— Как интересно получилось, — нараспев произносит она. — Ждали Мышку, а получили Пчелку. Так репку не вытащить, сын! — Мама, — укоризненно произносит Влад. А я что? Я тоже много чего сказать могу! — Зато, согласно мнению древних египтян, душа умершего покидала человека в виде пчелы! Это покруче вытягивания репки будет. Вот! Если кто не знал, у меня по мифологии пятюня была в институте. Вообще один из любимейших мной предметов, а поскольку мое имя ассоциируется только с дурацкой мультяшный пчелой, я много полезных фактов об этих насекомых знаю. И дурацких тоже. Но это оставим на само торжество, чувствую, пригодится сегодня. Мама Влада всматривается в мое лицо с холодным прищуром, от которого озноб идёт по коже. Может, я это… зря про умерших? Может, они сильно религиозные, а тут я со своим богохульством крылатым? Влад же, сухарь непробиваемый, не соизволил меня в семейные тонкости посвятить. Взгляд-то я выдерживаю, что я, зря что ль столько лет тренировала морду кирпичом для бешеных мамашек неуправляемых детей? Но нервничать начинаю больше. Если б не успокаивающее поглаживание большой теплой ладони по пояснице, я бы, наверное, уже бежала обратно в машину, заперлась там и требовала везти меня домой. Черт, надо было выучиться в автошколе, было бы куда эффектнее потребовать ключи от тачки и свалить в закат в одиночестве. Но почему молчание так затягивается? Почему Влад не произносит ни слова? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я отрываю взгляд от пугающей женщины напротив и поворачиваю голову на Медведя. Он, гад, беззвучно смеётся. И мои брови — научились плохому у его "гусениц"! — сходятся на переносице. Фу, плохие, разбежались по местам, не дадим окружающим повода меня раскусить! — Она из наших, что ли? — наконец, насмешливо спрашивает мама Влада, вмиг приобретая добродушное выражение лица. — Ну вот, я думал сохранить интригу подольше… — улыбается Влад. А я ничего не понимаю! — Владик, я тебя умоляю, я ещё ее не увидела, а уже левым боком почувствовала! А уж когда наша пчёлка открыла рот… — Из-ви-ни-те? — я не знаю, как реагировать. Меня сейчас оскорбляют или хвалят? Мне с важной мордой разворачиваться, потрясывая волосами, или бросаться в объятия к этой странной женщине? Что происходит-то?! — Совершенно не за что, дорогая! — высоко звенит голосом дамочка. — В кои-то веки Владик меня удивил. Уж думала, не доживу до этого мгновения. — Мама! — Я шучу, шучу. Пойдемте в дом, представление почти началось! — Празднование? — уточняю я. — Нет-нет, именно представление, дорогая. Будет у нас сегодня Репка альтернативная, с пчелиными мотивами! Влад подталкивает меня ладонью в сторону дома и шепчет: — Знакомься, Валентина Павловна, артист театра кукол… Ах, вот оно что! — Высшей категори-и! — снова нараспев добавляет Валентина Павловна, не оборачиваясь, но треся пальцем в воздухе. — Высшей категории, — повторяет Влад. — И совершенно сумасшедшая женщина. — А это смотря с кем сравнивать, мой дорогой, смотря с кем сравнивать! — снова этот палец над головой. Мы входим в калитку и неспешно шагаем к дому. Аккуратные клумбы и грядки с помидорами — это явно не про семью Горьких. Не смотря на внешность типичного "домика в деревне" за забором скрывается ландшафтное произведение искусства: рвы, горки, фонтанчик и маленький пруд. Но самое примечательное здесь, конечно, засилье гномов ростом с тридцать сантиметров и их неоднозначные позы. Что этот красноносый делает с синешляпым? — Вла-а-ад, — тихо тяну я. — Я как-то видела ужастик… — Да, эти гномы