- Я никогда не смогу смотреть ей теперь в глаза, - страдальчески проронил Алеша. - И не надо! У вас что, на броненосце дел мало? Вот и занимайтесь ими, пока мы все не проверим. А как проверим, так и решим, как быть дальше. - А что тут решать, если она шпионка, то насколько я знаю у вас разговор короткий... - Верно, только это еще не доказано, да и... Жандарм резко встал и несколько раз прошел по кабинету туда-сюда. Потом, нахмурившись своим мыслям, вытащил откуда-то фотографический портрет и подал великому князю. - Не встречали раньше? Тот внимательно посмотрел на ничем не примечательного господина в канотье и пожал плечами. - Не встречал. - Я тоже не встречал. Просто из управления прислали с ориентировкой. Так на всякий случай. Это Анжей Каминский, поляк, террорист. Да я сильно и внимания не обратил поначалу, откуда ему тут взяться.... Но тут мои архаровцы матроса притащили. По пьяному делу про государя императора ляпнул неподобное. Ну, протрезвел, понятно дело повинился.... И то верно, чего спьяну не наболтаешь.... Ну чего с ним делать, оскорбления величества, конечно, есть, а вот крамолы то особой и нету. И вот как на грех, или на счастье выпала у меня эта карточка. Сроду такого не было, а тут выпала. Матросик то, как ее увидал, так возьми и ляпни, что, дескать, поляк этот, ну вылитый минный кондуктор с "Петропавловска". - Как это? - А вот так! Я подумал, подумал, да и в порт. Думаю мало ли, чего в жизни не бывает. А Макаров, возьми, да и выведи эскадру. Думаю дождусь, да все и разузнаю... не дождался! - Вы полагаете? - изумленно начал Алеша. - Да ничего я не полагаю, - отмахнулся жандарм, - показывал карточку уцелевшим. Кто говорит, похож, кто наоборот - непохож! Как тут теперь разберешь... - Зачем вы мне это рассказали? - насторожился Алеша. - А затем Алексей Михайлович, что шпионы опасны только те, о которых неизвестно, а те, о которых известно, те могут оказаться даже полезны! Только вот узнать о них не всегда получается вовремя. А посему, очень вас прошу, домой пока не ходите и разговоры о Кейко ни с кем не ведите. Впрочем, события последовавшие вскоре, совершенно не оставили великому князю времени думать о чем то кроме службы и пылающей вокруг войны. Сосредоточенные к этому моменту в Корее японские войска перешли в наступление и, отбросив русские заслоны на реке Ялу, двинулись дальше. Генерал Куропаткин полагая свои войска недостаточными для отражения вражеского натиска, распорядился отступить. Наместник был, разумеется, против этого и немедленно телеграфировал о своем несогласии государю. Куропаткин, в свою очередь, обратился с жалобой на вмешательство адмирала Алексеева в свою компетенцию и попросил высочайшего разъяснения сложившейся ситуации: кто же является главнокомандующим в действующей армии? Ответ его императорского величества был совершенно не утешителен для наместника. В Маньчжурской армии главным является Куропаткин. Впрочем, сказав "а", царь не сказал "б". Очевидно не до конца понимая важность единоначалия, он оставил адмирала Алексеева на своей должности. Таким образом, вместо сосредоточения всех рычагов управления в одних руках появилось двоевластие. Куропаткин командовал всеми армейскими частями и гарнизонами Владивостока и Порт-Артура. В руках наместника осталось гражданское управление и флот. Однако нашему герою было не до перипетий борьбы за власть. Исправление должности командира броненосца, хотя и занимало большую часть его времени, дало возможность Алеше осуществить ряд мероприятий, которые он считал полезными. Во-первых, с "Осляби" было снято погонное орудие как совершенно бесполезное для боя в линии. Во-вторых, убраны тридцатисемимиллиметровые пушки с марсов и сорокасемимиллиметровые с мостиков и