— Скажем, я почти уверена, что графа убили специально и спланированно. Но доказать пока не могу. — Подождите… специально? Но… Но кому он мог помешать? Он же вообще старался не встревать во все эти разборки… Да он кроме своих лошадей вообще ничего видеть не хотел! Наташа поднялась и направилась к выходу. Остановилась. — У меня есть еще одна версия, но она пока не подтверждается. Хотели убрать не его, а вас. — Меня? Но если хотели убрать меня, то зачем такие сложности? — Потому что если просто вас убить, то это привлечет внимание императора, а значит и службы безопасности. Ваш наследник возглавит графство и только укрепит свое положение. Зато сейчас вы обвиняетесь в убийство, положение вашего сына весьма шатко и непонятно сохранит ли он свой титул, а значит в графстве неизбежны волнения, императору придется отвлекать и так ограниченные верные ему силы еще и сюда, в регион, который всегда считался опорой трона. — Вы думаете? — как-то потерянно спросил граф Стархазский. — Говорю же, никаких доказательств этому нет. Только версия, причем одна из многих. Все дело в том, что когда рассыпалась версия с вашим ухаживанием за женой графа Стархазского, то стало совершенно непонятно зачем вам убивать графа. А если это не вы, то тем более непонятно кому и зачем это нужно. И, замечу, до сих пор непонятно. А это… это так, в порядке бреда. Когда так и не понимаешь почему убили графа, хватаешься за самую безумную мысль. Но не буду больше вас отвлекать, тем более там с вами поговорить хотят. — Поговорить? Кто это? — Вам понравится, — улыбнулась Наташа и вышла. Нашла взглядом нашла Рониальда и кивнула ему. — Иди. У вас пятнадцать минут. Тотлен недовольно глянул на Наташу, когда мальчишка скрылся в камере. — Я все же считаю, что не стоило допускать этого. — Да бросьте вы, барон. Вы же сами уже понимаете, что граф тут не причем. Единственная причина, по которой его не отпустили: нет пока надежных доказательств. Да и осмотра его дома пока не было. Я все же полагаю, что моя версия верна и после возвращения от Сторнов графа нужно будет отпускать. — Но убийцу мы так и не знаем. — Не знаем, — помрачнела Наташа. — Даже не знаем причину убийства. — В таком случае я считаю, что графа рано отпускать. — А если мы еще недели две будем искать убийцу? — глянула на него исподлобья девочка. — Сколько вы собираетесь держать в камере невиновного человека? — Если это поможет поймать убийцу, столько, сколько понадобиться. — Цель оправдывает средства, да? — Вы что-то против имеете, если это спасет много других жизней? Наташа отвернулась. — Знаете, наш мир намного старше вашего. По развитию в том числе. Этот вот лозунг… Он поднимался в нашей истории несколько раз. И во всех случаях дело заканчивалось не гибелью немногих ради остальных. По результатам — реки крови. И когда я говорю реки, то это не литературный оборот, барон. Миллионы. В последний раз этих миллионов было шестьдесят. Барон поперхнулся и закашлялся, глядя на Наташу с каким-то ужасом. — Сколько? — выдохнул он. — А вы серьезно полагаете слова безобидным сотрясением воздуха? Нет, барон, так просто не бывает. Если какими-то словами завладевают массы, то слова превращаются в идеи, а идеи сокрушают старый порядок. — Значит нужно просто действовать жестче! — Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, барон. Цель, в данном случае сохранение порядка, в ваших глазах оправдывают самые суровые действия. — И что не так? Вы сами сказали про крушение порядка. Разве его сохранение не важно? — Это смотря какой порядок. Иной и сокрушить не жалко. Но допустим, порядок замечательный. Вы полагаете у нас не пробовали? Так вот, не работает. Поскольку такие действия плодят жертвы, причем порой просто случайно оказавшихся не в том месте и не в то время. Жертвы плодят мстителей. Ответные действия властей становятся еще более жесткими и из мстителей получаются мученики, которые рождают сподвижников. А вскоре вы уже не будете знать на кого можно опереться, а кто тайно симпатизирует тем, против кого должен действовать. А опираться, оказывается, вы сможете исключительно на тех сумасшедших, кому неважно кого мучить и кого