Исперщренное шрамами лицо Собачника дернулось, под белой кожей на шее напряглись жилы. Лин замер. Он ожидал, что жрец сейчас ударит каторжника — и тот, похоже, тоже ждал удара. Но Собачник не двинулся с места. — Напрасно ты так обошелся с Харсом, демон, — добавил каторжник. Из толпы послышался недовольный ропот, но он только отмахнулся. — Харс — сучье дерьмо, а все же лучше таких, как ты и Жинг. Было слышно, как перемазанный грязью надсмотрщик тяжело дышит, по-прежнему не решаясь поднять головы… Жрец подошел к нему: — В какую деревню отправился Жинг? И как давно? — В Фоу, господин. Через час после рассвета, господин. — Тебя зовут Харс, да? — Да, господин. — Надсмотрщик склонился еще ниже. — Так вот, Харс. — Жрец ухватил надсмотрщика за ворот и одним движением поставил на ноги. — Мне недосуг разбираться, какое дерьмо меньше воняет. Если мы встретимся еще раз — в твоих интересах, чтобы тебя называли иначе. Это понятно? — Д-да, господин. — И еще одно. Я оставил тебя в живых благодаря этому человеку. — Жрец ткнул пальцем в сторону седого каторжника. — Запомни, чем ты ему обязан и постарайся сделать так, чтобы он пережил зиму. — Да, господин. — К надсмотрщику понемногу возвращался нормальный цвет лица. — Мне не нужно твое заступничество, демон! Чтоб ты сдох. ты… — Каторжник зашелся мучительным непроходящим кашлем; товарищи отвели его назад и усадили на камень. Жрец вернулся к лошадям. — Юноша, девушка, вы сможете удержаться в седле, если мы поедем быстро? — встревоженно спросил он Прежде, чем Лин успел возразить, вмешался Хоно. Лицо юноши было напряжено, на скулах играли желваки: — Да. Если нужно. — Мы пока слишком близко от Валкана, чтобы я мог оставить вас с магистром, так что вынужден просить вас потерпеть… — Жрец запрыгнул в седло. Недавно отремонтированный участок они проехал шагом, затем перешли на рысь. Лин оглянулся: каторжники и надсмотрщик смотрели им вслед. Кто с неприязнью, кто с благодарностью, но большинство — с глубоким недоумением. По правде, Лин и сам мало что понимал, кроме того, что Собачник за что-то очень ненавидит Харса и ему подобных, и намерен вершить правосудие по-своему. — Хо! — Жрец пустил коня в галоп. *** Хвала Солнцеликому, дороги вокруг Валкана поддерживали в хорошем состоянии: лошади не переломали ноги, а всадники — шеи. На подъездах к деревне навстречу стали попадаться люди; но, лишь только прохожие замечали, кто возглавляет колонну, то сходили с пути. Наконец показался деревенский частокол. Ворота были открыты. — Магистр, знаешь, где тут кузница? — выкрикнул жрец. Лин прежде бывал в Фоу пару раз, как раз по кузнечным делам — После красного дома налево! — крикнул он. — Езжай вперед, мы за тобой! Лин объехал его и направил Рыжую в нужную сторону. Судя по суете во дворе, они успели вовремя. — С дороги!!! — рявкнул жрец. Те, кто не ушел сразу при виде новоприбывших, бросились врассыпную. К калитке из кузницы вышел староста, имени которого Лин не помнил — грузный плешивый мужчина в летах. Оторопь не мешала ему держаться с должной представительностью. — Господа, хранители воли Солнцеликого Абхи, да не потускнеет над нами свет его! Что случилось? — Это к тебе привели клейменого на суд? — без церемоний спросил жрец. — Да, господин. Дело было простое. Уже все порешили. Только не можем… кое-чего… Староста попятился, когда Собачник придвинулся к нему вплотную. Рядом со жрецом он казался маленьким и щуплым. — Давай сюда приговор, — сказал жрец. Перепуганный староста оглянулся на кузницу, дверь которой как раз отворилась. Наружу вышел молодой парень в форменной одежде надсмотрщиков. За ним показался