– Дед перед смертью расчувствовался и попросил меня присмотреть за его первой любовью. – Но ведь вы сказали, что Артур умер два года назад, – она посмотрела на него непонимающими глазами. – Точно, – подтвердил он, – два года назад, – и, поняв причину ее недоумения, разъяснил: – Просто тогда я не мог приехать, только начал строить свою карьеру. – А теперь? – А теперь в вашем городе появился филиал нашей конторы, – по его губам скользнула ироничная улыбка, – решив, что настала пора выполнить данное деду обещание, я попросил перевести меня сюда. – И что вы собираетесь теперь делать? – поджала губы Андриана. – Работать и присматривать за вами. – За мной не надо присматривать, – отрезала она. – Ну, это мы решим потом, а пока не выпить ли нам кофе? – Кофе в шкафчике, – сказала она, – кипяток в чайнике. – Так у вас что, растворимый кофе? – скорчил он уморительную физиономию. Она невольно прыснула. – Вот видите, – проговорил он наставительно, – у вас даже кофе нормального нет. А еще говорите, что за вами не надо присматривать. – Так я же сказала, что в шкафчике есть растворимый, – обиделась она. – Я бурду не пью! – так же уверенно, как когда-то его дед, заявил внук. Андриана пожала плечами. – А турка у вас есть? – Нет. – А мельница? – Какая еще мельница? – Да уж не ветряная, – насмешливо проговорил он, – мельница, чтобы кофе молоть! – Нет. – Мрак! На следующий день Артур принес кофейные зерна, сковороду для их обжаривания, турку и мельничку, объяснив, что получает удовольствие от перемалывания зерен вручную. С тех пор он сам варил кофе на кухне Андрианы. Она не спала тогда всю ночь, вспоминая знакомство со своим Артуром на новогоднем балу в летном училище. И их любовь! Такую трогательную и ранимую. И их разлуку, как оказалось, навсегда. Хотя она все эти годы, не признаваясь в этом даже себе самой, ждала его. И вот, пятьдесят лет спустя вместо Артура-старшего порог ее квартиры переступил его внук. Как же он был похож на своего деда в юности! Каждый раз, когда Андриана смотрела на него, у нее захватывало дух. И вскоре она уже не представляла своей жизни без его присутствия в ней. Нисколько не сомневаясь в его порядочности, она дала ему ключи от своей квартиры. – Зачем? – спросил он. – Так, на всякий случай, – проговорила она, краснея от смущения, как девчонка. Ключи он взял и, сунув их небрежно в карман, проговорил: – Раз вы считаете, что это необходимо, пусть они будут у меня. Но, насколько она знала, первые полгода он старался не приходить в ее отсутствие. Только в редких случаях, когда она сама его просила об этом. Вот, например, во время ее отпуска, чтобы кормить кошек и поливать цветы. На этот раз она сначала услышала два коротких звонка, затем звук проворачиваемого ключа и щелчок замка. Потом из прихожей донесся его голос: – Андриана, ты дома? – Да, – ответила она. Насчет того, как они перешли на «ты», наверное, стоит рассказать отдельно. – Послушай, Андриана! – однажды предложил Артур, – давай перейдем на «ты»! – Что? – изумилась Андриана Карлсоновна, которая привыкла, что ее в силу профессии уже почти пятьдесят лет называют по имени-отчеству и только на «вы». – Понимаешь, – попытался объяснить Артур, – дед так много мне о тебе рассказывал, что в моем воображении давно нарисовался образ милой, наивной девочки. – Я за твое воображение не отвечаю! – отрезала Андриана Карлсоновна. – Но ведь ты так и осталась девочкой! – воскликнул он. Андриана Карлсоновна густо покраснела. – Извини, – улыбнулся он, – я имел в виду возраст. Андриана Карлсоновна вскипела от негодования. – Прости за бестактность, – продолжая улыбаться, проговорил он и спросил: – Так что, договорились? Она посмотрела на него внимательно и поняла, что их с Артуром разделяют не просто несколько поколений, а целая эпоха. И вдруг ей отчаянно захотелось перепрыгнуть через эту пропасть и оказаться вместе с ним в новом времени. Она зажмурила глаза и кивнула. – Ну, вот и умничка, – обрадовался он и протянул ей руку ладонью вверх. И она изо всей силы шлепнула по ней своей маленькой ладошкой. – Какой же ты молодец, Стекляшкин! – рассмеялся он и на всякий случай отскочил от нее подальше. Потому