– Друг? Это как же понимать? – Просто друг. – Ага. То-то я смотрю, странные вы какие-то. И на полюбовников вроде не похожи. Не то вместе, не то врозь. Вижу, беспокоится он о тебе. Вот давеча, когда из озера выловил, аж трясся весь. Только ты его не больно привечаешь, так мне кажется. Или он тебе не по душе? – Почему же? Он мне нравится. – Анна вздохнула и решительно добавила: – Все не так просто. Он любит другую девушку. Она его когда-то оставила, можно сказать – предала, но он все равно ее любит, хотя и пытается убедить себя в обратном. Если у него будет хоть малейший шанс начать все сначала, он сможет стать счастливым. Только так. Я это чувствую, поэтому и сторонюсь его. – Ишь ты, чувствую… Чувства-то – они вещь ненадежная. Думаешь одно, а выходит совсем другое. Может, на самом-то деле там уж быльем все поросло, а ты своими руками свое счастье отталкиваешь? Олег – парень видный, да и ты девка вон какая красивая. А еще вот что я скажу. Я старая, но не слепая. Он в твои голубые глазки совсем не по-дружески заглядывает. Хочешь верь, хочешь не верь. – Та девушка тоже красивая. И хрупкая, как… как фарфоровая кукла. Помните, статуэтки такие были в музыкальных шкатулках? Крошечные балерины на одной ножке? Вот она именно такая, тоже балерина. – Ну и что, что на куклу похожа? Ты эту куклу трогала? Холодная она. Ее целуй – не целуй, а ответа не дождешься. Аня не нашлась что ответить. Баба Паша, однако, этим не ограничилась. Что-то тревожило ее. Наконец, немного помолчав, она спросила: – Неужели мне правду сказали, что тебя с Никиткой видели? И дело совсем не в этой девушке? Под проницательным взглядом старушки Анна смутилась и покраснела. Упоминание о Никите пришлось совсем некстати. Ей было неприятно вспоминать о своем промахе. Помимо воли она чувствовала себя виноватой. Баба Паша расценила ее молчание по-своему. – Да ты не бойся, я Олегу ничего про это не сказывала, – успокоила она. – Мало ли что люди болтают. – Да нечего рассказывать, – пожала плечами Анна. – Он нам книжку давал почитать, вот я и ходила в санаторий, чтобы вернуть ее перед отъездом. – Вот и славно, – обрадовалась старушка. – А я уж было другое подумала грешным делом. Никита – парень непростой, хотя и видный. Девки наши на него все глаза проглядели. Только женат он. – Это я знаю, – кивнула Анна. – Видела вчера его жену. После этих слов баба Паша совсем повеселела. Она забрала у Ани миску с картошкой и начала нарезать ее соломкой. – Странная пара, – вдруг сказала Прасковья Тихоновна. – Кто? – не поняла Анна. – Никита со своей женой. Она его намного старше, ты заметила? – Конечно. А они местные? – Нет. Оба из города. Никита появился здесь года полтора назад. Он тогда еще неженатый был. Устроился в санаторий библиотекарем, получил служебную квартиру там же. Книжки он в самом деле любит. Каждую неделю в город мотается, бывает – не по одному разу, все новинки выискивает. Видать, там и с женой своей будущей познакомился, сюда ее привез. С тех пор и живут. – Давно они женаты? – Год почти. Поначалу народ как увидел, что она старше, так сразу слухи пошли: мол, эти скоро разбегутся. Ан нет, живут себе. Да я уже говорила, Никита ох как непрост. – При чем здесь это? Может, они любят друг друга? – Любят, как же. Баба-то его богатая шибко, денег – куры не клюют. Правда, он их не берет, живут скромно, в комнатушке ютятся, а она все это терпит. – Я же говорю – любит. – Она-то, может, и любит. А вот он… – Баба Паша замолчала, выражая всем своим видом неодобрение. – Я еще вот что слыхала: у нашего Никитки родственники за границей. Вроде в Италии. – Ничего себе, – присвистнула Анна. – Вот и я о том же. До того как сюда перебраться, он туда вроде бы ездил, наследство получать. Его десять лет искали, после того как этот родственник умер. – Если он наследство получил, то где же оно? – удивилась Аня, припомнив более чем скромную обстановку жилища Беловых. – Откуда ж мне знать? – развела руками старушка. – У него самого не спросишь. Анна поднялась. Разговор затянулся, и она, чтобы не путаться под ногами, ушла в свою комнату. Там она прилегла на кровать, думая о рассказе бабы Паши, и не заметила, как уснула. Проснулась она только к вечеру, около шести. – Проснулась? – обрадовалась баба Паша, увидев ее на веранде. – Давай я тебя ужином покормлю. Обед-то ты проспала. – Сама не знаю, как уснула, – начала оправдываться Аня. – В жизни днем не спала. – Это ты после того, как вчера воды в озере нахлебалась, да еще сегодня на солнышке сомлела – вот и уснула. Это не беда. Сон всегда на пользу. Сейчас вечерять сядем, а там и Олежка твой вернется. Олег не вернулся. Анна шаталась по комнате из угла в угол. Не то чтобы она очень беспокоилась – Олег себя в обиду не даст, это она знала точно, – но неизвестность тревожила