верхней палубы. Предназначенные согласно проекту для противоминной обороны, они совершенно не годились для борьбы с современными миноносцами. В третьих, великий князь приказал сдать в порт все хранящиеся на броненосце мины. Последняя мера вызвала отчаянное противодействие продолжавшего исполнять обязанности старшего офицера лейтенанта Саблина. Если со сдачей мин заграждения он, после катастрофы с "Петропавловском", готов был смириться, то лишение броненосца самодвижущихся мин показалось ему совершеннейшим святотатством. Его протесты возымели некоторое действие и по одной мине на каждый аппарат на "Ослябе" все же осталось. К сожалению, при отсутствии дока не было никакой возможности починить поврежденную в Средиземном море медную обшивку броненосца, но, тем не менее, ее обследовали с помощью водолазов и по возможности очистили. Кроме того за время стоянки все котлы были выщелочены, а машины перебраны. Отдельной проблемой стала поредевшая в последнем сражении кают-компания. В штабе долго думали, кого же направить на корабль, которым командует пользующийся неоднозначной репутацией великий князь, но постепенно вакансии заполнились. Старшим офицером стал только что прибывший в Порт-Артур капитан второго ранга Угрюмов, а исправлявший до того эту должность лейтенант Саблин стал старшим минером. На должность артиллериста с "Пересвета" перевели лейтенанта Черкасова и в качестве вахтенных начальников лейтенанта Рощаковского с "Полтавы" и мичмана Бухе с "Севастополя". "Ослябя", на котором работали мастеровые из Дальнего и не имевший проблем с получением материалов закончил ремонт прежде других кораблей. На стоящих рядом с ним "России" и "Громобое" дела обстояли куда хуже, впрочем, и повреждены в Восточно-Китайском море они были гораздо сильнее. Скорое вступление в компанию броненосца крайне обрадовало адмирала Иессена. Фактически его отряд до сих пор состоял лишь из "Пересвета" и "Победы". Правда, вскоре должен был закончиться ремонт "Ретвизана" и таким образом, весь отряд должен был быть в сборе. Карл Петрович был единственным, кто постоянно выводил подчиненные ему корабли в море и несколько раз вел перестрелку с японцами на дальних дистанциях, не добившись впрочем, особых результатов. Несколько удачливее были быстроходные крейсера "Аскольд" и "Богатырь", совершившие совместно с миноносцами дерзкий налет на Чемульпо и потопившие на подходе к нему несколько вражеских транспортов. Японцы были вне себя от наглой выходки русских и попытались перехватить смельчаков, но без особого успеха. Скорость их броненосных крейсеров оказалось недостаточной, а "собачки" Дева не решились атаковать без их поддержки. "Новик" в этом набеге не участвовал занятый переборкой машин, а "Боярин" еще чинился в Дальнем. Великий князь, будучи флаг-капитаном Иессена прекрасно знал о готовящейся операции и решил воспользоваться ею для давно задуманной вместе с Рощаковским авантюры. "Ослябя" заканчивал свой ремонт, и другого случая для выполнения их замысла могло не представиться. Уведомив Угрюмова о том, что у них с Рощаковским дела на берегу, заговорщики покинули броненосец. Даже верный Архипыч, загодя усланный по какой-то надобности домой, не знал об их намерениях. До Дальнего они добрались по железной дороге, на поезде идущим за материалами на склады КВЖД. После известий о сражении на Ялу содержимое складов решено было перевести в Порт-Артур и такие рейсы стали регулярными. Рощаковский если и удивился нежеланию великого князя появляться дома, то виду не подал. Выйдя из единственного пассажирского вагона, офицеры быстрыми шагами направились в порт. Все необходимые распоряжения были сделаны заранее, и катер должен был ждать их в полной готовности. Но не успели они