Однажды мне написала ученица и попросила необычное задание. Иногда у меня просят такие задания, но они очень редкие, и говорят о пиратстве этих людей. Она написала мне: «Горд, прокачай меня по полной программе, хочу в ад. Не могу больше существовать в раю». Она хотела, чтобы у нее стало все ужасно. Чтобы стать сильнее, выбираясь из тугого жизненного ануса, созданного ею самой. У нее было все слишком нормально, и это сводило ее с ума. Нормальность ее удручала. Нормальность убивала ее романтическую душу, ее необычность сразилась с обыденностью. Она не хотела быть как все. Мы начали с ней творить! Я давал ей задания, и она выполняла абсолютно все, что я ей говорил. Она посетила несколько банков и взяла несколько крупных кредитов. И раздавала деньги прохожим, бросала их буквально на ветер. Она поссорилась со всеми, кроме меня, она осталась совсем одна. Ее уволили с работы, выгнали с учебы, она испортила себе репутацию хорошей девушки. Она ночевала на улице, голодала и была счастлива от того, от чего нормальные люди обычно чувствуют себя не очень-то хорошо… Но когда она дошла до точки, то пришлось ее вернуть. Тут важно не переборщить, иначе дорога назад будет закрыта. Поэтому она доверилась мне, а на мои плечи легла ответственность за жизнь хрупкой, но отчаянной девушки. Я проходил этот путь сам, поэтому знал, на что обратить внимание. На всякий случай я отложил деньги, чтобы ей помочь, и договорился с другими учениками, чтобы ее приютили и наняли на работу в случае форс-мажора или критической ситуации. Моя роль заключалась в том, чтобы быть подушкой безопасности, мне нужно было быть сильной рукой, которая, когда будет нужно, вытащит ее из болота за шкирку. Но она выбралась сама. Когда я уже готов был вмешаться и помочь ей – она сама начала карабкаться наверх, а я замер и наблюдал за этим. Боже, как же она плохо выглядела. Тощая, бедно одетая, поникшая и одна в этом мире, никому не нужная. А ведь она всего лишь девочка, которая хотела романтики. И вот ей нужно подниматься вверх самой. Финалом было то, что от нее отвернулся я. Я прошел мимо нее и не обратил внимания на приветствие. Она пошла за мной. Она преградила мне путь и уперлась кулачками в бока. Я ее придумал. Ее не существует. Это мое воображение. Я смотрел на нее пустыми глазами, даже правильнее сказать – сквозь нее. Обошел и пошел дальше. Она схватила меня за рукав: Горд! Что мне делать дальше? Почему ты не разговариваешь со мной? Что случилось, что я сделала не так? Я ее придумал. Ее не существует. Это мое воображение. Ее глаза слезились и голос дрожал. Я шел твердым безразличным шагом прочь. И чувствовал ее обиду спиной. Я ее придумал. Ее не существует. Это мое воображение. Я робот. У меня нет чувств. Нет жалости. Я начал ее игнорировать, но не перестал за ней пристально следить. И за ней следили и мотивировали мои другие ученики. Поддерживали с ней связь. Когда она вернула свою репутацию, отдала долги банкам, восстановила свои связи, открыла свое небольшое дело, то я подумал, что она вернется в свое нормальное русло и больше никогда не захочет этого безумия. Но создав небольшой, но прибыльный бизнес, выйдя замуж, став достаточно популярной в сети, написав книгу, которую в итоге издали – она создала свой безумный мир. У нее появилось то, чего нет у остальных. У нее появилось свое личное безумие. Жизнь до и после – две разные жизни. Две разные девушки. От обычной серой мышки до худой бездомной несчастной девочки. От худой несчастной бездомной девочки в шикарную женщину. С безумным мужем (в хорошем смысле). С безумным рискованным бизнесом и безумными экстремальными увлечениями, от которых захватывает дух. Именно безумные мысли нас меняют. Нормальные мысли оставляют нас на грешной земле собирать ботинками скучную серую пыль. Именно безумные мысли приводят к великим открытиям и переменам в обществе. Разве нормальная мысль – полететь человеку в космос? Нормальная мысль – быть пылью и не высовываться, быть послушным и хорошим. Паинькой. А нормальные мысли – это обыватели бессмысленной болтовни в нашей голове. Которую нужно заткнуть каким-то безумством. После этого я с ней связался и попросил дать обратную связь. Ниже я выкладываю то, что она написала мне, и то, что, по моему мнению, приведет вас к стремлению мыслить ненормально: «Терять было нечего. Мне пришлось начинать с ноля, я же все потеряла благодаря тебе. Но! Тут самую важную роль сыграло то, что я в глубине души сквозь густые и непроходимые заросли своих страданий получала удовольствие