Рут, погрузившись в свои мысли, от неожиданности вздрогнула. Мику стало почти жалко ее. – Мне лучше, спасибо. – Его далла подняла глаза и приветливо улыбнулась собеседникам. – У Мика была возможность попрактиковаться в целительных творениях. – Тогда очень странно, что тебе лучше. – Риккард громко засмеялся, в очередной раз привлекая к себе взгляды окружающих. – У нас было несколько совместных занятий по целительству. Мик безнадежен. – Как и твои шутки, Риккард. – Мик кисло улыбнулся. От шума, духоты и напряженного ожидания у него начинало ломить в висках. Мик поймал на себе встревоженный взгляд Мирры. «Все хорошо, просто устал, – опередил он ее вопрос по мысленной связи. Мик постарался придать своему тону как можно больше безразличия. – Ты не видела, Лика уже пришла?» Мирра грустно покачала головой. – Эй, вы, двое, мы вообще-то еще тут! – Риккард переводил взгляд со своей даллы на друга. – Ох, милый, – Мирра шутливо осмотрела высокую фигуру Риккарда с головы до ног, – твое присутствие – последнее, что останется незамеченным, клянусь Водой. Глядя на их веселые перепалки, Мик в очередной раз ощутил острую тоску по прошлой жизни. Его локтя вдруг осторожно коснулась теплая ладонь Рут. «Ты не безнадежен в целительстве». Мик усмехнулся. Едва ли это то, что он хотел сейчас услышать. И все же душащее чувство одиночества отступило на маленький шажок. – Ой-ой! – Мирра с опасением смотрела куда-то за их спины. – Кажется, Кай со своей несравненной даллой направляется к нам. Чем, интересно, обязаны? Мик проследил за ее взглядом. Кай с Майей уверенно пробирались сквозь толпу в их сторону. Дурное предчувствие холодным узлом стянулось где-то под ребрами. «Вовремя же ты ввел меня в курс дела!» – Рут тоже казалась взволнованной. «Да, – в интонации Мика сквозило едва заметное облегчение. – Я надеюсь, что это просто дежурный обмен колкостями, привычное дело. С детства не могут пройти мимо Мирры с Риком, и никак не перерастут эти игры». – С праздником! – Подошедший Кай вежливо улыбнулся. Майя за его спиной молчала. – И вас! – Бойкая Мирра подалась вперед. Ее растрепанная от танцев макушка едва доставала Каю до груди, однако вид был при этом весьма воинственный. – Чем обязаны, Кай? Кай удивленно вскинул брови, Майя поджала губы. Мирра слишком явно давала понять, что их обществу не рады. Мик не одобрял такого поведения, эта выходка была не только груба, но и попросту опасна. Но одергивать Мирру было уже поздно. – Мы пришли засвидетельствовать свое почтение прекрасной далле Мика. – Кай изобразил подобие галантной улыбки, но взгляд его оставался все таким же холодным и равнодушным. – Мы с Майей просто восхищены теми силой и умением управляться со Стихией, которые Рут продемонстрировала нам сегодня. Сражаться с вами было истинным удовольствием! Эту издевательскую напыщенную речь Кай произнес совершенно серьезным тоном. Рут выглядела смущенной и растерянной. – Спасибо! – наконец выдавила она из себя, глядя в пол. – Мы с большим интересом будем следить за твоими успехами в нелегком освоении творений Огня. – Майя взяла Кая под руку. На бесстрастном точеном лице невозможно было разглядеть ни одной эмоции. – Уверены, они окажутся не менее выдающимися. Мику сделалось совсем не по себе. Все это уже напоминало не дежурную колкость, а скрытую угрозу. Мирра и Риккард выглядели не менее озадаченными. Едва ли хоть один человек в империи хотел бы, чтобы за его успехами пристально следило управление Водных тюрем. Мик инстинктивно опустил руку на плечи Рут, даже не отдавая себе отчета в этом успокоительном и защитном жесте. – Мы польщены, Кай, Майя. – Мик оставался невозмутим. – Ну-ну! – Мирра вновь в нетерпении подала голос, не пряча своего раздражения. Риккард в тот же момент с шумом швырнул огрызок груши в ближайшую урну и вытер липкие от сока пальцы о штанину. Майя бросила на них пренебрежительный взгляд, Кай предпочел попросту не заметить. Повисло неловкое молчание. – Нам пора, – не обращаясь ни к кому конкретно, в итоге произнесла Майя, изящным движением поправляя выбившуюся прядь. – Рады были