— Ты такой нетерпеливый, Самойлов. Девок ты тоже так уламываешь? На раз — два? Он пытался меня обмануть. Спи*дил товар, попытался убедить меня в том, что этот самый товар у него украли. Спрятал его, потом хотел склонить верного мне человека к тому, чтоб он прикрыл сучонка передо мной, а деньги от продажи они бы поделили. Это была пробная партия, Самойлов. В пробной качество куда выше. Это был хороший товар. А ты смыл его в унитаз. — По — твоему, я должен жалеть о том, что сделал это? — Марк по — прежнему стоял рядом со столиком, за которым вальяжно устроился Жданов. И сейчас Ждана раздражало все. Даже позицию он выбрал невыгодную. Думал, что так будет выглядеть владельцем ситуации — в своем заведении, на своем диване, в окружении охраны. А получилось, что Марк снова смотрит на него сверху, как на кусок дерь… Как на кусок. — Мне посрать, жалеешь ты или нет. Мне важно, что из‑за тебя и того придурка я лишился возможности срубить бабло. И так просто я это не оставлю. — Так что ты хочешь, Петя? — Бабок. — Сколько? — Не от тебя. Эта гнида сама отработает. Будет пахать до тех пор, пока я не решу, что взять с него нечего. Драить толчки, шестерить, делать будет все, что я скажу. А вот ты… Марк сжал кулаки, предчувствуя, что продолжение ему не понравится. К сожалению, у Ждана было слишком много времени на то, чтоб решить, что именно запросить у него. — Я слышал, что ты снова собираешься судиться за Котенка… — Катю. Жданов. Для тебя она Катя. Ждан оскалился. — Мне не нравятся такие твои планы. Потому… Если хочешь, чтоб Дима остался жив. После того, как вернет все свои долги. Откажись от своей идеи, Самойлов. Марк очень ярко представил, как дергается в сторону стола, хватает ублюдка за шиворот, тянет на себя, а потом накрывает ладонью затылок, чтоб впечатать ненавистную морду в стол. Так, чтоб до крови, чтоб разбить нос, чтоб этот урод скулил от боли. Он представил себе это жутко четко. Но на лице не дрогнула ни одна мышца. И в глазах желание убить Ждана прямо здесь и сейчас не отразилось. — Предсказуемо, Петя. Слишком ты предсказуемый в последнее время. Но только тебе посрать, с кем будет жить Катя, ведь так? — Мне посрать, что я предсказуемый. И совсем не посрать, где будет жить Катя. Я ненавижу тебя, Самойлов, — схоже с тем, как Марк представлял это себе мгновение тому, Жданов склонился к столу. Жаль, биться о него головой не спешил. — Ненавижу тебя с тех пор, как ты появился в тусовке. Я тогда поклялся, что отомщу тебе за все. За каждый ржач надо мной. За каждый кривой взгляд. И я держу свое слово. Тебе нужна Лена, значит и мне она нужна. Тебе нужна Катя, значит я хочу, чтоб она как можно больше времени была рядом со мной. В постоянной опасности. Вдруг я решу, что неплохо было бы поиграть с ней? Она так похожа на мамочку, только маленькая совсем. Может, ей так же, как мамочке понравится летать? Как думаешь, ей понравится кайф? — Заткнись, урод. — Вот, — увидев, как лицо Марка темнеет от гнева, Ждан оскалился. — Вот ради этого, я готов идти на многое. Так что решай, Самойлов. Ты либо отказываешься от своих планов на Катю, либо твоя подруга получает братишку по частям. Ему для того, чтоб отрабатывать, уши и пальцы не нужны. А ей будет приятно получить такие сувениры. Правда? Марк промолчал. Наверное, именно этого боялся. Что придется выбирать. Выбирать между спокойствием за дочь и за Снежану. Чертов Ждан. — Я даю тебе день, Самойлов. Решай. Забирай иск или получишь первый привет от Кубы. Только правильно решай. Хотя какое тут правильно? Тебе ведь по любому будет хреново… И это не может не радовать уже меня… Смеялся Жданов в спину удаляющемуся Марку. Что он должен был ответить? Послать этого ублюдка в очередной раз? Или принять решение прямо здесь? Он не смог бы. Ему нужно, подумать, все взвесить, смириться… Черт. Диму вдруг захотелось освободить хотя бы для того, чтоб заехать по мордам лично. Этот урод не стоит тех усилий, которые придется приложить для спасения его вонючей шкуры. Марк вышел из клуба, щурясь от солнца, которое больно ударило по глазам после темноты помещения. Сейчас хотелось кого‑то задушить своими руками. Даже не кого‑то. А двух конкретных людей — сначала Ждана, а потом Диму. Хотя порядок произвольный. Как? Ну как все могло выкрутиться именно таким образом? Почему именно Снежин брат такая гнида? Почему самолюбие именно Ждана когда‑то так сильно задели его издевательства? Почему Кате