от этой моральной боли. Мне было кайфово быть такой ненормальной. Я как будто была заряжена дополнительными батарейками. Я предвкушала новую жизнь, и не такую, какую влекла до этого. На этом удовольствии я держусь до сих пор. Я засыпаю знаешь как сейчас? С бьющимся сердцем! Я не могу уснуть, как будто выпила литр крепкого кофе, хотя кофе вообще не пью и не перевариваю этот напиток. А знаешь, как я просыпаюсь? Я скидываю одеяло, и хочется кричать от радости. Я могу буквально заставить себя пойти спать в 2 часа ночи. А в 6 утра вскакиваю и бегу в душ, потому что меня ждет новый день. Именно безумные мысли нас меняют. Нормальные мысли оставляют нас на грешной земле собирать ботинками скучную серую пыль. Именно безумные мысли приводят к великим открытиям и переменам в обществе. Разве нормальная мысль – полететь человеку в космос? Нормальная мысль – быть пылью и не высовываться, быть послушным и хорошим. Паинькой. А нормальные мысли – это обыватели бессмысленной болтовни в нашей голове. Которую нужно заткнуть каким-то безумством. А как было раньше? А РАНЬШЕ я не могла встать с постели, переводила будильник на 10 минут, чтобы поспать еще хоть чуть-чуть. Я в шоке, конечно. Я не тратила много энергии в день. И у меня ее не было, куда она девалась? Я понимаю, что могу все. Я не стала умнее или опытнее, не стала сильнее, хоть ты и возразишь здесь. Но я стала заряжена. Почувствовав вкус жизни, начинаешь ее любить. Я считаю, что люди не заряжены. Они высосаны и выжаты. Им нужны литры кофе, чая, энергетических напитков, пепси, алкоголя, чтобы взбодриться. Чтобы пару часов порадоваться и потом унывать вновь. У них НЕТ внутренних батарей, а если и есть, то они сели. Их нужно подзарядить. Я же вижу, как такие люди приходят во всякие развлекательные центры. И грузный папаша с пивным животом, и мамочка с отвисшими щеками начинают бегать со своими детьми, прыгать на батутах, кататься на горках. У них в глазах появляется безумие, детство! Они хотят жить, и их батарея заряжается. Значит, у них это есть! Всем им не хватает безумия, энергии! И раньше мне не хватало этого. Я бы посоветовала выбросить всё. Продать всё. Всех распустить и остаться одному. Я свою подругу так вытащила. Хотя у нее был сын, и она была разведена, ТО ЕСТЬ, У НЕЕ БЫЛ РИСК. Она продала квартиру в Питере, всю мебель, все вещи, телефон, гитару, все золото, избавилась от всего. Так же как ты поддерживал вначале меня, ее поддерживала только я. Родители, друзья – все крутили у виска. Она укатила в Бельгию, сняла небольшую комнату и все деньги вложила в свой салон красоты, так как видела, что там женщины очень неухоженные. Все свободное время она учит сына языку, так как скоро ему идти в школу. И она такая же заряженная, как я. К ней муж пытается вернуться, она скоро купит дом, у нее все круто. Чувствуешь цепную реакцию? Ты зарядил меня, я зарядила ее. Кого-то может теперь зарядит она. Вот я бы и посоветовала – больше безумия. Когда ваши батарейки будут раздуты от перезарядки, ты будешь способен на все. Вы будете так сильны, как никогда». Я отчетливо слышу твое дыхание. И вижу, как поднимается твоя грудная клетка и опускается твоя грудная клетка. Представляю как циркулируют твои легкие и как высыхают твои губы. Мое дыхание учащается, мои губы сильнее обсыхают. Потому что я подпускаю сейчас тебя максимально близко к себе. Будь сейчас рядом со мной. И никуда не уходи… Глава 2 Маскарад Параноик Я боюсь людей. Они смотрят на меня и что-то говорят. Они касаются меня и никогда не слушают до конца. Они хвастаются и лгут. Редко помогают и думают только о себе. Эти лапочки могут воткнуть тебе острый нож в горло, если ты займешь их парковочное место. У них дурацкие шутки, а еще они смеются не по-настоящему. Их глаза остаются злыми и бегают из стороны в сторону. Если ты будешь делать вид, что ты их любишь, то они будут делать вид, что уважают тебя. Если ты будешь к ним равнодушен, то они будут к тебе равнодушными. Они всегда стараются выглядеть лучше, чем есть на самом деле. И когда ты смотришь на них в те моменты, когда они не видят, что ты смотришь, то они почему-то выглядят хуже, чем есть на самом деле. Если же наблюдать за ними в узкую щель замочной скважины, то очень часто у них палец находится в ноздре. А еще они издают неприятные звуки. Я боюсь людей, потому что они не умеют прощать. У них очень сильно раздуто самомнение. И плевать они хотели, если ты оступился и попросил простить. Когда жалобы вылазят анакондой из их рта, то голова этой холодной