— Что ты там нашла? — поинтересовалась бабушка Ре льда. — Просто старая визитная карточка из маминого бумажника. — Сабрина протянула ей свою находку. — Не то психиатр, не то еще кто… — Сабрина, ты большая молодчина, учитывая, что не хочешь быть детективом! Представляешь, ты нашла важную улику! — улыбнулась бабушка, изучив карточку. Сабрина разинула от изумления рот. — Улика? Подумаешь, карточка какого-то жулика! — Может, так, а может, и не так, — сказала старушка, поглаживая карточку, как выигрышный лотерейный билет. — Не важно, жулик он или нет. Главное, что это вечножитель, и мы располагаем его адресом. Теперь надпись на карточке прочла Дафна. — Почему ты считаешь, что это вечножитель? — Видишь имя на карточке: Э. Скрудж? — Ну и что? — спросила Сабрина. — А то, что Э. Скрудж — это Эбенезер Скрудж! — Провозгласила бабушка. "Тот, что из "Рождественской сказки"? — догадалась Дафна. — Он самый! * * * Восемнадцатая улица находилась в той части Манхэттена, что носит название Челси. Офис "Финансовой и духовной консультации Скруджа" располагался в центре квартала. Покрытую сажей витрину украшал огромный зеленый неоновый знак — подмигивающий глаз, а под ним слова: "Духи и сберегательные облигации". Сабрина, глядя на рекламу, перебирала в памяти то, что знала про Скруджа. Чарлз Диккенс обессмертил алчного дельца, которого на Рождество посетили призраки. Когда-то давно она видела мюзикл на этот сюжет в Мэдисон-сквер-гарден[8]. Скрудж запомнился ей как злобный старикашка. Сабрина никогда не видывала более странной публики, чем та, что толпилась в приемной. Посетители были наряжены как на карнавал: в мундиры патриотов с позументами, изумрудные костюмы с ирландскими трилистниками, турецкие чалмы и шаровары, в туники купидонов; среди них был некто в бумажном цилиндре и в очках с надписью "С Новым годом!". Гриммы направились к письменному столу в глубине приемной. На нем стояла табличка: "Тим Кретчит". Рядом был серебряный колокольчик с надписью "звонить". Бабушка легонько дотронулась до него, и в ответ прозвучала мелодичная трель. — Я сейчас! — крикнули из-за двери позади стола. Потом раздались какие-то звуки: сначала что-то механическое, словно завелся двигатель, а потом еще один — как будто что-то тяжелое упало в коробку с хрупким фарфором. На пороге появился круглолицый веснушчатый молодой человек в инвалидном кресле с мотором. Казалось, кресло не подчиняется ему, иначе он не врезался бы раз за разом в дверной косяк. Прошло несколько минут, пока молодой человек рывками взад-вперед пытался развернуться и в конце концов миновал узкий дверной проем. Увы, на этом его трудности не закончились. Въехав в приемную, он протаранил стол, опрокинув его на пол. — Черт возьми! — крикнул инвалид с сильным британским акцентом. Он попытался поднять стол и чуть не упал с кресла. Наблюдая за его мучениями, Сабрина не выдержала и сама подняла стол. Едва он оказался за столом, как к нему ринулось всё пестрое сборище, томившееся в приемной. Наши детективы оказались в хвосте очереди. Началась перебранка. — Через четверть часа мне надо быть совсем в другом месте. — Для пущей убедительности субъект в очках и в цилиндре сердито дунул в пластмассовый рожок. — Нет, я пришел сюда первым! — протискиваясь вперед, утверждал другой, настоящий великан, с ног до головы усыпанный листьями и сосновыми шишками; от него даже пахло лесом. Тим Кретчит громко свистнул, и толпа присмирела. — Кто платит наличными? — Брось, Тим! — пробасил человек-гора в костюме зайчика. — Мы тут целый день томимся. — Еще и ночь прождете! — заверил его Тим. — Вконец обнаглели, когда вздумается, тогда и приходите. Мистер Скрудж — человек занятой, у него нет времени на шайку бездельников с пустыми карманами. — А у нас деньги есть, — сказала бабушка Рельда. Тим Кретчит высмотрел ее в толпе и спросил с улыбочкой: — Вы живые? Сабрина и Дафна переглянулись. — Когда я проверяла в последний раз, мертвецов среди нас как будто не наблюдалось, — заверила Тима Сабрина. — Ваши слова для меня еще не доказательство, — ответил тот. Случайно нажав какую-то кнопку на инвалидном кресле, он