«Ласка ждет нас». Едва ли такое объяснение полностью устроило Рут, но сейчас это было не важно. Они быстро дошагали до конца узкой аллеи, упиравшейся в маленький пруд. Черная поверхность водоема тут и там была покрыта пятнами тины, и в воздухе стоял затхлый болотистый запах. Мик с замершим сердцем огляделся по сторонам. Он совершенно не представлял, что делать дальше, если по какой-то причине Ласки тут не окажется. – Хвала всем Стихиям! – Она выскочила откуда-то сбоку, из кустов орешника, и сразу же кинулась ему на шею. – Я боялась, они и тебя схватят. – Что случилось? – Душившая Мика тревога на мгновение ослабила свою ледяную хватку. Ласка тут, рядом. Он мягко отстранил ее и внимательно посмотрел в глаза. – Я толком не знаю. Отец разбудил меня в жуткую рань и, ничего не объяснив, отправил проверить, в рабочем ли состоянии старая шлюпка, – высокий от волнения голос Ласки дрожал. – Ну та, знаешь, безымянная развалюха, которую почему-то все никак не отвезут на свалку. Я еще глаза разлепить не успела, а он все велел поторапливаться и слышать ничего не хотел. Едва я проверила, все ли в порядке с этим корытом – оно каким-то чудом еще способно прилично летать, – со мной связался Рысь. Он был страшно взволнован, просто сам не свой. Приказал лететь сюда и ждать вас, шлюпку оставить где-нибудь поблизости. Рысь знал, что ты обязательно со мной свяжешься, просил передать, что их с Элеонорой арестовали. И что ты знаешь, что нужно делать. Ласка выдала эту речь на одном дыхании, то и дело тревожно оглядываясь по сторонам. Веснушчатое лицо под слоем загара было очень бледным. – Это все? – Мик впал в еще большее замешательство. Он не имел ни малейшего понятия о том, что имел в виду его отец и как поступить дальше. – Не совсем. – Ласка судорожно вздохнула. – По словам твоего отца, нас ждут в поместье адмирала Крома. Путь неблизкий, лететь будем очень осторожно, через окраины. Это займет еще больше времени, нам надо поторопиться. Мик молча кивнул. Мысль о том, что их ждут в доме Риккарда и Мирры, немного обнадеживала. Он не разрешил себе думать о том, что будет после, самое важное сейчас – оказаться в безопасности. 1009 год от сотворения Свода, окраины Предела, первый день первого осеннего отрезка Рут Она устало откинулась на жесткую неудобную спинку пассажирского сиденья. Оказывается, Стрела была еще шикарным вариантом по сравнению с их нынешним кораблем. Рут прикрыла воспаленные глаза. Бессонная ночь и нервное напряжение давали о себе знать, силы будто покинули ее разом. Они летели уже несколько часов. Рут знала из разговоров, что поместье адмирала находится на побережье, сравнительно далеко от Дворов, – Мирра и Риккард часто жаловались, как много времени они проводят в дороге. Сейчас же Ласка специально плутала, хотя Рут сильно сомневалась, что в этом была необходимость. Едва ли хоть кто-то во всей Элементе стал бы обращать внимание на их непримечательное крошечное суденышко. Картина за окном почти не менялась уже очень давно. Поначалу Рут с большим интересом разглядывала дома и улицы вдали от Дворов: ей впервые в жизни довелось оказаться так далеко от центра Предела, пусть и внутри воздушного судна. Но вскоре бесконечные однообразные узкие улочки и серые строения наскучили ей. Изредка они перемежались пятнами унылых скверов или грязных городских площадей. Монотонность этого зрелища навевала тоску и скуку. Дворы состояли из аккуратных поместий, древних храмов, нарядных площадей и дворцов, в них чтили старину и помпезность. На окраинах же, казалось, обитали лишь бедность и теснота. Один раз их корабль оказался в промышленном районе, но и там глазу не за что было зацепиться среди леса дымящих труб. Мик молчал большую часть дороги, изредка перекидываясь скупыми замечаниями с Лаской. Рут видела, что ему страшно, хоть он и пытался изо всех сил не показывать этого. Она и сама делала все, чтобы не дать панике накрыть себя с головой. Если это не какая-то дурацкая ошибка – и Рысь с Элеонорой действительно под арестом, – их с Миком дела и правда плохи. С родственниками заключенных никто не церемонился. Об этом не говорили вслух, но по обрывкам фраз и сдавленному шепоту, случайно доносившимся тут и там, Рут догадывалась, что после арестов целые семьи просто исчезали. Рассуждать на подобные темы прямо значило быть сопричастным, а этого каждый боялся больше всего. Мик не