пытать: мужчин, женщин, детей, правых или виноватых. Главное, чтобы было кого, и чтобы им за этого ничего не было. А что? Они ведь ради благой цели все это делают, значит их можно оправдать, не правда ли? — Вы преувеличиваете! — уверенно заявил барон, взяв себя в руки. — Я говорю вам как это было в моем мире, а не гадаю. Всегда и везде, как только кто-то говорил, что цель оправдывает средства, лилась кровь, а заканчивалось все вовсе не так, как планировали те, кто поднимал этот лозунг. — И что вы предлагаете? — Кто я такая, чтобы что-то предлагать? Вы же мне все равно не поверили. Но в любом случае я не считаю, что содержание графа Стархазского в тюрьме чем-то поможет поймать убийцу. — А если бы помогло? Тоже отпустили бы графа, ради ваших принципов? — Если бы помогло, — посмотрела барону прямо в глаза Наташа, — я бы все объяснила лично графу и попросила бы о помощи. Не думаю, что он отказался бы посидеть несколько лишних дней тут. Просто одно дело сидеть в тюрьме с дамокловым мечом в виде обвинения в убийстве с возможным приговором и привидением его в исполнении, и совсем другое сидеть, зная, что помогает поймать убийцу. Наташа заметила удивление на лице барона и изумилась сама. — Что, серьезно? Вам даже в голову не пришла мысль попросить помощи у заключенного? — Власть не должна просить помощи, — буркнул он. — Да? К счастью, в этот момент открылась дверь и вышел Рониальд, а то неизвестно к чему привел бы этот разговор. Сама Наташа чувствовала, что находится на пределе и в словах сдерживаться не стала бы. Барон тоже быстро взял себя в руки и вернул на лицо невозмутимое выражение. Вроде, как и не спорили ни о чем. Наташа только головой покачала. Остается надеяться, что вот эта непримиримость и равнодушие к другим людям не приведет к неприятностям. Что-то ей резко расхотелось работать с этим типом. Прав был Дарк, сто раз прав — барон чрезвычайно опасен. Только вот выбора нет. Остается только как можно быстрее довести дело до конца и вернуться в столицу империи. А потом уже в Моригат… Скорее бы… и по маме соскучилась уже. Глава 11 К удивлению Наташи, в поместье оказался и Чарлен Сторн. При виде вошедших, он вежливо поднялся и слегка поклонился. Верольда поспешно скрыла улыбку и тоже поднялась. А вот довольная чем-то Альда осталась сидеть, только ручкой помахала, приветствую типа. Наташа наградила ее сердитым взглядом, поприветствовала хозяйку и кивнула Чарлену. — Альда, можно тебя на минуточку. Верольда, как только я переговорю с подругой, мы приступим к осмотру дома. Не возражаешь? — Нет-нет, конечно же. — Ну а остальное, полагаю, тебе все брат о поездке расскажет. Ему есть, что рассказать. Альда, не проводишь меня в комнату? Там и поговорим, заодно мне бы переодеться не помешает, а то я с ума сойду от этого лошадиного пота. — Конечно-конечно. Идем, оставим молодых людей. У двери Наташа остановилась, словно что-то вспомнив. — Барон, утром должны были приехать ваши люди, которые оставались в графстве Сторн. Они здесь? — Да. Я их уже видел, — Тотлен достал из сумки пачку бумаг. — Они даже отчеты уже написали. — Отчеты?! — неподдельно изумилась Наташа. — Надо же… не ожидала… Прочитали? — Бегло. Вот, можете забрать. — Ага, — Наташа забрала отчеты и быстро просмотрела, вроде почерк у всех понятный. Вот ведь неожиданно. — Что ж… А где они сами? — Отдыхают тут. Я велел им не уходить, у вас наверняка к ним вопросы будут. — Да… спасибо. Я тогда сейчас прочитаю, а позже, после осмотра дома, поговорю с ними. Вопросы у меня появятся наверняка. — Я так и подумал, госпожа Наташа. Девочка убрала листы в сумку и покинула комнату. — И что это было? — поинтересовалась Наташа, снимая одежду и выискивая в вещах что надеть на замену. — Представляешь, утром приехал Чарлен Сторн, чтобы поддержать Верольду… — Да, он говорил. Я ему посоветовала. — Ты… а… подожди, вот это вот и значит твое поработать купидоном? — Примерно. Буду рада, если у них все получится. — Романтика… — Так, романтик, ты помнишь для чего тут осталась? Кто-то хотел быть моим помощником. Так что давай, докладывай, что выяснила. Альда послушно уселась в кресло и сложила руки на коленях.