– Здорово, что вы переехали в Москву, – сказал я деревянным голосом. – Тебе здесь понравится. – Я бы хотел остаться в Питере… – протянул Найд. – Ну да здесь тоже ничего. Только людей мало. – Людей здесь много, – поправил Михаил. – Кваzи мало. – Ну да, – поморщился Найд. – Михаил, можно тебя на минуточку? – спросил я, вставая. – Да, конечно. Мы вышли из кухни, где в связи с малочисленностью сидели за праздничным столом. Михаил молча пошёл впереди, мы зашли в маленькую комнату, которую, похоже, занимал Найд – валялась разбросанная одежда, стоял в углу чемоданчик, на столе лежал подключённый к заряднику планшет. Я прикрыл дверь, повернулся к Михаилу. Шёпотом спросил: – Ты ничего мне сказать не хочешь, кваzюк поганый? – Всё, что я мог сказать, ты уже услышал, – так же тихо ответил Михаил. – Найд… – Я запнулся, но всё-таки продолжил: – Найд мой сын? Михаил поморщился, будто от боли. – Я не знаю… – Как это ты не знаешь? Ты ведь сейчас для меня всё это рассказывал! – Да. Для тебя. – Где, где ты его нашёл? – Я не знаю этого места. Первые дни после возвышения сознание ещё путается. Там были восставшие, их было много. Я ещё не понимал, что могу ими управлять. Я бежал, уносил ребёнка. Прятался. Это было где-то в Подмосковье… В твоём личном деле есть запись беседы с психологом… – Ты и её читал? – Я едва сдержался от того, чтобы не ударить Михаила. Впрочем, какой с того толк… – Иначе бы я сейчас эту историю не рассказал. Я пытался найти родственников мальчика, когда всё более-менее наладилось. Читал социальные сети, обращался в службы поиска. Было несколько похожих историй, но это оказались чужие люди. – Я не обращался в службы поиска. Я знаю, что Ольга погибла, а сын… – Я замолчал. Михаил кивнул: – Психологу ты сказал, что не видел его гибели, но шансов выжить у него не было. Я закрыл глаза. Постоял, мысленно считая до десяти. Успокаиваясь. – Да, Михаил. У него… у него не было шансов. Ни у Ольги, ни у него. Это не Найд. То есть Найд – не он. Михаил испытующе смотрел на меня. – Ты уверен? Я несколько раз глубоко вдохнул. – Уверен. Не хочу рассказывать, но уверен. Извини, что вспылил. Извини за «кваzюка». То, что примерно совпадает возраст… и что он был светловолосым в детстве… это ерунда, это совпадение. – Денис, я хотел предложить тебе сделать генетический тест. – Глупость. – Я замотал головой. – Чудес не бывает. Так ты специально прибыл в Москву, чтобы со мной встретиться? – В Москву я прибыл по другому делу. А вот в отделение – специально. Когда ты набросился на меня в квартире профессора, я взял твоё личное дело. Прочитал… – И решил, что судьба нас таким образом свела. – Я усмехнулся. – Нет, Михаил. Судьба посмеялась над тобой. И надо мной. – Да, я понимал, что вероятность мала, – признал Михаил. – Но у меня была надежда, что ты не всё рассказал психологу. Да и если даже это не так… – И что тогда? Михаил опять замешкался. – Я занимаюсь опасным расследованием. Очень опасным, Денис. Смерть профессора и даже безумное нападение на приют – только верхушка айсберга. Вполне возможно, что мне никакая вечность не грозит, меня убьют. И тогда… Я подумал, что даже если Найд не твой сын в полном смысле этого слова с точки зрения биологии, то сама схожесть обстоятельств… тем более если бы мы работали вместе и стали друзьями… может быть, ты усыновил бы его. – Из всех безумных идей о человеческих отношениях, которые мне доводилось слышать, это самая – слышишь, самая – безумная идея! – воскликнул я. – Если бы я хотел иметь новую семью – я бы давно женился! Если бы хотел усыновить ребёнка – давно бы усыновил! Да если бы даже мы с тобой стали лучшими друзьями, какой из меня вышел