– Никуда не выбегать! – жёстко сказал Михаил, взял Найда за плечо и задвинул себе за спину. – Про телефон забыл? – Папа, у меня деньги кончились! Судя по взгляду, брошенному Михаилом на балконную дверь, он сейчас размышлял, не повторить ли вчерашний прыжок. С мальчишкой на руках, к примеру. Может быть, он был способен на такое. Но нас с Анастасией он вытащить бы никак не смог. – Почему у тебя всегда есть уважительный повод для нарушения запретов? – риторически спросил Михаил. Ленты в дверях с треском порвались. Те, кто бежал за Найдом, не церемонились. Первый вбежавший в кабинет, в строгом костюме свободного кроя и с пистолетом в руке, имел лицо, невозмутимостью могущее поспорить с кваzи. Но когда вместо одного мальчишки, вбежавшего в подъезд перед носом, он обнаружил ещё и трёх взрослых – спокойствия у него поубавилось. Он начал было приподнимать оружие, потом опустил. Следом вбежали ещё двое – без оружия, зато с азартом на лицах. – По какой причине вы гонитесь за ребёнком с оружием? – спросил Михаил. – Кто вы такие? – вопросом ответил первый ворвавшийся. – Поднимите руки! Руки мы поднимать не стали. – Капитан Денис Симонов, двадцать девятое отделение полиции города Москвы, – сказал я. – Я повторю вопрос своего коллеги. Почему вы преследуете ребёнка с оружием в руках? Дураком вбежавший не был. Он направил ствол в пол и сказал: – Капитан Владислав Маркин. Госбезопасность. Покажите удостоверение. Я неспешно достал корочки, протянул капитану. Кивнул на Анастасию. – Лейтенант Анастасия… э… – Анастасия Деева, – подсказал Михаил. – Анастасия Деева, эксперт-криминалист. Михаил Иванович. Инспектор от Представителя кваzи. – Документы у Михаила Ивановича есть? – спросил гэбэшник мрачно. – Есть, – ответил тот, не порываясь ничего достать. – Я повторю вопрос: почему вы подвергали опасности моего сына Найда? – Здесь место преступления, – хмуро сказал гэбэшник. – По нашим данным, тут могла появиться преступница. Кваzи. Увидев ребёнка, направляющегося сюда, я достал оружие, чтобы защитить его в случае опасности. – Кваzи ребенка не обидят, – сказал Михаил. – Это совершенно исключено. Владислав наконец-то спрятал оружие. Неохотно вернул мне документы. – Недоразумение… коллеги. Я в курсе, что это вы произвели здесь зачистку, Денис Симонов. – Я оборонялся от восставших, – твёрдо ответил я. Гэбэшник улыбнулся уголками губ. – Ну да, конечно. Итак, я понимаю, что вы вели это дело… в какой-то мере… но теперь оно передано госбезопасности. Спасибо за помощь. Все мы делаем одно общее дело. Попрошу вас вернуть собранные улики и покинуть территорию. Вслед за этой троицей подтянулись ещё несколько человек. Судя по внешности и одежде – эксперты. В разговор они не лезли, самый пожилой даже махнул рукой Анастасии – вполне дружески и, кажется, с узнаванием. Может, в институте ей курс читал. – Простите, не могу, – упёрся я. В общем-то ничего мы не нашли, да и собранные Анастасией волоски и соскобы особой ценности не имели. Но когда это бывало, чтобы полицейский легко отдавал своё дело гэбэшникам! – У меня нет таких предписаний. Владислав спорить не стал. Порылся в кармане пиджака, достал сложенный вчетверо лист бумаги, протянул мне. Жутким канцелярским языком, который был надёжнее любых печатей, в бумаге от министерства внутренних дел сообщалось, что дело об убийстве профессора Томилина передаётся в государственную службу безопасности и всем сотрудникам органов внутренних дел предписывается оказывать полное содействие ГСБ. Впрочем, печати на документе тоже были. А подписан он был меньше часа назад. – Выглядит настоящим, – сказал я, чтобы оставить за собой последнее слово. – Анастасия, нам придётся… – Подождите, – внезапно сказал