что, судя по блеску ее глаз, на этот раз ему точно досталось бы на орехи. Стекляшкиным давным-давно дразнил ее дед Артура, прозвище это было придумано в честь астронома – героя Носова из «Приключений Незнайки». Ведь Андриана когда-то мечтала выучиться на астронома и работать в обсерватории, наблюдать за небом и делать открытия, как ее любимый Николай Коперник. Кстати, портрет именно этого астронома всегда стоял на столике в ее спальне. На этой репродукции астроном был еще совсем молодой и мечтательный, как она сама в юности. Андриана не любила, когда Артур-старший называл ее Стекляшкиным, и уж совсем не собиралась спускать это его внуку. Но Артур-младший, как и старший когда-то, все делал по-своему. На этот раз Артур явился с сумками и сразу прошел на кухню, чтобы разгрузиться. Потом она услышала привычные звуки, сопровождающие обжарку зерен, шорох мельнички, журчание наливаемой в турку воды и, наконец, восхитительный аромат, которому стало тесно на кухне, ворвался в комнату. Артур принес две маленькие чашки крепкого черного кофе и протянул одну из них ей. – Сегодня я прочитал в газете одно странное объявление, – начал он. – Как ты догадался, что его дала я? – обрадованно перебила она. – Ну, кто еще, кроме тебя, мог назвать детективное агентство «Шведским вареньем»? – фыркнул он. – Ничего смешного! – вздернула она подбородок. – Да, я решила открыть детективное агентство! И что? – Ничего, – отозвался он невозмутимо. – Но тебя это шокирует? – задиристо спросила она. – Ничуть, – усмехнулся он. – Дед рассказывал, что его первая любовь была большой фантазеркой! А еще он упоминал о том, что тебе не хватает крыльев, чтобы осуществить свои фантазии. Но теперь, как я вижу, ты их обрела. Хоть и не вышла в свое время замуж за моего деда-летчика, – не удержался он от укола. – Да, не вышла, – вздохнула она тихо. Как ей тогда казалось, Артур сделал ей предложение слишком поспешно и застал ее врасплох. Андриана была не готова немедленно уехать с ним, бросив институт и немолодых родителей. Она пыталась ему это объяснить, а он вспылил и накричал на нее. Она обиделась и не отвечала на его телефонные звонки. А потом он отправился к месту службы. И о том, что ее любимый женился, Андриана узнала от своей подруги Милы, которая встречалась с другом Артура Иваном. В отличие от Андрианы, Мила сразу же согласилась стать женой Ивана, перевелась на заочное и улетела с мужем. А Андриана осталась… После известия о женитьбе Артура она прорыдала всю ночь и дала себе слово больше не плакать из-за мужчин. И почти сдержала его… А Мила через год вернулась домой беременная дочерью. Ее Иван разбился во время учений. Больше подруга не вступала в брак, но из них троих именно Мила хоть раз побывала замужем. Сейчас Мила живет с внучкой. Третья подруга, Леокадия, тоже встречалась с летчиком, но довольно быстро охладела к своему Константину и поменяла его на доктора-ларинголога, который, в свою очередь, тоже скоро получил отставку. В настоящее время Лео уже несколько лет никак не может понять, кто ей дороже – генерал сухопутных войск в отставке или профессор романо-германских языков. Не сомневается она только в своей глубокой привязанности к Аристарху Ильичу – попугаю, подаренному ей лет семь назад влюбленным в нее штурманом дальнего плавания. К штурману Леокадия охладела и не вспоминала о нем с той поры, как корабль, на котором он служил, отчалил от берега. А вот Аристарха Ильича она продолжала обожать и холить. Попугай отвечал ей полной взаимностью, часто садился на плечо Леокадии и начинал клювом ласково покусывать мочку ее уха. – Аристарх Ильич! Ты просто дамский угодник, – кокетливо говорила Лео. – Что есть, то есть, – соглашался попугай. Но вот поклонников Леокадии попугай не слишком-то жаловал. Генералу он неустанно командовал: – Смирно! Кругом! Шагом марш! Ать-два! Ать-два! Но генерал был толстокожим и игнорировал придирки неугомонного попугая. Зато профессор был натурой ранимой и впечатлительной. И попугай с удовольствием изводил его одной и той же фразой: – Кеша, надень шапочку! Лысинку простудишь! – У меня нет никакой лысины! – возмущался всякий раз Иннокентий.