пройти и нескольких метров, как услышали жалобное: - "Алексей Михайлович, обождите". - Что за черт? - очень удивился знакомому голосу Алеша. - Ах, ты же паразит эдакий, ты откуда здесь взялся, - раздался совсем рядом крик и с тендера паровоза на платформу спрыгнул какой-то чумазый мальчишка. Следом выглянула голова железнодорожника, очевидно ругавшегося на безбилетного пассажира, но тот уже со всех ног бежал к великому князю. - Ванька! - Изумился тот, - ты как здесь оказался? - Ваше высокоблагородие, дозвольте с вами, - взмолился парень, действительно оказавшийся Ванькой. - Я вас случайно на станции увидал и решил что вы в бой! - Ты посмотри, какой паршивец, - засмеялся Рощаковский, - нигде от него не скроешься. - Даже если и в бой, - смеясь одними глазами, спросил Алеша, - тебе то какая печаль? - Да как же без меня, - искренне удивился кофишенк, - я же фартовый. Вон прошлый раз без меня в Дальнем с японцами сражались, да с каким фингалом вернулись. А со мной в море ходили, так ни царапины. - Так это я с тобой ходил? - Решил на всякий случай уточнить великий князь у перемазанного угольной пылью мальчишки. - А чего же нынче ваше императорское высочество без разрешения, - жизнерадостно захохотал лейтенант. - Алексей Михайлович, - принялся канючить Ванька, - ну возьмите, ну чего вам стоит... - Надо взять, - вдруг серьезным голосом сказал Рощаковский, - если оставим, он чего доброго всему Квантуну растреплет. - Этот может, - покачал головой Алеша, - ну что с тобой делать пошли. В порту их уже ждал снаряженный "Ретвизанчик", пришвартованный к стоящему под парами миноносцу. На сей раз, его вооружение ограничили катерными минами, а тридцатисемимиллиметровую пушку сняли, приняв вместо нее дополнительный запас горючего. А вот стоящий на корме китайский пулемет оставили. Патронов к ним было немного, потому решили, что потеря в случае неудачи большой бедой не станет. Экипаж катера вместе с лейтенантом должен был составлять пять человек: рулевой, моторист, минер и пулеметчик. Для маскировки на него был натянут брезент, выкрашенный в цвет моря, и делавший утлое суденышко совершенно незаметным уже с пары кабельтовых. Увидев готовый к рейду "Ретвизанчик", Ванька бог знает что себе вообразил и тут же принялся канючить: - Алексей Михайлович возьмите меня на катер, я вам пригожусь. - А что может и правда, - усмехнулся лейтенант, - возьмем мальца, раз он такой везучий как говорит? - Господь с вами, Михаил Сергеевич, что я его отцу скажу? - Возьмите Алексей Михайлович! - Ну что ты будешь делать! - Я плаваю хорошо, я даже вас, если что вытащу! - Типун тебе на язык! - рассердился великий князь. - Вот что вольнонаемный Хомутов, отставить разговоры, пока и впрямь не накаркал чего. - Слушаюсь, ваше высокоблагородие, - насупился парень, поняв, что разговор окончен. - Здравия желаю вашему императорскому высочеству, - спустился с "Бедового" его командир капитан второго ранга Баранов. - Здравствуйте Николай Васильевич, надеюсь у вас все готово? - Так точно, но я не получал приказа... - Вот как, а как насчет поступления в распоряжение начальника порта Дальнего? - Но мне хотелось бы... - Вы ставите под сомнение мои полномочия? - Ни в коей мере, ваше императорское высочество! - Прекрасно, тогда приказывайте отчаливать. Командир "Бедового" отдал честь, и офицеры во главе с великим князем поднялись на борт. - А ты чего столбеешь? - оглянулся Алеша на кофишенка, - ну-ка дуй на миноносец! Обрадованный Ванька одним духом пролетел трап, пока хозяин не передумал. У штурвала уже стоял присланный Алешей капитан одного из подчиненных ему буксиров. Как удалось выяснить великому князю, он был единственным, кому приходилось ходить на Эллиоты и потому, хоть как-то их знал. Баранов