поболтать. Будто не замечая повисшего в воздухе напряжения, Кай молча кивнул, и эти двое наконец развернулись и затерялись в толпе празднующих. Мик выдохнул, чувствуя, как постепенно приходит облегчение. Чем бы ни была эта странная полубеседа-полустычка, все позади. Он обдумает все дома, позже. – Она такая красивая! – Рут задумчиво смотрела в сторону, где недавно скрылись в толпе Кай и Майя. Все трое, включая Мика, с недоумением уставились на его даллу. На Рут сразу стало жалко смотреть – она моментально залилась густым румянцем до самых корней волос и готова была почти расплакаться. Мик понял, что Рут, скорее всего, не заметила, что произнесла это вслух. И что он сам все еще обнимает ее за плечи. Риккард вдруг рассмеялся во весь голос, чем вновь вызвал молчаливое неодобрение стоящих в очереди. – Стихия, ты просто чудо! – Риккард уже смахивал с глаз набежавшие от смеха слезы. – Наша маленькая бесстрашная ценительница прекрасного! Так и надо! Рут затравленно опустила голову, хотя в тоне Риккарда не было ни капли злобы или насмешки. – Эй! – Мирра с ласковой улыбкой попыталась поймать взгляд Рут. – Все хорошо? Та лишь молча кивнула. Мик чувствовал, как были напряжены ее плечи под его рукой. Он впервые обнимал свою даллу, и это ощущалось одновременно и правильным, и предательством. От сумбура и неразберихи сегодняшнего дня все больше болела голова. Мик ценил, как его друзья пытаются быть добры к Рут. Это существенно упрощало и его жизнь тоже. Но к благодарности примешивались и неизбежные горечь и злость, ставшие верными спутниками за эти месяцы. Мирра и Риккард будто забыли Лику, словно ее не было рядом все эти годы, а то, что сейчас с ним Рут, – правильно. Мик даже не знал толком, общаются ли они с Ликой, – они почти никогда не упоминали ее в разговоре, – но подозревал, что нет. Отец Риккарда был одним из управляющих флотом Его Величества, а новая семья Лики находилась по статусу куда ниже. Едва ли у них была возможность пересекаться. Да и общих занятий у творцов Воды и Земли почти не было. Сам же Мик написал Лике лишь однажды. Когда внутренняя пустота после оборвавшейся мысленной связи стала невыносима, он буквально заставил себя сесть за письменный стол. Мику хотелось рассказать очень многое, но получалась все время какая-то ерунда, ничего не значащие общие фразы про дом, мать, Ласку, тренировки. Он неоднократно переписывал письмо, но с каждым разом выходило все хуже. В конце концов Мик запечатал конверт и отправил по летящей почте какую-то чепуху, даже не перечитывая. Через пару дней пришел ответ, до того сдержанный, вежливый и нарочито дружелюбный, что и его Мик перечитывать не стал. В письме были рассказы об обычаях Земляного двора, какая-то ерунда о выращивании овощей и о том, насколько тесным кажется Лике ее новый дом. Это был первый и последний раз в жизни, когда они писали друг другу. Очередь двигалась медленно. Мирра что-то рассказывала про Низу и Июня, главных управляющих летящей почтой. С тех пор как они вступили на пост несколько лет назад, что-то все время приключалось, и перебои в работе почты уже стали излюбленной темой шуток во Дворах. Мик слушал краем уха, погрузившись в себя, когда Рут вновь осторожно вмешалась в его мысли. «А вот и они», – всего четыре слова, но этого было достаточно. Конечно, Мик сразу понял, о ком речь. Руки мгновенно похолодели, и сердце громко застучало в ушах. Медленно, напустив на себя равнодушный вид, он повернул голову. Огонь и остальные три Стихии, как же он на самом деле скучал! Первым порывом было броситься навстречу Лике сквозь толпу, но что-то его останавливало. Бывшая далла еще не успела заметить их и о чем-то радостно болтала с Лаймом, стоя у воздушной пристани. Все такая же веселая, беззаботная, звонкая. Высокая и тонкая, как тростинка, Лика напоминала солнечный луч в своем простом светло-желтом платье. Внезапная ревность больно кольнула где-то под ребрами. Мик не хотел признаваться в этом даже себе самому, но втайне он жаждал увидеть в Лике отражение собственной тоски. Узнать, что ей так же одиноко, понять, что