твари норовит залезть в мою голову через рот, чтобы жить во мне и вылазить жалобами из моего рта. Она проникает в мой рот, вызывая рвотный рефлекс, я гландами чувствую медленное движение ее по мне. Она проникает в мой пищевод, желудок наполнен, кишечник забит, сигмовидная и прямая кишка забиты. Анаконда захватила мои легкие, мою печень и мою селезенку. Она зашла в мое сердце через левый желудочек. Она пожирает меня изнутри… Поэтому я ее срыгиваю в подушку и держу язык за зубами. Молчание. Тишина. Сжатые зубы и два шага назад от людей. Не подходите ко мне ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Не любите меня! Не обращайте свое внимание на меня. Не смотрите и не слушайте мои бредни. Я вас боюсь. Я закрываю голову руками, чтобы не видеть никого. Я вас боюсь, потому что вы осуждаете меня за эти слова, поднимаете вверх палец и говорите, что людей нужно любить. А сами вы их любите? По-моему, я со всей своей нелюбовью к людям их люблю больше всех этих поднятых вверх пальцев. Смочите палец слюной, опустите руку вниз и заведите ее за спину. И засуньте свою любовь в задницу. Вы убивали себе подобных. Человек убивает все свое существование, большинство людей умерли благодаря человеку. О какой любви ты мне сейчас говоришь? Лучше набей рот опилками. Я боюсь бедных людей, они хотят, чтобы я стал тоже бедным. Я боюсь счастливых, богатых, умных и глупых. Сильных и слабых. Инженеров и дворников с мокрой метлой. Я боюсь их машин, ядерных кнопок, одежду и их сотового оператора. Человечество создало крематорий, скотобойни, наркотики, затворную раму автомата, которая сопровождает патрон в патронник, из которого будет убит твой ребенок. А после этого человечество спокойно гладит белую кошку и чешет ей за ухом, запивая все это глинтвейном. Я никогда не достану руки из кармана. Я никогда не вытащу вату из ушей. Зашью рот капроновой нитью, продетой в маленькое ушко большой иглы. Заклею клеем глаза. Подойду к опустевшему и очень глубокому колодцу. Наклонюсь как можно сильнее, перенося центр тяжести вперед, и улечу в свой мир. Сидя на дне заброшенного мира, человек создает первоначальный эпос красок чужих душ. Я боюсь людей. Потому что они боятся меня. Меня очень сильно, до дрожи пугает то, что меня кто-то узнает. Если продавец, у которого я что-то покупал, вдруг меня узнал и приветливо улыбнулся, то мне страшно. Он что, меня и правда видит? Моя голова начинает крутиться во все стороны, а тело на 360 градусов вместе с головой. Я параноик. Меня никто не видит, и у меня в руках банан. Я все время чего-то боюсь. И мне это надоело. Я засунул банан себе в рот и представил, что это пистолет. Депрессивной рукой. Желтый банан. Какой замечательный контраст. И какой дерьмовый я. В этот момент зашел мой приятель и вопросительно уставился на меня, не зная, что сказать в такой пикантный момент. Мне пришлось вытащить банан изо рта, чтобы сказать ему, в чем собственно дело. «Я имитирую пистолет. Хочу полюбить жизнь, мне тоскливо, я ни к чему не стремлюсь, и если я почувствую, что могу реально сдохнуть, то может тогда что-то важное пойму для себя…» Мой приятель был весьма странный парень. Он дал мне травматический пистолет и сказал, что если из него выстрелить в рот, то у меня не будет шанса. Как-нибудь в другой раз, ответил я, возвращая ему травматический пистолет рукояткой вперед. Именно он предложил меня закопать. Но перед этим сказал: нам нужны доски, парень. Мой приятель был весьма странным парнем. И я не знал, можно ли ему доверять. Меня закопали на час. Никакого тебе Wi-Fi. Сотовая сеть не ловит. Я не мог выложить пост в социальную сеть. Зато мог посветить фонариком телефона. Мне тяжело было дышать, кажется, что воздуха осталось мало. Интересно, это тот воздух, который остался в гробу, или он все-таки просачивается сквозь чернозем? Меня взяли за плечи и за ноги, как мертвеца, и небрежно положили в лоно сделанного мной деревянного домика. Меня забили гвоздями. Я своими ушами слышал эти стуки. Я не проронил ни слова. А моя мама в этот день сажала цветы у своего дома. А мои дети играли в мяч. А моя жена готовила мне салат из брокколи. Моя сестра ждала моего звонка. А мои друзья сидели и смеялись над очередной шуткой. Мои кроссовки воняли потом в прихожей. Мир был все тем же. За исключением того, что мне тяжело дышать… Это шутка. Это прикол. Но сука, если я начну задыхаться, начну им кричать, они меня услышат? Это странные люди, и я не знаю, можно ли им доверять или нет. Странные люди тоже имеют свойство ошибаться.