мог не знать таких вещей. От невеселых размышлений ее отвлек оклик далла. – Да? – Рут не до конца уловила смысл обращенной к ней фразы и теперь растерянно моргала. – Поосторожнее. – Мик глазами указал на повязку, которую Рут нервно комкала. – Бинты уже никуда не годятся, а у нас может не быть возможности сменить их в ближайшее время. – Хорошо. – Рут уставилась на бинты, будто видела их впервые в жизни. Ее стараниями они превратились в неопрятные лохмотья, едва прикрывающие ожоги. Рут сама не заметила, что, задумавшись, без конца теребила повязки. – Ты можешь уйти, если хочешь, – продолжил Мик, отвернувшись к окну. Голос звучал ровно и безжизненно. Рут оторопело уставилась на далла. – Ты не обязана следовать за мной. – Мик продолжал вглядываться в унылую картину за окном. – Можешь остаться в доме Риккарда, пока все не уляжется. Если его отец, конечно, позволит. Или сдаться на милость властям… Мне кажется, даже это может быть безопаснее, чем идти дальше вместе. Отец знал, что его арестуют, иначе бы Ласку не отправили готовить судно заранее, понимаешь? Сегодня утром он вызвал меня к себе и еще раз проговорил, как важно выполнить его поручение до конца. Я не останусь у родителей Рика надолго, мне надо найти бумаги этого Тима Верта, кем бы он ни был. Я должен разобраться в этом. Но насильно втягивать и тебя тоже я не имею права и не намерен. Договорив, Мик наконец повернулся к Рут. В ожидании ответа он смотрел прямым, немигающим взглядом. Рут ошарашенно молчала. Чувство, что относительно спокойной жизни пришел конец, крепло в ней с каждой секундой. Ей некуда было идти. Рут не имела права одним своим присутствием ставить под угрозу дом Рика и Мирры или свою бывшую семью, даже если те и согласятся принять ее. Но и отправляться прямиком в Водные тюрьмы она не собиралась, раз уж им удалось ускользнуть прямо из-под носа палачей хотя бы сейчас. И потом, каким бы хорошим Мик ни был творцом и как бы плохо ни давался Огонь ей самой – без даллы битва была проиграна заранее. Дав право выбора, Мик пытался ее защитить, оставляя себя безоружным. В полную силу Стихия приходит только к тем, кто творит в паре. Вспомнился вчерашний разговор в саду, Рут на секунду зажмурилась и глубоко вздохнула. На короткое мгновение до слез захотелось оказаться на старенькой скрипучей скамейке у дома Лайма, чтобы жизнь вновь стала такой же простой и понятной. Рут тряхнула головой, отгоняя эти мысли прочь. Она знала, что ответить. – Я остаюсь с тобой. Мик резко кивнул, крепко сжав челюсти, и отвернулся. Остаток пути снова прошел в молчании. * * * Уже вечерело, и вязкий на вид туман комьями клубился у окон их суденышка, когда оно наконец начало снижаться. Очевидно, Мик мысленно связался с Риккардом или Миррой – он вдруг резко подскочил и кинулся что-то объяснять Ласке насчет маршрута. Рут рассеянно следила за этим мельтешением, потирая заспанные глаза. Она и сама не заметила, как впала в полудрему. Поместье семьи Риккарда, Волны, было величественным трехэтажным серым особняком, выходившим фасадом на океан. Снижаясь, Ласка пролетела прямо над ним и взяла резко вправо. Они приземлились у неприметной постройки на берегу, в дальнем углу огромного сада, куда, должно быть, редко добирались слуги. Разросшиеся кусты морской ивы надежно скрывали их маленькое судно от ненужных взглядов. Воздух терпко пах солью и тиной. Рут была рада наконец-то выйти и размять затекшие конечности. От неудобных сидений спину ломило. Мик уверенным шагом направился к строению, Рут и Ласка поспешили за ним. – Этой времянкой давно никто не пользуется. Когда-то здесь хранились рабочие инструменты – в ту пору матери Рика вздумалось основательно заняться обустройством сада. Почему-то ее так и не снесли. Мы играли тут в детстве. О ней мало кто помнит, и ее сложно заметить. Заходите. Мирра и Рик подойдут, как только смогут. – Мик распахнул перед спутниками ветхую дверь. Времянка оказалась сырым, продуваемым всеми ветрами сараем. Заперев ставни, Мик сотворил немного огня, чтобы согреться. Большего они не могли себе позволить – по крупным творениям их легко можно было выследить. Блики пламени неровным светом озаряли убогую обстановку. По углам клубилась пыль. Из сваленной в кучу у стены старой мебели Мик вытащил два стула, явно знавших лучшие времена. – Давненько тут никого не было, – сказала Ласка, с опаской усаживаясь