Михаил. – У меня тоже есть бумага. Точно так же, как Владислав, он достал из пиджака сложенный лист. Владислав со скепсисом открыл его и начал читать. Выражение его лица изменилось. – Согласен, – сказал Владислав. – У вас постановление министерства внутренних дел, визированное госбезопасностью, по которому вы ведёте дело на своё усмотрение. Это конфликт интересов… и юридический казус, поскольку моё предписание выдано позже. Михаил кивнул. – Поэтому единственное, что я могу предложить, – сказал Владислав, – это всем нам вместе проследовать в управление. Там и будем разбираться, кто прав, чьи бумаги в данный момент действительны, а чьи – нет. Не уверен, что разбирательство будет быстрым. Но два-три дня – и всё разъяснится. Михаил протянул руку, забрал свою бумагу и сказал: – Хорошо, вы меня убедили. Считайте, что никаких постановлений у меня не было. Мы покидаем место преступления. Но я прошу вас занести в рапорт мой протест. – Официальный? – спросил Владислав. – Как вам будет угодно, – сказал Михаил, помолчав мгновение, и я понял, что кваzи сдался. – Не смею вас больше задерживать, – с улыбкой сказал безопасник. Протянул руку, потрепал Найда по голове. – А ты чего дёру дал, парень? – Вы такие страшные, я испугался, – мрачно ответил Найд. Владислав совершенно искренне рассмеялся. – Верно, мы такие. Доброй ночи, господа и дамы. Не забудьте передать нам всё, что вы для нас собрали. Макаров, собери у коллег плоды их неурочной работы! Уже возле самой машины я не выдержал. От резких слов, учитывая присутствующего Найда, сдержался. Но все-таки сказал: – И ты так это спустишь, Михаил? – Если не заметил – уже спустил, – ответил кваzи. – Но ты мог все-таки попытаться… Михаил очень натурально вздохнул: – Чего ты хотел, Денис? Чтобы я тряс бумагами и корочками, поругался с человеческой госбезопасностью, но все-таки оставил при нас собранные улики? А потом мы помчались бы в какую-нибудь тайную лабораторию? И вот все отношения испорчены, коллеги Владислава висят у нас на хвосте, министра поднимают с кровати, он орёт в телефон на Даулетдинову, та берёт нас за шкирку… Ради чего? Ради бесполезных улик? Мы ничего не нашли. Верно, Анастасия? – Верно, – поддержала его эксперт. – Я приключения люблю, но не дурацкие. – Зачем по пустякам-то ссориться? – как-то очень взросло рассудил Найд. Я поднял руки. – Хорошо, хорошо, хорошо. Мы сдались. – Мы не сдались, Денис, – сказал Михаил. – Мы узнали, что этим делом интересуются в самых высоких инстанциях. И убедились, что ничего не упустили при первом осмотре. – Мальчики, хватит ссориться, – попросила Анастасия. – Вы меня до дома не подбросите? Я недалеко живу, в Марфино. – Только Михаила с сыном вначале завезу, – сказал я. – И хоть в Марфино, хоть в Митино… А вас на Переяславку, Михаил? Кваzи удивлённо посмотрел на меня. Я ухмыльнулся и пояснил: – Там служебные квартиры, сам когда-то жил. Садитесь. Михаил сел рядом, Найд с Анастасией на заднее сиденье. Я вёл машину и слушал их разговор. – Давай знакомиться, – предложила девушка. – Меня можешь звать просто Настя. – Меня – Найд. – Это, наверное, значит «найдёныш»? Всё-таки удивительное поколение. Я бы постеснялся так в лоб спрашивать, тем более ребёнка. А Найд к вопросу отнёсся как к должному. – Точно. Меня папа нашёл, когда был апокалипсис. Ну, тогда он мне папой не был, конечно. – Понятно, – сказала Анастасия, словно человеческие дети, воспитанные разумными мертвецами, – самое обычное дело. – Так, значит, вы живёте в Питере? – Зимой в Питере, а летом в деревне, в Репино. Я покосился на Михаила. Тот сидел спокойно, бесстрастно слушая разговор. – А там не страшно? – А я один не хожу, – объяснил Найд. – У меня друзья есть, кваzи.