опять больно врезался в стол. — У нас тут полно дел, мы можем тратить время только на живых и платежеспособных клиентов. Толпа недовольно загудела. — Хотите доказательств, что мы живы? — прорычал мистер Канис, пробираясь вместе со своими друзьями к столу. — Какие именно предпочитаете? Парень потянулся к Сабрине и Дафне и больно ущипнул их за локотки. Девочки вскрикнули от боли, а Дафна лягнула инвалидное кресло ногой. — Что ж, убедили. Вы пришли заказать финансовую экспертизу или заинтересованы в сверхъестественных способностях босса? — Сама не знаю, — призналась бабушка. — Мы бы задали ему кое-какие вопросы… — Присядьте, я посмотрю, сможет ли он вас принять. — И Тим приступил к сложному маневру, пытаясь развернуть свое механическое кресло и проехать через узкую дверь. Когда он скрылся за ней, послышались громкие удары и рассерженный голос: — Тим Кретчит! Ты хоть представляешь, сколько нынче стоит ящик хрустальных шариков? Не для того я заплатил за твое механическое кресло, чтобы ты всё крушил. — Простите, босс! — крикнул Тим. — У вас клиенты. Между прочим, они дышат. Дверь тут же распахнулась. Перед посетителями предстал высокий сухопарый старик в черном костюме, с густыми седыми волосами, торчавшими во все стороны. Можно было подумать, что он то и дело рвет на себе волосы. — Ну, кто тут следующий? — спросил он, широко улыбаясь. — Я! — ответил хор из десятков голосов. — Я принимаю только живых! — рявкнул Скрудж. — Тогда мы, — сказала бабушка, торопливо выталкивая вперед девочек и мистера Каниса. — Отлично! — Старик поманил Гриммов и Каниса за собой. Подождав, пока Тим преодолеет дверной проем, они вошли в роскошный кабинет. Стены в нем были обтянуты рубиновой и темно-синей тканью, по полу разбросаны мягкие подушки. В горшочке на полочке курился ладан. Посередине кабинета высился круглый стол, вокруг которого стояли кресла с высокими спинками. Хозяин кабинета пригласил гостей рассаживаться и сел сам. — Прошу прощения за столпотворение у меня в приемной. Я нанял Тима, чтобы с ними расправляться, но парень, как я погляжу, уже увяз по уши. Развелось же призраков! — Призраков? — переспросила Сабрина со смехом. Если Скрудж и уловил в ее голосе сомнение, то оставил его без внимания. — Они всё равно что мыши: никак от них не избавлюсь. После той истории с рождественскими призраками все призраки астрального поля считают своим долгом заявиться ко мне и продемонстрировать, как я порчу праздники всем окружающим. Допустим, однажды на Рождество я натворил дел, но с тех пор меня преследуют призраки Пасхи, причем и христианской, и иудейской. Дня благодарения, Дня взятия Бастилии, дня рождения Линкольна, в общем, всех праздников, какие только существуют! Это уже не лезет ни в какие ворота. Вот скажите, сколько Дней древонасаждения я мог испортить? Я уже не говорю о Секретарском дне и годовщине концерта в Вудстоке. Дошло до того, что меня уволили из банка. Попробуйте оформлять займы на приобретение жилья, когда под вашими окнами расхаживают призраки будущих Дней Земли и вырубают все до единого компьютеры. Забота об экономии энергии — скажите пожалуйста! Скрудж нагнулся и вытащил из-под стола калькулятор и хрустальный шар. — Ладно, приступим к делу. У меня двойная специализация: финансы и привидения. Чем займемся? Бабушка вытащила из сумочки визитную карточку — ту, что Сабрина обнаружила в мамином бумажнике. Скрудж взял ее, повертел в руках и заулыбался. — Вероника! — проговорил он мечтательно. — Откуда это у вас? — Она моя мама, — сказала Дафна. Скрудж усмехнулся: — Твоя мама — святая. Это с ее помощью я смог арендовать это помещение, когда решил завести собственное дело. Она — настоящее чудо! Чем я могу быть вам полезен? — Мы расследуем смерть его величества Оберона и надеемся, что вы могли бы… — Разумеется! — перебил Скрудж бабушку Рельду. — Значит, так: возьмитесь за руки и зажмурьтесь. — Мистер Скрудж, здесь какое-то недоразумение: мы пришли не для общения с духами, — возразила старушка. — А для чего? — Мы надеялись получить от вас кое-какие сведения. Нам необходимо выяснить, кому могла понадобиться смерть Оберона.