на хлипкое сиденье. – Все лучше, чем под открытым небом. – Мик продолжал стоять, скрестив руки на груди. Вид у него был измученный. Время тянулось медленно, занять себя было решительно нечем. Ласка опустила голову и, кажется, задремала. Рут могла только позавидовать такой беспечности – за пределами корабля зыбкое чувство безопасности совсем покинуло ее. Ночь вступала в свои права, становилось все холоднее, и слабый огонь Мика уже почти не справлялся с обогревом их убежища. Наконец, когда, по ощущениям Рут, прошла уже целая ледяная вечность, дверь отворилась. – Будь благословенны все Стихии! – Мирра со всхлипом обняла Мика. – Ты цел! Мирра отстранилась от Мика и перевела встревоженный взгляд на Ласку и Рут. Следом за ней вошел взволнованный Риккард. – Дело плохо, – с порога начал он. Рут никогда еще не видела его таким серьезным и печальным. – Твои родители в Водных тюрьмах, Мик. И вся семья Лайма, включая Лику. Они все в полной мысленной изоляции. Дубы кишат цензорами, вы с Рут объявлены в розыск. Кругом только и говорят, что о заговоре. У отца сегодня прием, и из каждого угла слышится эта чушь. Якобы семьи объединились, чтобы отомстить за всю эту путаницу с даллами, и готовили нападение на чтящих, чуть ли не на Его Величество… Рут слышала, что Рик говорил дальше, но едва ли понимала хоть слово из сказанного. У нее внутри все оборвалось. Казалось, что она вдруг очутилась в муторном и липком ночном кошмаре, из разряда тех, в которых очень хочешь проснуться, но никак не можешь. Родители Лайма в Водных тюрьмах… Добродушная миниатюрная мать Лайма, его полноватый шутник-отец, сам Лайм – они просто не выживут в этом ужасном месте. Тут какая-то чудовищная ошибка, это все не может быть правдой! – Мы не в состоянии им помочь, – тихий голос Мика вернул Рут к реальности. Он крепко сжимал кулаки, глядя невидящим взглядом перед собой. – И что ты собираешься дальше делать? – Мирра нервно обнимала себя за плечи. – Нам нельзя тут долго оставаться: злоупотребляя гостеприимством адмирала, мы ставим под удар всю вашу семью, – голос Мика едва заметно дрожал. – Перед арестом отец оставил нам с Рут задание. Думаю, оно очень важно и может как-то помочь. Это точно лучше, чем сидеть сложа руки. – Что за задание? – спросил Рик. – Если я сейчас расскажу, а потом к вам вдруг наведаются мастера связи, нас смогут выследить, а у вас будет еще больше проблем. Достаточно того, что мы с Рут вдвоем в курсе. Мне и самому пока известно немного. – Ну уж нет, – внезапно подала голос Ласка. – Мне деваться теперь уже точно некуда, да и не собираюсь я тебя бросать. Не в Дубы же возвращаться, там со мной явно не станут любезничать. И ты не так уж хорош за штурвалом. Я лечу с вами и имею право знать. Четыре пары глаз уставились на Ласку. Она с вызовом смотрела на Мика. – Хорошо, – наконец согласно кивнул Мик. – Мне жаль, что пришлось втянуть тебя в это. – Прекрати, – махнула рукой Ласка. – Ты не виноват в том, что случилось. Я все равно бы предпочла оказаться тут, с тобой, чем помогать ищейкам, арестовавшим Рыся и Элеонору. Отец поймет, я уверена. Он сам отправил меня лететь с вами. Расскажешь мне, в чем суть, и нечего тут больше обсуждать. Мик вновь коротко кивнул. Рут внезапно ощутила прилив благодарности к неказистой грубоватой Ласке. Она прекрасно понимала, сколько храбрости и преданности стоит за этим решением. – Нам пора, мы с Риком сбежали с праздника, – вновь заговорила Мирра. Рут только сейчас заметила, что они с Риккардом нарядно одеты. – Мы придем позже, постараемся раздобыть теплые вещи и что-нибудь поесть. Когда за Миррой с Риккардом закрылась дверь, Мик принялся объяснять Ласке смысл задания, оставленного Рысем. Рут же в бессилии опустилась прямо на грязный земляной пол. Ее душили рыдания: события сегодняшнего дня и последние новости никак не желали укладываться в голове. Рут было нестерпимо страшно, одиноко и больно за тех, кого она знала и любила. Она сама не заметила, как щеки стали мокрыми от слез. Поговорив с Лаской, Мик молча опустился рядом. Далл достал из поясной сумки чистый носовой платок и протянул ей. – Обещаю, мы сделаем все, что только сможем. Я сам до конца не понимаю, что происходит, но точно знаю одно: отец никогда не бросал слов на ветер. Значит, главное – довести дело до конца. Рут благодарно кивнула: говорить было трудно. Мик неожиданно взял ее за руку.