Я скептически приподнял бровь. – Даже если уже умер, всё равно надо жить, – сказал Михаил. – Я в твоём распоряжении, напарник. Глава восьмая Любовь и мыши Наверное, в идее заняться служебной рутиной, когда речь идёт о мировой катастрофе, есть что-то нелепое. Но ведь даже в дни катастрофы жизнь продолжалась! Карманники вытаскивали кошельки, пекари пекли хлеб, художники рисовали картины, строители строили – и не только заграждения и стены. Жизнь продолжается. Жизнь всегда продолжается. Мы ненадолго заглянули в отделение, я порылся в списке дел, не требующих особой срочности, ловко увернулся от попытки Даулетдиновой всё-таки усадить меня за отчёт (пришлось сослаться на Михаила, который не оставляет ни одной свободной минуты), выбрал одно из заявлений и скинул себе на служебный планшет. И мы поехали во второй Вышеславский переулок в Марьиной Роще. – Район чужой, – пояснил я по дороге. – Но там дознаватель смертных дел в отпуске. Вот на нас и скинули их текучку. Если что-то срочное, то местные расследуют, а если ерунда – то нам, в рабочем порядке… – Тут ерунда? – спросил Михаил. – А кто его знает… Вот, заявление от соседей… – Я включил планшет. – «Я, гражданка Мухлынина, Зинаида Львовна… проживающая…» Вот! «Сообщаю, что проживающая по соседству семья Чаленко являются опасными кваzи. Они регулярно покупают сырое мясо, а также я обнаружила, что в зоомагазине «Дай лапу, друг» у них дисконтная карта и они покупают там регулярно живых мышей, что для кваzи является подозрительным и опасным!!!» Три восклицательных знака, между прочим. – Мы не едим мышей! – возмутился Михаил. – Ну мало ли, – искренне веселясь, сказал я. – Может, ты и не ешь, держишься. А они едят. Ночью, под одеялом. На лице Михаила отразилось искреннее отвращение. – Я давно замечал, что есть в вас, кваzи, что-то кошачье, – продолжал я. – Но не думал, что дело уже до мышей дошло. – Денис, мне неприятно. – Хорошо, хорошо, – согласился я. – Но иногда в моей работе надо проявлять чувство юмора, иначе с ума сойдёшь. К примеру, когда встречаешь кваzи-мясоеда. Михаил нахмурился: – Ты всерьёз считаешь, что какой-то кваzи может есть мясо? Тем более живых мышей? – Да нет, конечно, – успокоил я его. – Но ты же понимаешь, люди бывают разные. И основная масса, особенно из старшего поколения, к вам относится так же, как и я. Неприязненно. – Мы не едим мяса, – буркнул Михаил и уставился перед собой. Через минуту добавил: – Я иногда вспоминаю, как ел котлеты, шашлыки. Помню, что мне нравилось. Я и выпить мог с удовольствием… в разумных количествах. Но всё это в прошлом. Я не могу есть продукты животного происхождения физиологически. Меня вывернет наизнанку! Мне вдруг стало неудобно перед Михаилом. Сознавать, что ты какое-то время бегал без памяти по лесам и полям, жрал червей и мышей, а может быть, и на людей нападал – достаточная причина не есть «продукты животного происхождения». И не желать вспоминать об этом. – Извини, – сказал я. – Шучу. Ты бы знал, какие сумасшедшие вызовы от сумасшедших бабок у нас бывают. Тут без юмора реагировать – сам с ума сойдёшь. Мы запарковались возле старенького девятиэтажного дома невдалеке от московской синагоги. Такая блестящая идея заняться каким-нибудь простым и лёгким делом вдруг показалась мне дурацкой. Я даже понадеялся, что подозрительных кваzи в квартире не окажется. В конце концов, рабочий день… Но дверь открыли через несколько секунд после звонка. Это был молодой мужчина-кваzи, серовато-голубая кожа не позволяла ошибиться, но на всякий случай я уточнил: – Роман Чаленко? – Да, это я, – спокойно ответил он. – Проходите. Потом он увидел Михаила и на миг оторопел от неожиданности. Впрочем, говорить ничего не стал, посторонился, давая