бы отец для подростка? Холостой алкаш-полицейский с нерегулярными подругами, развлекающийся на работе отрубанием голов живым мертвецам? Ну ты и заботливый папаша, кваzи… И тут до меня всё допёрло окончательно. – Так ты поэтому стараешься нас с Анастасией свести вместе? – воскликнул я. – Создаёшь полноценную семью, куда можно будет сбагрить приёмного ребёнка, если тебя убьют? Если можно себе представить смущённого кваzи, то Михаил был им. Я начал смеяться. Всё напряжение последних дней, арест и побег Виктории, захват приюта, братушки, на апокалиптических автомобилях едущие к Москве, признавшаяся в любви Настя, безумная вспышка надежды от тоста Михаила и горькое разочарование, когда я заставил себя подумать о происходящем, – всё это вдруг меня отпустило. Я смотрел на Михаила, чей безупречный интеллект кваzи породил столь безумный план, и хохотал. – Михаил, человеческие отношения – не твоя стихия, – сказал я, отсмеявшись. – Уж поверь. Спасай мир, лови преступников. Отмеряй специи на весах. Налаживай отношения ваших и наших. Но в дела, касающиеся эмоций, не лезь. – Я только хотел лучшего для Найда, – обиженно сказал Михаил. – Я серьёзно озабочен происходящим. Я расскажу тебе кое-что… наверное, уже завтра, но расскажу. Вероятность моей гибели достаточно высока, и Найд… – Да успокойся ты. Он большой и умный мальчик. Если что, обещаю позаботиться, чтобы ему нашли хорошую приёмную семью. – Спасибо, Денис. Твои слова только укрепляют меня в мысли, что ты – хороший человек, и моя идея изначально неплоха. Я снова засмеялся. В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул Найд. Спросил: – А что вы тут делаете? Смотреть на него по-прежнему было больно. Но уже немного. – Твой папа рассказал мне анекдот, – сказал я. – Очень смешной, но не детский, извини. – Подумаешь, – надулся Найд. – Там Настя скучает. Вы плохой кавалер, Денис. – Ужасный, – подтвердил я. – Пойдём, Михаил. Мне кажется, твой сын на самом деле не столько заботится о Насте, как ждёт торта и свечек. Или ты про торт забыл? – Я же сам покупал, а я такие вещи не забываю, – заявил Найд. Машину я оставил Михаилу. Во-первых – выпил, во-вторых – пусть ездит по Москве, это ему не экологически чистый велосипедный Питер. Мы вышли вместе с Анастасией, ещё в лифте я заказал с телефона такси. Настя ничего не говорила, и я вызвал одну машину. – Подождёшь минутку? – попросил я. – В магазин загляну… Она кивнула, я забежал в магазинчик. Продавец при виде меня улыбнулся и потянулся за бутылкой виски. Спросил: – Угадал? Вы на неё с такой нежностью смотрели. – Было дело, – признал я. – Но не угадали. Я не только на неё с нежностью смотрел. Когда я вышел из магазина с пакетом, такси уже остановилось у подъезда. Настя посмотрела на меня и спросила: – Чай кончился, капитан Симонов? – Нет, чай есть, – ответил я. – Я купил шампанского. Анастасия задумчиво смотрела на меня, а я вспоминал анекдот про поручика Ржевского, у которого «иногда прокатывает». – А шоколад у тебя есть, капитан? – спросила она наконец. – Нет. – Я повернулся обратно к дверям магазина. – Мне говорили, что пить шампанское с шоколадом – вульгарно. – Такое искушение… – сладким голосом сказала Анастасия. – Отправить тебя за шоколадом, а самой уехать на такси. – Это будет справедливо, – признал я, помедлив. – Но ведь так я накажу и себя саму… – продолжила Анастасия. – Поехали ко мне, Денис. У меня есть коробка хороших конфет. Я научу тебя пить шампанское с шоколадом. – Даже не сомневаюсь, что мне понравится, – согласился я. Можно сколько угодно сопротивляться, придумывать себе правила и запреты, но жизнь всегда берёт своё. Пока ты жив – жизнь сильнее тебя.