она тоже высматривает его в толпе. Как будто от этого кому-то могло стать легче. Это были глупые, эгоистичные мысли, тем более странно было ожидать, что бывшая далла будет так открыто проявлять свои эмоции при всех, на празднике. Но Мик ничего не мог с собой поделать. Лика же от души смеялась, прижимаясь к своему землерою. Обычные тоска и отчаяние накатили на Мика с новой силой. Он вдруг понял, что все еще обнимает Рут за плечи, и быстро опустил руку. Далла в ответ будто бы нахмурилась. Ему было плевать. Мирра тоже заметила прибывших и уже радостно махала им рукой. Лика с Лаймом в ответ закивали головами и двинулись в их сторону. Желудок сделал предательский кульбит где-то под ребрами. – Привет! – Лика так и светилась радостью и дружелюбием. Она тут же кинулась обнимать всех, даже опешившую Рут. Лайм вел себя чуть сдержаннее, но явно разделял восторг своей даллы. – Я так рада! Так ужасно соскучилась! Рассказывайте скорее, как у вас дела? – Все хорошо, – как-то глупо и скованно смог выдавить из себя Мик. Зато Мирра тут же начала говорить за троих, и вскоре от шумных девичьих голосов едва не закладывало уши. Мик остался прикованным к месту. Это была Лика – такая родная, привычная, вот она, протяни руку, и можно наконец прикоснуться. И все же такая бесконечно далекая в невозможности этого жеста. В своей глупой светской болтовне о празднике, Земляном дворе и целительстве, в тонкой кисти, зажатой в руке Лайма, в обворожительной улыбке, адресованной всем сразу… Мик не хотел сам себе в этом признаваться, но он чувствовал себя обманутым и покинутым. Он чуть было не отпрянул, когда Лика ласково протянула к нему ладонь и участливо спросила, почему он такой серьезный. В ее светло-зеленых глазах в тот момент промелькнул отблеск тоски. Чья-то рука вдруг опустилась Мику на плечо. – Пожалуйста, выслушай меня. Запомни, что я сейчас скажу. Это важно, – незнакомец говорил торопливо, словно чего-то опасаясь. – Дом моей семьи очень легко найти: на окраине Воздушного двора есть городской пруд, наш дом ближайший к нему. И Стихия свободна. Пламя! Оказывается, этот день может быть еще безумнее. 1009 год от сотворения Свода, Главный двор, тридцать первый день третьего летнего отрезка Кай Это была его идея – подойти к Мику и Рут на празднике. Майя до последнего спорила, но потом вдруг сдалась. Она убеждала его, что это грубые и глупые методы, и к тому же они фактически в лоб объявят им о своей работе. Но Кай остался непреклонен. «Делай как знаешь», – в тоне Майи были равнодушие и смирение, она даже не смотрела в его сторону, выглядывая кого-то в толпе. Кай чувствовал, что поступает верно, идя напролом. И дело было даже не в страхе перед повторением разговора с отцом, если ничего не получится. Просто внутреннее чутье подсказывало, что это нужный способ выяснить, действительно ли с этими двумя все так просто, как считала его далла. От неожиданности ведь очень легко сболтнуть лишнее. Полчаса спустя Майя уже не скрывала своего раздражения. «Пообщался? Надеюсь, ты получил удовольствие от приятной беседы», – мысли сочились ядом, но вид Майи оставался скучающе-расслабленным. Рядом с Миррой и Риккардом она всегда ощетинивалась, становясь нервной и раздраженной. «Ты разве не видела? Либо эта мышь знает не больше нашего, либо по ней давно плачет Воздушный театр». Смущение и растерянность Рут были настолько ощутимы, что, казалось, их можно потрогать. Кай был уверен – она сама не очень понимает, что же произошло на утренней тренировке. «К слову, о театре. – Майя задумчиво смотрела куда-то в сторону. – Вот и наша новая головная боль. Тоже пойдешь обмениваться светскими любезностями?» Кай проследил за ее взглядом – у воздушной пристани как раз выходили из корабля Дарина и Флам. Они, как и всегда, были одеты в неприметную рабочую одежду, что уже, кажется, никого не удивляло. Их семья не пользовалась никакими благами и привилегиями творцов, предпочитая жить без слуг, на скромные средства, заработанные собственным трудом в Воздушном театре. Они считались в лучшем случае чудаками или безумцами.