дорогу. Выглядел он крайне мирно, мышиных хвостиков у него изо рта не свисало. Одет Роман Чаленко был в старенький спортивный костюм, на ногах у него были тапочки, в общем, если постараться представить себе очень мирного и домашнего кваzи, то он вполне годился. – Капитан Денис Симонов, – представился я и, поскольку Михаил молчал, добавил: – Капитан Михаил Бедренец. – Я и не знал, что у нас в полиции работают кваzи, – натянуто улыбнулся Роман. – Никакой дискриминации, – сообщил я. – Приходите к нам работать, если хотите. – Нет-нет, спасибо. Я программист. Меня вполне устраивает профессия. Квартира была маленькой, две комнатушки, кухня, совмещённый санузел, куда вела дверь из прихожей. Ещё в ней пахло. Мышами. На самом деле для таких крошечных и симпатичных зверьков мыши – очень вонючие создания. – У вас тут мыши завелись? – полюбопытствовал я. Чаленко вёл себя очень доброжелательно, прав не качал, документы не спрашивал – хотелось прояснить ситуацию как можно неформальнее. – Ох… – вздохнул он. – Понимаю… Зинаида Львовна, милая женщина, но… но… Пойдёмте. Вслед за Чаленко мы вошли в ту комнату, что побольше. У нормальных людей она называется гостиной или не в меру помпезно – «залом». У семейки кваzи это был, скорее, кабинет на двоих. Жена Чаленко, одетая так же, как он, – в спортивный костюм, сидела за компьютером и задумчиво изучала экран, полный строчек машинного кода. При нашем появлении она повернула голову, криво улыбнулась и снова уставилась в экран. Её серовато-голубая кожа лоснилась в свете монитора. – Юля, не отвлекайся, мы быстро, – сказал Роман. И извиняющимся тоном добавил: – Вы уж извините, она вся в работе, очень сложная программа и трудно выловить все баги… – Ничего, – сказал я, озираясь. Источник запаха сразу стал понятен. Кроме двух столов с компьютерами в гостиной были только стеллажи вдоль стен. А на стеллажах – клетки и террариумы. В клетках попискивали и суетились мыши. В нескольких террариумах лежали сонные толстые змеи. – Любите животных? – растерянно спросил я. – Ещё с прежних времён, – ответил Роман. – Соседи порой жалуются на запах, но мне кажется, что на лестничной клетке ничем не пахнет. Мы регулярно проветриваем. Или пахнет? – Нет, – признал я. – На лестнице не пахнет. Вы… разводите змей и мышей? – Змеи не ядовитые, – быстро сообщил Роман. – Ага. – Я кивнул. – Понятно. Как-то необычно. Змеи и мыши. Хищник и корм. – Они не корм, – сказал Роман. – Они домашние любимцы. На корм я покупаю мышей в зоомагазине. – Мыши любимые и мыши кормовые, – кивнул я. – Понятно. Юля Чаленко снова повернулась, оскалилась в улыбке и опять уткнулась в экран. – Соседка утверждает, что мы едим мышей, – сказал Роман. – Так глупо… Вы же понимаете, Михаил, что кваzи не едят живое… Михаил кивнул. Он не отрывал взгляда от супруги Чаленко. – Мы очень заняты… – Я бы сказал, что Роман нервничает, если бы кваzи умели нервничать. – Такая большая сложная работа, надо завтра сдавать… аврал, не везёт… – Не везёт, – сказал Михаил. Роман запнулся. – Мне очень жаль, – сказал Михаил. – Когда вы возвысились? – Два года назад, – ответил Роман. Покосился на меня. – Возвысился… я был в Солнцево, в резервации номер три… Это Юля меня туда поместила. Довольно дорого там находиться. Но там очень большой процент возвышений, попасть туда считается удачей. Она верила, что дождётся меня. И не дождалась всего два дня. Умерла… у неё был рак. Я тоже поместил её в солнцевскую резервацию… и вот такая удача, она тоже очень быстро… – Удача, – повторил Михаил. – Что же вы делаете, Роман? Роман Чаленко молчал. – Вы друг друга по-настоящему любили, я вижу, – сказал Михаил. – Да, если бы к вам не зашёл другой кваzи… – Михаил, в чём дело? – спросил я.