был опытным командиром и сразу почувствовал неладное, однако, он был не только морским офицером, но и придворным. До назначения на миноносец он долго служил на царской яхте "Полярная звезда", а затем заведовал всеми катерами императорской флотилии. Так что возражать члену августейшей фамилии он не стал и отдал все необходимые распоряжения. Машина "Бедового" заработала, и миноносец пошел к выходу из бухты, увлекая за собой на буксире "Ретвизанчика". - Ваше императорское высочество, - Баранов снова подошел к стоящему на мостике великому князю, - вы уверены в компетенции вашего лоцмана? - Вполне, а что вас беспокоит? - Да собственно ничего, - пожал тот плечами, - просто вид у него непрезентабельный. Вид у Никодима Селиверстова действительно оставлял желать лучшего. Старая поношенная морская форма, лохматая давно нечёсаная борода и особенно пронзительно красный нос наводили мысль, что лоцман любит злоупотреблять горячительными напитками. В действительности, лоцман был одним из самых опытных и знающих моряков во флоте КВЖД, а цвет носа изменился после одного неудачного падения в шторм. В выпивке, правда, он себе не отказывал, но исключительно на берегу. Так что опасения Баранова были совершенно напрасны и лоцман недрогнувшей рукой провел миноносец по проходам сквозь минные поля и вывел в открытое море, после чего взял курс на острова Эллиота. Замысел великого князя был прост: оставив минный катер как можно ближе к цели путешествия и дав полный ход вернуться обратно. - Пора ваше высокоблагородие, - угрюмо заявил Никодим, повинуясь скорее своему внутреннему чувству, а не расчету. - Ну, с богом, Михаил Сергеевич! - обернулся великий князь к Рощаковскому. - Не поминайте лихом, Алексей Михайлович. - Но-но! Приказываю вернуться живым и невредимым! - Есть, - шутливо вытянулся тот, - а где ваш Ванька? - Я его вниз услал от греха. - Ну и хорошо, а то чего доброго... - Ох, и не говорите, да что мальчишка, я и сам с вами готов отправиться хоть рулевым, хоть минером... - Вам, ваше императорское высочество, нельзя! Без вас мы можем и войну проиграть. - Без тени улыбки заявил Рощаковский. - А вот мы с Ванькой можем и рискнуть. - Пусть подрастет сначала. К застопорившему ход миноносцу подтащили "Ретвизанчик" и лейтенант с лоцманом ловко спустились на него по штормтрапу. Через секунду затарахтел на малых оборотах мотор, и катер медленно двинулся к цели своего путешествия. "Бедовый" тем временем развернулся и, постепенно набирая ход, двинулся домой. Поскольку идти сквозь минные поля в сгустившихся сумерках было чистым самоубийством, "Бедовый" подошел к острову Сан-шан-тао и притаился в его тени, не включая ходовых огней. - Ну что, господа, - обратился Алеша к офицерам, - найдется на вашем миноносце немного кофе? Мой Ванька преотлично его готовит. - Кофе это прекрасно! - Оживился вахтенный начальник мичман О´Бриен да Ласси. - Право, я столько не пил хорошего кофе, довольствуясь "адвокатом", что совершенно не могу устоять перед таким соблазном. Русское командование давно подозревало, что японцы используют острова Эллиота в качестве маневренной базы. Однако разузнать это наверняка до сих пор не получалось. Посланные туда на разведку миноносцы постоянно натыкались на превосходящие силы противника и, получив повреждения, возвращались не солоно хлебавши. Великий князь, согласившись на эту экспедицию, настаивал, что главной ее задачей должна быть разведка. Получить точные данные о месте стоянки врага, считал он, было бы куда важнее, чем пустить ко дну миноносец или даже малый крейсер. Впрочем, поскольку вероятность встретить вражеский броненосец или другой крупный корабль была совсем не нулевой, Рощаковскому удалось настоять на вооружении катера минами.