Сверкнув глазами напоследок, Марк быстрым шагом направился в сторону пошатывающейся женщины. — Пойдемте, Снежана, прошу, — незаметно для девушки, к ней подошел Борис, куда более бережно, чем до этого его шеф, взял ее под руку, потянул в сторону автомобиля. И как бы ни хотелось ослушаться, Снежана почему‑то пошла. Послушно проследовала к машине, ни разу не обернувшись, послушно села, послушно ждала, неотрывно следя за картиной, разворачивающейся перед глазами. Схватив за плечи женщину, Марк тряхнул ее, не сильно заботясь о том, что это может быть неприятно. Она что‑то говорила, он шипел в ответ. Именно шипел, Снежана не слышала, о чем они говорят, теперь они были еще дальше, но различала выражение его лица и теперь уже ее. Женщина выглядела молодой, кажется, даже красивой, но будь Снежана мужчиной, подойти к ней не рискнула бы — слишком странный у нее взгляд, слишком пугающая улыбка, слишком всклокочены волосы, она почему‑то напомнила Снеже сумасшедшую. Диалог Самойлова с незнакомкой длился не меньше получаса. Но теперь это уже не раздражало, Снежана просто сидела на заднем сиденье его автомобиля, неотрывно следя за происходящим у входа в ресторан, не ощущая при этом ничего — ни досады, ни злости, ни любопытства. Ей просто хотелось оказаться подальше отсюда, а еще от него. Женщина цеплялась за Марка, висла на нем, проводила пальцами по лицу, что‑то кричала в ответ на его шепот, а он оставался безучастным — разжимал цепкие пальцы, вновь тряс, хватал за подбородок, заставляя смотреть на себя. В подъехавшее на вызов такси Самойлов посадил все ту же женщину. Снежана видела, как он достал бумажник, протянул несколько купюр в окно пассажирского места — ей, а потом обошел машину, платя уже таксисту. Проводив взглядом желтый автомобиль, Самойлов развернулся в их сторону. — Поехали, — теперь голос его звучал совсем не так, как в начале вечера. От свиданий так не устают. Почувствовав холод, который он внес в машину, Снежана отодвинулась ближе к противоположному окну. Марка ей не просто не хотелось чувствовать, с ним не хотелось находиться ближе, чем на расстоянии пушечного выстрела. — Как скажете, Марк Леонидович, — бросив обеспокоенный взгляд на своего шефа, Борис в очередной раз завел мотор. Теперь, их путешествие не разбавляла спокойная музыка, Снежане не хотелось улыбаться, и предчувствия того, что вечер только начинается, уже не было. Чувствуя направленный на нее взгляд, девушке хотелось только поежиться, а еще лучше — быстрей оказаться дома. * * * Как только автомобиль остановился у ее подъезда, Снежана нажала на ручку, выскакивая на улицу. Не важно было, как это выглядит — зачем притворяться, если всем очевидно — продолжать подобный фарс смысла нет. Ей было не интересно, кто звонил в ресторане, кто была та женщина, что связывает Самойлова с незнакомкой. Ей было больше не интересно знать о нем ничего. И она искренне надеялась, что это желание очевидно. Очевидно настолько, что он не выйдет из машины, не станет провожать, что‑то говорить. Но она ошиблась. — Прости, слышишь? — он окликнул ее на полпути к подъезду. — Все должно было быть не так. Снежана усмехнулась, но он увидеть эту усмешку не мог, зато пристальный взгляд мужчины, сверлящий лопатки, девушка прекрасно ощущала. — Но я хотел бы все исправить, — теперь мягкость голоса Самойлова казалась Снежане наигранной. — Не думаю, что в этом есть смысл, — Снежана нашла ключи, открыла дверь парадной, надеясь скрыться так, чтобы эти слова стали окончательными. Пока он не попытался оправдаться, а она не попыталась понять или тем более простить, как он просил. Ей это было не нужно. Не нужно знать, кто звонил, с кем он говорил, это не ее дело. Но скрыться ей не дали. Марк придержал дверь над ее головой. — Это случайность. Поверь, меньше всего я хотел, чтоб все закончилось… так. — Я верю, — собираясь с силами, Снежана повернулась, теперь смотря прямо в глаза уставшего мужчины. — Я даже все понимаю. Марк, я честно пыталась, просто… Мне не нужны сложности. А в тебе их явно слишком много. Он открыл рот, собираясь