– Ой, Аня, это вы? – Голос женщины смягчился, в нем зазвучали виноватые нотки. – Извините ради бога. Я звоню вам второй день, никак не могу застать. Уже беспокоиться начала – не случилось ли чего? Это Венера, не узнали? Ну конечно, теперь она узнала ее и вспомнила, что сама дала ей этот номер. Неужели появилось что-то новое? – Здравствуйте, Венера, – приветливо сказала Анна. – Здравствуй еще раз. Слушай, можно я сразу к делу? – Конечно. У тебя все в порядке? – Ой, да что мне сделается? Я насчет Дюки. – Ты что-то узнала? – Я кое-что вспомнила. Не знаю, важно это для тебя или нет, но все же решила позвонить. – Правильно сделала. – Ладно. Дело в том, что Дюка мне как-то хвастался, что его прадед был настоящим французом, из Парижа. Вроде бы выписал его сюда какой-то граф, потому что прадед неплохо шарил в драгоценностях, понимаешь? – Шарил – это в каком смысле? – Ну, разбирался в этих делах. Граф вроде бы хотел оценить свое богатство заново или что-то в этом роде. Тебе это надо? – Еще как! Спасибо, что позвонила. А он не называл тебе фамилию этого графа? – Анна затаила дыхание в ожидании ответа. – Подожди, – задумалась Венера, – кажется, называл. Я его не больно-то слушала, поэтому точно не помню. Знаю, что граф этот из местных, у него где-то в Лебяжьем был особняк. То есть он и сейчас есть… А вот фамилия… Похожа на польскую или еврейскую… – Рабинович, что ли? – пошутила Аня. – Не-е, эту я бы сразу запомнила, – заверила со смехом Венера. – Там что-то на «ский». Ворожевский… Валевский… нет, это духи такие – «Пани Валевска». Что же тогда? А, вспомнила! – завопила Венера так громко, что у Ани чуть не лопнули барабанные перепонки. – Его фамилия – Валишевский! Я же помню, что на «ский» и на «вермишель» похоже. – Ты молодец! – обрадовалась Анна. – Не знаю, как тебя благодарить. – Да брось ты. Лучше скажи, Дюка не врал насчет француза? – Нет, конечно. Ты же знаешь, его фамилия – Морье. Настоящая французская. – Вот сказала – фамилия! Я, захочу, тоже Разумовской стану, делов-то. – Нет, Дюка действительно имел прадеда-француза, можешь мне поверить. – Ну ладно. – А почему это тебя так интересует? – Просто любопытно. Ты там еще не нашла ту скотину? Я разыскала больницу, где Дюка лежит. Извини, не смогла дождаться, когда ты позвонишь… – Как он? – Так себе. Меня к нему не пустили. Там охрана почище, чем в тюрьме. Но врач сказал – опасности для жизни нет. – Это здорово, – искренне обрадовалась Анна. – Так ты нашла того, кто напал на Эдика? – Нет. Но теперь обязательно найду. – Найдешь – позвони. Я бы эту сволочь своими руками придушила. Ну, успехов тебе. – Спасибо. Анна положила трубку. Сердце радостно колотилось. А ведь она уже и не надеялась. Граф Валишевский из Лебяжьего. Неужели это тот, кого они ищут? Аня боялась поверить в свою удачу. Немного успокоившись, она принялась вспоминать, где же в Лебяжьем старинный особняк? Была она там всего несколько раз, да и то проездом, поэтому ориентировалась плохо. Кроме того, по собственному признанию, страдала так называемым топографическим кретинизмом. Особняк она так и не припомнила, хотя ни о чем другом и думать не могла. Олег вернулся только к обеду. Анна все время чутко прислушивалась к любому шороху за дверью и, едва заслышав, как поворачивается в замке ключ, опрометью кинулась в прихожую. – Какие новости? – нетерпеливо спросила она, не дав ему опомниться. – Доброе утро, дорогая, точнее – добрый день, – насмешливо остановил ее Олег. – Мы с тобой вроде бы еще не виделись сегодня? – Добрый день, если тебе так больше нравится, – отмахнулась Анна. – Ну не мучай меня, выкладывай новости! Олег по-прежнему не торопился. – Да, милая моя, – вздохнул он. – Нужно срочно заняться твоим воспитанием… – Ты мне мораль читать будешь? – догадалась она. – Только не сейчас, я тебя умоляю. Я, между прочим, извелась тут за целый день от беспокойства. – Ну-ка дай посмотрю? – Продолжая дурачиться, он взял ее лицо в ладони и повернул к свету. Анна демонстративно зажмурилась. – Что-то ты не выглядишь особенно изможденной, – констатировал Олег. Аня распахнула сверкающие гневом глаза. – Ух ты, – рассмеялся Олег. – Глазки-то так и сверкают! Анна начала впадать в бешенство. Олег сжалился и заявил: – Так и быть, сейчас сниму ботинки и расскажу тебе потрясающие новости. Но, во-первых, ты должна попросить меня как положено, а во-вторых, поцеловать вот сюда. Анна зарычала, но шагнула ему навстречу и звонко чмокнула в щеку. – Ну? – отступив на шаг, угрожающе спросила она. – Что «ну»? – невозмутимо спросил Олег. – А где твое «пожалуйста»? – Олежек, миленький, не томи душу, расскажи, что узнал… – затараторила она притворно нежным голоском и неожиданно рявкнула: – Не то я тебя укушу! Олег снова засмеялся и прошел в комнату. – На первый раз совсем неплохо, – заключил он. – Новостей у меня две: хорошая и плохая. Выбирай, с какой начать? – С плохой, – пожала плечами Анна. – Сразу видно, ты – пессимистка. – Пессимистка – это хорошо информированная оптимистка, если ты не знал. Говори уже. – Плохая новость состоит в том, что мне не удалось поговорить с Катиными родственниками. Эта мегера, та, что помоложе, меня даже на порог не пустила. Сказала, что ничего не знает о своих предках, которые пропали без вести много лет назад. – Врет. – Не сомневаюсь. Но заставить ее сказать правду я не могу. Остается только смириться. – Да бог с ними, – махнула рукой Аня. – Что еще? – С большим трудом удалось выманить у нее имя этого предка. Между прочим, Кате он приходился как раз прадедом. – Забавное совпадение. – Не думаю, что это совпадение. Итак, прадеда звали Осип Игнатьевич Шац. – Интересно, что это нам дает? – По-моему, ничего. Но вдруг пригодится? – Ладно, давай дальше. Кажется, была еще хорошая новость? – Точно. Как я и предполагал, прадед Женьки был простым деревенским парнем, служил кучером у одного графа, Николая Валишевского. В тысяча девятьсот восемнадцатом году он вместе с хозяином отбыл за границу. Причем самое интересное, что сделал он это тайно, ничего не сообщив своим родным. – То есть попросту бросил семью? – Думаю, да. Правда, год спустя он прислал с оказией тот самый медальон. Сообщил, что просит прощения у жены и детей. А про медальон велел передать, что он не простой, приносит удачу… Да ты меня не слушаешь? – Олег изумленно вскинул брови, заметив, что Аня смотрит куда-то в сторону, явно погруженная в свои мысли. – Нет-нет, – извинилась она. – Я тебя внимательно слушаю. Все это очень интересно. Только один вопрос: как они узнали, что послание пришло именно от прадеда? Там что, была какая-то записка? Неужели он умел писать? А они – читать? – Конечно, нет. Послание было только на словах. Но у них не было оснований не доверять курьеру, поэтому никто не сомневался, что весточку прислал сам Прохор.