и меня преследуют в ночных кошмарах. Но, поверь, это не.. — Пчёлка — вперёд! — жестом конферансье распахивает дверь Валентина Павловна, прерывая чистосердечное Влада. Медведь тяжело вздыхает и пропускает меня вперёд. И, ой, мама. Гномы нервно курили в сторонке. Или прямо в доме, потому что… ну, адекватом тут и не пахнет. [1]Ципао — это китайское длинное платье/рубашка. Глава 44. Кто-кто в теремочке живет? Майя. Ладно. Ладно. В принципе, уши мне даже идут. Букет из морковок — это креативно. И делать какую-то неведомую дичь мне далеко не впервой. А если взглянуть на Медведя… так и вовсе кажется, что все на своих местах. Вселенная ловит баланс! Остаётся только один вопрос: нас точно выпустят отсюда? — Почему ты не рассказал раньше? — спрашиваю у Влада шепотом, пока он натягивает на себя буро-рыжий кафтан. — Не хотел пропустить выражение твоего лица, когда ты увидишь творческую мастерскую моей семьи. — Так это своего рода мини-театр? — объясняет наличие гигантской репки посреди гостиной и костюмерной рядом с кухней. — Это и театр, и дом, и чертова кроличья нора. И так было всю жизнь, — поверх дублёнки повязывает красный кушак. — С ума сойти. И как тебе удалось выйти из этого дома юристом? — Поверь, мои родители до сих пор задаются этим вопросом. Наверное, во мне просто отсутствует этот ген. Ты же видела мою сестру? Да уж, такое явление пса народу не забудешь. И ее лай мне на ухо вместо приветствия тоже. "В образе" — с блаженной улыбкой поведала мне Валентина Павловна, подталкивая в центр комнаты, где уже царила атмосфера Шапито. — Так вот она с рождения "их породы". Петь научилась раньше, чем говорить. Обожала сидеть у них на выступлениях за кулисами, перебирать бесконечное количество кукол, а уж наряжаться… Пока я постигал хитрые премудрости математики, ей разрешали бегать голой по газону. "Нельзя мешать творческой самореализации" — говорила мама. А потом с тоской смотрела на меня. Они до последнего пытались увлечь меня этим своим образом жизни. Но мне всегда все это было чуждо. Я до сих пор покрываюсь липким потом, стоит увидеть ростовую куклу. — А-а-а-а, — наконец, доходит до меня. — Так вот почему ты так побледнел на моем свино-стриптизе? — Боже, не напоминай, — Медведь притягивает меня в свои объятия и утыкается носом в висок. — Ты добавила в мою копилку пару бессонных ночей. — Не я, а Пигги, — усмехаюсь ему в грудь. — Ты, всё-таки, больше. — Дети, вы готовы? — звучит распевчатое с той стороны двери и я разочаровано вздыхаю. Такой момент! Так не хочется вылезать из этих теплых объятий! — Ещё минута, мам! — говорит Влад. — Ты можешь отказаться, — обращается уже ко мне. — Эта дурацкая традиция устраивать представление на годовщину свадьбы не обязывает гостей участвовать. Ты могла сидеть в зрительном зале, как бабушка и наш кот… — Э, ты что, я бы ни за что такое не пропустила! Пусть я и не учила текст заранее, Теремок без зайца никак! А ты уж прости, твоя сестра на ушастого совсем не тянет, — улыбаюсь я. — Да уж, она все больше по семейству псовых. Лиса из нее куда более реалистичная. — Она тоже служит в театре кукол? — Ага, как и ее муж. И мой дядя. И его жена и сын. Стоит ли говорить про отца? — Теперь твои слова про династию звучат более весомо, — усмехаюсь я. — Они не выглядели ошарашенными от моего названного прибытия, — перевожу разговор. — Или они просто хорошо умеют держать свое актерское лицо? — Они сразу почувствовали в тебе родственную душу. — Это все волосы, да? — Это все твоя бешеная энергетика! В дверь снова нетерпеливо стучат.