ответить, но Снежана не дала, приложив палец к губам. — Не надо. Я не хочу объяснений. Это не нужно мне, и тем более не нужно тебе. Ты прав, вечер мог сложиться куда лучше, но он не сложился. Так бывает, я привыкла. Просто не стоит биться об стену, там, где судьба ясно дала понять — нам ее не прошибить. Это была третья попытка, третья неудачная попытка. — Прости, что крикнул. Снежана хмыкнула. — Дело не в этом. Хотя и в этом тоже. Этот вечер должен был помочь ответить на вопрос — хочу ли я чего‑то. Он помог, я не хочу, прости… Во второй раз просто уйти ей снова не дали. — Еще один единственный раз. Без телефона, без происшествий на парковках, только ты и я. Один. — Я не… — Один. Когда хотел, Марк умел быть настойчивым. Снежана невольно вспомнила пристанные в студию цветы. И почему‑то поняла — так просто он не сдастся. — Зачем? — Ты сама сказала, что этот вечер мог сложиться куда лучше. Я хочу, чтобы рано или поздно так и случилось. Я хочу лучший вечер. С тобой. Снежана долго колебалась, блуждая взглядом по пространству перед подъездом. В один момент, она наткнулась на лицо Бориса, оставшегося в машине. Он смотрел на нее, спокойно, так же, как на протяжении всего вечера, а потом кивнул, словно одобрил. — Без телефона? — Да, — Марк закрыл на секунду глаза, выдыхая. — Без происшествий? — Да. — Это будет уже четвертая попытка… — Я сделаю все, чтобы она удалась, — глядя в глаза напротив, Снежана понимала, что он до сих пор не уверен в ее ответе. Как закончилось ее первое свидание много — много лет тому? Поцелуем под подъездом, рядом с другим домом, в другое время года. И тот мужчина не сомневался. Почему‑то тот никогда не сомневался. А теперь, перестать сомневаться пора ей. — Я верю вам, господин Самойлов. Как бы там ни было, это их свидание не задалось. Сделка же насчет следующего — всего лишь сделка, которую принято скреплять рукопожатием. Рассуждая подобным образом, Снежана протянула руку, которую намеренно проигнорировали. — Это правильно, главное — верь, — он склонился к ее лицу, касаясь губами щеки. А потом развернулся, быстрым шагом направляясь к машине. Он не дожидался, когда за ней закроется дверь — стоило хлопнуть двери, как джип рванул с места. Провожать его взглядом предстояло Снежане. Непроизвольно потянувшись к лицу, девушка накрыла ладонью место поцелуя. Верить… Кажется, он слишком много хочет от той, которая когда‑то уже верила. Квартира встретила ее привычной тишиной. Здесь больше не было мамы, которой могло быть интересно, как прошло очередное первое свидание, Дима давно разучился гоготать так, как умел когда‑то, нынешняя спальня очень мало походила на Снежину детскую комнату в родительской квартире… Сбросив каблуки, пальто, Снежана прошла к кровати, присела на самый краешек, а потом… не было ни слез, ни смеха, только тяжелый вздох подавить не получилось. Она почему‑то думала, что этот вечер изменит в ее жизни все. Глупые мысли, но какие уж есть. Жаль, что так не бывает, что одно свидание не перечеркивает всю жизнь до, что просьба «верь» не заставляет безоговорочно подчиниться, что у всех есть тайны, с которыми приходится мириться, а больше всего жаль, что лечить душевные раны — это долго и больно. Часы он так и не забрал. * * * Марк сел в машину, тут же закрывая лицо руками. Господи, как же он устал… — Опять? — Борис не выдержал тишины первым. — Снова. — Марк Леонидович, вы бы не… — Не надо, пожалуйста, только ты не начинай, — Марк повернулся к окну, вглядываясь в ночь. Он прекрасно знал, что делать надо, а что не надо. Но одно дело — теория, а другое — практика. — Это замкнутый круг, Марк, — Борис еще раз попытался вразумить шефа. — Я решу эту проблему. Скоро, — не желая продолжать, Марк откинулся на спинку кресла, закрывая глаза. Осталось немного. Совсем чуть — чуть и они с Сашей все решат. Совсем немножко и дышать станет легче. А Снежане он не соврал — хочет, чтоб она ему верила. Просто потому, что это нужно ему, и, кажется, ей самой. Им есть, что друг от друга скрывать, но есть и то, что он хотел бы с ней разделить. Лечить раны лучше вдвоем.