— Я ведь не просто так начала этого разговор, — как бы там ни было, тайны, которые Глаша сегодня раскрыла, принадлежали не ей. Но делала она это не бесцельно, не желая потешить любопытство Снежи. Нет, у нее были свои мотивы. — Убеди Диму держаться отсюда подальше. — Я не… — Ты не… что? Он не смог бы все это время скрываться еще и от тебя. Это Дима, а ему нужна поддержка, твоя. Потому я не стану спрашивать, как ты это сделаешь, но умоляю — сделай. Если он вернется, он ведь наломает дров. Сначала он, а потом Ярослав. Нельзя этого допускать, Снежа. — Я понимаю, — увиливать смысла не было. — Но они меня никогда не слушали, Глаш. Никогда не пускали в свои дела. — Ду — ра — ки, — характеристика получилась краткой, но емкой. Вот только констатация факта не сильно помогла в решении проблемы. А решать ее нужно было срочно, ведь Снежана прекрасно помнила — Дима может появиться на пороге с минуты на минуту. А там, его уже будет ждать Ярослав. — Я что‑то придумаю, Глашенька, обязательно придумаю, — пытаясь подбодрить задумавшуюся женщину, Снежана подарила ей одну из самых своих уверенных улыбок. Придумает. Непременно придумает. Иначе ведь и быть не может, верно? Только бы Дима еще раз позвонил. Хотя бы раз… * * * После сложных разговоров не так‑то просто перейти на отвлеченные темы, обсудить планы на лето, последние сплетни и новости, погоду. У Глаши со Снежаной сделать это не получилось. Когда пришло время расставаться, обеим было чуточку обидно, что пришлось потратить драгоценные минуты не на те разговоры, которые они хотели бы разделить, а еще было тревожно, будто перед грядущим дождем, когда ветер уже гонит черные тучи, но разразиться ливнем они пока не спешат. — Береги себя, девочка моя, — Глаша сжала тонкие плечи Снежаны руками немного сильней, чем делала это обычно, заглянула в ее спокойное лицо, а потом нырнула в подъехавшее такси. — Буду, — проводив машину долгим взглядом, девушка развернулась, разыскивая в сумочке ключи от своего авто. Сегодня ей предстояла еще одна съемка, а потом им с Аней нужно было поработать у себя… Мимо, на достаточно большой скорости пронеслась машины, практически чиркнув плечо Снежаны. От неожиданности, из ее рук вылетела сумочка. — Идиот…ка, — бросив быстрый взгляд на удаляющийся автомобиль, она наклонилась, чтобы собрать разлетевшееся вокруг содержимое. К сожалению, придурков в мире предостаточно и чаще всего они уже не лечатся. Последним, Снежана подняла выпавший из рук телефон. Благо, не разбился. Девушка разблокировала девайс, глянула на экран, а потом тяжело вздохнула. Сегодня Марк смотрел на нее как‑то слишком уж укоризненно. Хотя… Нет, не слишком. Она повела себя с ним ужасно. А что самое глупое — сделала это без причины. Не потому, что передумала на его счет, не потому, что так и не смогла забыть о фотографии Самарской в бардачке, а просто потому, что ей показалось — так будет легче. Без него со своими проблемами жить будет легче. Вновь заблокировав телефон, Снежана заткнула его в карман, не выдержав взгляда карих глаз. Жалеть смысла нет — он ведь сказал, что в такие игры не играет. Значит, вероятность того, что он снова появится в ее жизни — мизерна. Разве что с экрана мобильного будет смотреть… какое‑то время. А потом она сменит эту заставку на другую, ставя жирную точку в истории, состоявшей из трех неудавшихся свиданий и еще одного, бонусного. * * * Марина вырулила с парковки, бросая взгляд в зеркало заднего вида. Снежана метнула в ее сторону такой яростный взгляд, что впору было испугаться, да и губы сложили слово, явно даже отдаленно не напоминающее комплимент, но женщина почему‑то все равно улыбнулась. Улыбнулась, уже набирая пасынка. — Марк Леонидович, — раздражать его «зайчонком» или «Маркушей» Марина сегодня не стала. Он и без того ходил какой‑то дерганый. — Почему ты не на работе? — еще более дерганый, чем обычно в такие дни. — Я еду, Марк Леонидович, обед ведь в нашей фирме никто не отменял, а я как‑никак сотрудник, право имею, все такое… Когда это требовалось ей, Марина умела быть очень сдержанной, деликатной, вежливой и почтительной. Сейчас это нужно было для того, чтоб Самойлов младший не бросил трубку. — Что тебе нужно? — Ничего, просто встретила твоего друга… — Какого друга? — его голос практически сочился раздражением. — Снежану. Она ведь друг, да? — И что? — последний вопрос Марк намеренно проигнорировал. — Да ничего, Марк, ничего, просто подумала, что тебе будет интересно узнать… — Мне не интересно, — на «не» было сделано особенное ударение. — И вообще, сколько еще раз тебя просить не лезть в мою жизнь? — Ну и разве я лезу? Лезу я в жизнь твоего отца, а в твою… — Марина, — прерывая ее предстоящую тираду, Марк рявкнул так, что даже вечно готовая к неожиданным поворотам Самойлова вздрогнула. — Не лезь туда, куда тебя не приглашают, ясно? — Ясно, — а когда он в таком состоянии, с ним лучше не спорить. Даже Лёня спорить не решается, а ей и самой еще хочется немного пожить. — Просто увидела твою Снежану в кафе, подумала, что тебе будет интересно знать. Вот и все. На том конце провода какое‑то время просто дышали — тяжело, глубоко, угрожающе. — Мне не интересно. — Вы что, поссорились? — Марина… — будь они в одной комнате, женщина давно уже ретировала бы подальше от пасынка, но по телефону можно было позволить себе чуть больше. — Ну, слушай, она ведь не одна в мире. Жаль, конечно, времени… — У