбнулась. — Ты там с кем? — Та с дедушкой, что не понятно? — Катя, которая, казалось, всецело поглощена смартфоном, ответила вместо Снежаны. — И за что спасибо? — понимая, что ответ легче будет получить от Котенка, второй вопрос Марк адресовал уже непосредственно ей. — За нас, за что же еще? Не за кабачки же, которые Марина передала… — Марк усмехнулся, подмигивая Снежке, продолжающей внимательно слушать Леонида. — Хотя я б на месте Снежаны благодарить не спешила. Тут скорее плакать надо. Такое… счастье… и так сразу. — Думаешь, ей многовато? — Если через неделю не сбежит, значит — нормально. — Не сбегу, — скинув, девушка посмотрела сначала на Катю, а потом на Марка. — А сбежишь — вернем. — А она опять сбежит. — Опять вернем… — Марк улыбался, но что‑то подсказывало Снежане, что так и будет. Не про сбежит, про вернем. — Ты страшный человек, пап. — А когда люди любят, Котенок, они вообще страшными становятся. Неужели не знала?