ее не на шутку. Во время очередной «пробежки» она наткнулась на пачку старых журналов за позапрошлый год. До сих пор она не обращала на них внимания. А сейчас обрадовалась возможности скоротать время. Она взяла журнал, лежавший с самого верха. Это оказался «Космополитен». Должно быть, кто-то гостил у бабы Паши и оставил его здесь. С «Космо» под мышкой Анна устоилась на кровати. Перелистнув несколько страниц, она поняла, что уже видела его раньше. Лениво скользя взглядом по смутно знакомым строчкам, она пыталась сосредоточить внимание на смысле прочитанного. Удавалось это ей плохо. Неожиданно ее привлекло одно лицо на фотографии. Она присмотрелась повнимательнее и замерла, не веря собственным глазам. Это была она, вне всякого сомнения. Выглядела женщина несколько иначе, но сходство с оригиналом было бесспорным. У Анны словно пелена спала с глаз. Мысли свились в тугой клубок, завертелись с бешеной скоростью, как в сошедшем с ума калейдоскопе. Она стиснула зубы и застонала. Господи! Как же она раньше не догадалась! Ведь все так просто! Анна еще раз взглянула на снимок. На нее, улыбаясь, смотрела та самая женщина, с которой она столкнулась вчера в цветном флигеле. Макияж и элегантная прическа здорово меняли ее внешность, но это была именно она, жена Никиты, Мила… Буквы расплывались перед глазами. Она снова и снова читала подпись под портретом известной писательницы, автора бесчисленных женских романов, звезды отечественной беллетристики: Людмила Перова. Настоящее имя – Савельева Людмила Игоревна… Людмила… Мила… Журнал выскользнул у нее из рук и со стуком упал на пол. * * * Мила сидела на стуле у окна. Ей было страшно. С тех самых пор, как год назад она приняла решение оставить карьеру и выйти замуж за Никиту, этот страх не отпускал ее ни на минуту. Она боролась с ним как умела, однако ревность и постоянное ожидание разрыва отступали лишь на время, возвращаясь снова и снова. В конце концов случилось то, чего она так боялась. Один взгляд решил ее судьбу. Та черноволосая девушка рядом с Никитой явилась, чтобы забрать ее счастье. Мила поняла это сразу, как только увидела их вместе. Это открытие больно ранило ее, и хотя она старалась не подавать вида, пыталась вести себя как обычно, страдание так и рвалось наружу. Мила винила во всем только себя. Она прекрасно знала, на что шла, когда согласилась связать свою судьбу с Никитой. Знала и все-таки надеялась на чудо. Чуда не произошло. Мила сделала вид, что поверила в его шутливые объяснения по поводу этой безобидной экскурсии. Надо отдать ему должное, Никита вел себя безупречно. Понимая ее состояние, он был особенно нежен и предупредителен. Вот и сейчас он ласкал ее взглядом, ловил малейшее движение. Он не чувствовал своей вины, не понимал, какие страдания ей причиняет. Она, сделав над собой усилие, улыбнулась ему. – Ты все еще сердишься, милая? – жалобно спросил он. – Нет, что ты. Все хорошо, – соврала она. – Я даже не вспоминаю об этом. – Врушка. Именно об этом ты и думаешь. Я по глазам вижу. Глупая, мне, кроме тебя, никто не нужен. – Я знаю, солнышко. – Ничего ты не знаешь. А я-то старался. Приготовил для тебя сюрприз. – Сюрприз? О чем ты? – удивилась Мила. Его блестящие глаза выдали его тайну. Никита был буквально помешан на сексе и в вопросах плотских наслаждений мог дать фору любому. Мила и сама кое-что умела, но перед его ненасытностью просто терялась. Чтобы не разочаровывать молодого мужа, она с готовностью участвовала в его изысканных любовных играх с многочисленными экспериментами, никогда ни в чем ему не отказывала. Сейчас, только взглянув на него, она догадалась, что он готовит для нее нечто особенно экзотическое. Если так, то, может, еще не все потеряно? Ведь она по-прежнему привлекает его как женщина. – Ты доверяешь мне, любимая? – хрипло спросил он. Глаза его влажно блестели, дыхание стало неровным. – Конечно, – ответила она без тени сомнения. – Тогда слушай. Ты не поверишь, но я нашел здесь, в особняке, настоящую тайную комнату. Там нам никто не помешает. Я хочу пойти туда вместе с тобой и показать тебе нечто особенное. Ты согласна? – Согласна. – Мила с готовностью пожала его протянутую руку. * * * Анна металась по комнате, не находя себе места. Какой же она была идиоткой! Воспоминание хлестнуло ее точно кнутом. Анна со стоном опустилась на пол. Сумка!!! Она оставила во флигеле свою сумку, теперь медальоны в его руках! Ну почему она вспомнила об этом только сейчас? Аня похолодела: теперь у него все ожерелье целиком. О господи! Теперь от клада его отделяют всего-навсего две ненужные, с его точки зрения, жизни! Этой несчастной Милы и ее собственная… Нужно успокоиться, приказала себе Анна. Только трезвый рассудок поможет ей спастись. Она должна что-то придумать. Но, боже мой, как это трудно!