кузнец, хмурый детина в кожаном фартуке. — Я наконец вразумил этого упрямца… В чем дело? — спросил молодой. — Господин жрец и господин магистр требуют приговор, — быстро сказал староста. — Будьте так добры, покажите его им, господин Жинг. Надсмотрщик недоуменно переводил взгляд со старосты на жреца, на Лина и обратно. — Как вам будет угодно, господа… Сейчас — Жинг пружинистой походкой прошел мимо Лина к дому напротив. Детина в фартуке пожал плечами и скрылся в кузнице: законы — законами, но, очевидно, он совсем не стремился примерять на себя роль палача. Осужденный Гарра, привязанный к дереву в дальнем конце двора, беспомощно крутил головой, насколько позволяли веревки. Рядом с ним, поигрывая плеткой, прохаживался второй надсмотрщик с тупым безразличным лицом. На жреца он даже не посмотрел — возможно, просто не заметил… Около соседнего дерева стояли длинные щипцы. Каторжник определенно родился в рубашке. Пес жреца, на диво легко перенесший долгий бег, важно прошествовал по двору и уселся рядом с ним, поглядывая на надсмотрщиков. — Ная, Хоно. — Лин шепотом окликнул брата с сестрой, державших лошадей под уздцы с другой стороны забора. — Отойдите подальше и постарайтесь не попасть никому под руку. Лин не знал, что собирается делать жрец, но после безобразной сцены на дороге на мирные переговоры рассчитывать явно не приходилось. Казалось вероятным, что Собачник использует хьорхи, однако до этого не дошло. Все оказалось грубее и проще. — Вот. — Первый надсмотрщик, Жинг, вернулся с документом и протянул его жрецу. — Будьте добры, зачитайте вслух, магистр Валб. — Жрец, не глядя, передал бумагу Лину. — «Урожденный Гарра Воку…. за склонение к побегу… приговорен…» — начал Лин. — А теперь мы узнаем, как все было на самом деле. — Жрец даже не дал ему дочитать до конца. — Слушайте внимательно, господин староста! — Что… я не понимаю… — прозрачные глаза Жинга забегали по сторонам. — Да все ты понимаешь, мразь, — со страшным спокойствием произнес жрец. Лин не заметил, когда рука в белой перчатке начала двигаться вверх. Хрустнули раздробленные зубы, голова Жинга глухо ударилась о дерево, и тот сполз вниз по забору. Лин отступил назад, староста застыл с приоткрытым ртом. Второй надсмотрщик, наконец, соизволил обернуться и двинуться к калитке, но пес вцепился ему в лодыжку. Мужчина, вскрикнув, упал на четвереньки, пытаясь стряхнуть собаку. Жреца вдарил ему по бритому затылку; крик оборвался. — Какого…. — Жинг, держась за заборный столб, начал подниматься. Жрец в два шага снова оказался рядом и впечатал носок сапога ему в промежность. Жинг взвыл, скрючившись на земле. — Рассказывай, мразь. Как ты развлекался поркой. — В голосе Собачника теперь явственно слышался рык. — Они сами… — По круглому подбородку Жинга текла нить кровавой слюны — Не слышу. — Они… они не хотели работать! — голос Жинга сорвался на визг. — Эти ленивые скоты! Я должен был их вразумить!.. Не было выхода… Жрец схватил его за руку, и рванул вверх, одновременно наступив на спину. Затрещал выламываемый сустав. — А-а-а-а! От визга Жинга закладывало уши. — Не было выхода, говоришь? — Жрец поднял его за шиворот и впечатал лицом в забор; затем еще раз. — Не было, говоришь, выхода? Лин вышел из оцепенения, почувствовав на губах соленые капли. Жинг уже не кричал, только стонал, подвывая. Лицо надсмотрщика превратилось в багровое месиво. Кровь была повсюду — на проломленных досках, на одежде жреца, на земле. — А ну-ка повтори про выход! — Жрец швырнул обмякшего надсмотрщика на землю и пинком перевернул на спину. Забрызганное кровью белое лицо жреца исказила чудовищная гримаса.