тебя все так просто, — теперь голос Марка звучал ядовито. Марина могла поклясться чем угодно — наверняка сощурился, испепеляя взглядом пространство перед собой, представляя при этом ее. — А у тебя нет? Милая девочка, я не спорю. Но неужели что‑то большее? Ты в нее влюбился, а она отшила? — Не мели чушь. — Чушь? — Не лезь не в свои дела, Марина, предупреждаю тебя в последний раз. — Прежде чем предупреждать меня в последний раз, рискни подумать в первый, Маркуша. Ты в женщинах понимаешь ровно столько же, сколько твой отец. То есть не понимаешь ничего. А в таких случаях, умные люди предпочитают пользоваться советами тех, кто более мудрый и опытный чем они сами. Потому, Маркуша, слушай и внимай. Перепуганные девочки часто ведут себя нелогично. Причем как в пятнадцать лет, так и двадцать пять, да и в сорок тоже. А мудрый мужчина отличается от идиота тем, что он не пойдет на поводу у этой глупости, а объяснит — таким его не спугнуть. А теперь вернемся к вопросы: ты что, в нее влюбился? — Не знаю, — на этот раз ответ звучал уже не так резко и агрессивно. — Ну, так узнай, подумай, а потом уж как‑то поставь в известность ее. И не веди себя как идиот, Маркуша, умоляю. Знаешь, сколько таких в мире? Пусть хоть один из вас будет на что‑то годен. А я смогу гордиться, что воспитала истинного мужчину, — Марина усмехнулась своим же словам. Воспитала… — За психологическую консультацию счет пришлешь? — он усмехнулся в ответ. — Премию, главное, выписать не забудь. А остальное стребую с твоего отца. Я скоро буду, — скинув, Марина сильней нажала на педаль газа, ускоряя бег машины. В этой ситуации важен ей был Марк. Впрочем, очень часто важен ей был только Марк. Если ему по какой‑то причине нужна именно эта девочка, пусть будет с ней. Если она нужна ему не только для дела, но и для души — тем более. Главное, чтоб он быстрее решил свои проблемы. Раньше, чем… Марине иногда казалось, что Лёня умеет читать ее мысли. Телефон вновь зазвонил. — Привет, — женщина взяла трубку, улыбаясь своему отражению в зеркале заднего вида. — Я? Еду в офис… А ты? — он что‑то ответил, в сущности, Марине даже не важно было что — ей просто нужно было слышать его голос. Чем‑то похожий на голос Марка, но на двадцать с лишним лет старший и куда более спокойный. — Я люблю тебя, — часто, ей не хватало терпения дождаться, когда Лёня закончит фразу, слова рвались с губ сами собой. Самойлов рассмеялся, в миллионный раз удивляясь тому, какой жена бывает нетерпеливой, а потом продолжил рассказывать что‑то своим спокойным монотонным низким голосом, чтобы через несколько секунд она снова перебила его своим спонтанным признанием в любви. Говорят ведь, что противоположности притягиваются. Они тянулись друг к другу слишком долго, а теперь им приходилось наверстывать все те годы, пока не поздно… Глава 10 День получился долгим. После звонка Димы спокойно спать Снежана перестала в принципе — просыпалась посреди ночи, открывала глаза и часами смотрела на то, как по потолку время от времени проносились полосы света из‑за проезжающих где‑то там, на улице, машин. Сон стал для нее мучительным. Куда легче было днями заниматься вроде бы важными делами, чем вечерами в тишине своей квартиры нервно теребить резинку на хвосте, то и дело, поглядывая на входную дверь или в окно. Вернувшись в студию после проведенного с Глафирой времени, Снежана снова попыталась нырнуть с головой в рутину. И даже на какое‑то время получилось, они с Аней сделали больше, чем собирались, но в отличие от нее, Ане было что делать вечером дома, и именно поэтому, когда стукнуло девять вечера она вытолкала Ермолову из офисного здания, практически силой усадила в машину, заставив сначала завести домой себя, а потом ехать к себе. И если сначала Снежана еще пыталась сопротивляться, уверяла, что вполне может еще немного поработать, то потом сдалась — Ане ведь не объяснишь, как все сложно. Она даже не смогла объяснить, что происходит у них с Марком, не говоря уж о более глобальных вещах. Единственная вольность, которую позволила себе Снежана — заехать в супермаркет. Взяв огромную тележку, она долго бродила между рядами, наполняя ее до отказа. Как будет тащить содержимое из машины в квартиру, ее особо не заботило. Просто приятно было стоять по несколько десятков минут у разных раскладок, делая невероятно сложный выбор между сортами сыров, марками макарон, носками, веселого раскраса по акционной цене. Как ни странно, все выбранное в магазине, уместилось в достаточно большой, но единственный пакет, который стал почетным пассажиром в пути до дому. На улице давно уже стихли все звуки, оповещая о том, что приличным людям неплохо бы сидеть по домам, а не шляться под подъездами. Впрочем, шляться Снежана и не собиралась — перехватив пакет максимально удобно, она проявила чудеса акробатики, захлопнув дверцу машины пятой точкой, а потом не менее эффектно открыла дверь парадного и вызвала лифт. Акционные носки явно были лишними… Как и не акционные апельсины, хлеб, который она практически не употребляет, йогурт с необычным вкусом, которому скорей всего суждено оказаться в мусорной корзине даже не открытым. Мысленно перебирая содержимое пакета, Снежана ступила из лифта в темноту своего этажа, серьезно раздумывая над тем, чтобы отвезти это все завтра в какой‑то благотворительный центр, в котором подобным вещам тут же найдут применение.