еще не четырнадцать? Почему он не может просто забрать ее, Снежку, отца с Мариной и уехать отсюда куда глаза глядят? Из раздумий его вырвала трель звонка. Марк достал телефон из кармана, удивился. На какое‑то время застыл, а потом взял трубку. — Алло. — Алло. Нам нужно поговорить, Марк. — Где и когда? — У меня, через час. — Хорошо. Скинув вызов, Марк направился к машине быстрей. Этот звонок стал неожиданным, но… Чем черт не шутит? Самарский ведь тоже связан с этой историей. Возможно, даже больше, чем Марку кажется. Следующей точкой, которую Самойлов должен был посетить — офис Самарского. Когда‑то они не договорили под дверью Снежаны, теперь, кажется, самое время закончить тот разговор. * * * — Ярослав Анатольевич, господин Самойлов ждет вас, — как только Марк оказался у стойки, секретарь тут же доложила Ярославу о его прибытии. — Пригласи, — Яр встал из‑за стола, вышел в центр комнаты. — Марк, — стоило Самойлову попасть в кабинет, протянул руку для пожатия. — Ярослав. Самойлов вошел, обернулся, дождался, когда дверь за его спиной закроется, а потом обратил все свое внимание на Яра. — Можешь не волноваться, то, о чем я хочу поговорить, не касается Саши и ваших с ней дел. Туда я не лезу. Марк хмыкнул. Печально, но вполне возможно, что совсем скоро лезть будет уже некуда. Дела все переведутся. — О чем тогда ты хочешь поговорить? — О Дмитрии Ермолове. Прямой взгляд голубых глаз встретился с полным сомнений взглядом карих. Марк почему‑то думал, что тянуть из Самарского хоть какую‑то информацию придется долго и мучительно, а получилось… — Я знаю, что он попал на деньги какому‑то авторитету. Знаю, что он до сих пор жив, а еще, что это все как‑то связано с тобой и Снежаной. — Он напичкал квартиру Снежи товаром, даже не сказав об этом ей. Хороший у нее брат, а у тебя друг… Яр сжал кулаки, ругнувшись сквозь зубы. — И ты… — Я сделал то, что должен был — уничтожил наркотики к ядреной фени. Этот придурок пытался обвести вокруг пальца Ждана, это того, который авторитет. — Это ему он задолжал? — Да. С ним такие шутки не прошли, и теперь он наверняка сидит в каком‑то подвале, ждет, когда придет расправа. — А она придет. — Яр повторил слова Самойлова скорей для себя. — Обязательно придет. Но проблема в том, что я должен помочь этому ублюдку. — Теперь кулаки сжал уже Марк. Его бесила эта ситуация. Бесил человек, из‑за которого он теперь должен был пытаться извернуться, обхитрить Жданова. До сегодняшнего дня все было предельно ясно — был их с Сашей план, была вера в то, что он сработает, была поддержка в лице Снежаны, которая верит в это так же, как все в его окружении. А после разговора со Жданом Марк почувствовал, что отступает на три шага назад. Прямой путь к давней мечте, получению единоличной опеки над дочерью, теперь стал каким‑то слишком тернистым и извилистым. — А я должен сделать так, чтоб этот ублюдок больше никогда не появился в жизни близких мне людей. Позволить этому Ждану его убить было бы проще, но у меня есть еще одна мысль… Вновь взгляды мужчин скрестились, оба решительные, оба уверенные и понимающие — кажется, им повезло, на этот раз они по одну сторону баррикад. — Давай, сначала я расскажу, что знаю, а потом то же самое сделаешь ты, — если честно, Яр до последнего не был уверен, что Марк отреагирует на этот разговор адекватно. Помнил, какой была их последняя беседа, понимал, что Самойлов может совершенно не жаждать встречи с ним. Но, с другой стороны, так же понимал, что Марк‑то в этой самой встрече заинтересован. Заинтересован куда больше, чем он сам. Пусть это будет маленькая благодарность за помощь Саше. Ведь не только она помогает ему вернуть ребенка, Марк тоже помогает ей обрести веру в себя. В благодарность за это, Ярослав готов сделать жест доброй воли и даже не один… * * * После небольшого пояснения, что к чему, Яр вернулся за стол, Марк устроился напротив. Им предстоял долгий разговор. — Этого твоего Ждана пасут. Я пробивал по своим каналам. В его группировке работает агент. Они собираются расковырять то гнездо. — Почему именно сейчас? — Он перешел дорогу кое — кому важному. Как мне сказали, стоял костью в горле уже несколько лет, а сейчас просто сверху дали отмашку на то, что можно брать. — Знать бы, кто дал отмашку, — Марк хмыкнул. — Я бы лично сходил, поблагодарил… Самарский улыбнулся в ответ. — Можешь меня поблагодарить. Я отмашек не давал, но записать тебя в должники буду рад.