— Это вы меня извините, жила эгоистично, для себя, не думала о проблемах других… Наливай, Надя, по последней! Где ты, говоришь, это бюро знакомств? — Вот это — правильно! — засуетилась Надежда. — Клин клином! Зачем тебе женатый мужик? Найдем своего, красивого и богатого! За ваше здоровье, Лиза! Глава 2 Пелагея Львовна скептически осматривала подругу своей знакомой Надежды, которой она опрометчиво пообещала самого лучшего жениха. В агентство «Русская матрешка» она вложила все свои материальные средства, продав в свое время и машину, и дачу, и квартиру, оставшиеся от родителей. Она рискнула на заре перестройки и не прогадала. Желание работать совпало с дикой любовью к тому, что она делала. Еще со школы Пелагея, которую, кстати, тогда звали Таня, совала нос во все дела и была в курсе, кто в кого влюблен. Ее просто трясло, если она первой не узнавала новости, кто на кого посмотрел по-особенному и кто кого поцеловал. Надо отметить, что к таким людям может быть двоякое отношение. Их либо ненавидят, считая самыми жуткими сплетниками в мире, либо любят и доверяют все свои душевные переживания. Таня, то есть Пелагея, относилась как раз ко второму типу. Она была психологом от рождения, тонко чувствовала людей и в шутливой форме давала полезные любовные советы. С течением времени она поняла, что может свести людей вместе и с такой же легкостью рассорить любую пару. Ее благодарили подружки, выходившие замуж при помощи Татьяны, приглашали ее в свидетельницы, и она уже потеряла счет свадьбам, на которых была в числе первых гостей. С возрастом при виде разбитых судеб одиноких женщин, уже похоронивших в себе все надежды, в ней родилось желание удачно пристроить их за границу, раз своих мужиков не хватает. Так возникла «Русская матрешка», и за двенадцать лет своей деятельности Пелагея устроила сотни браков, обеспечила некоторых женщин богатыми любовниками, собрала обширнейшую базу данных иностранных женихов и еще более обширную базу данных «русских матрешек». Помочь всем обратившимся было для нее делом принципа. И вот сейчас она смотрела на худую, немного нескладную молодую женщину, без косметики, с длинным хвостом из светлых волос и строгим лицом, и понимала, что перед ней — трудная задача. Об этом она прямо и заявила в глаза пришедшим. Пелагея вообще была женщина прямолинейная и простая. — Я настолько безнадежна? — удивилась Мила, которая чувствовала себя раскованно из-за выпитого с горя вина в компании жены своего любовника. — Дело не в этом. Я сейчас объясню, что я имею в виду. Вы упрямы, горды и умны. Это написано на вашем лице, и это термоядерная смесь для мужчин. Только очень умный мужчина не испугается такой женщины. — А таких мало… — вздохнула Надя, обмахиваясь носовым платком. — Меньше, чем хотелось бы… — уклончиво ответила Пелагея. — Несмотря на вашу внешнюю сдержанность, у вас внутри кипят страсти, так ведь? — Я человек не без эмоций, — подтвердила Мила. — Вот! Но внешне вы, простите, несексуальны… А мужики, это не секрет, в девяноста случаях из ста ищут хорошую сексуальную подругу. И эти их намеки на страстность, на чувственность, на большую грудь… Они не понимают, что сексуальность не в этом. Женщина с бюстом и пухлыми губами может быть не темпераментнее резиновой куклы, и наоборот… Но, как мы уже отметили, умны и проницательны мужчины, увы, далеко не все. — То есть девяносто процентов отпадают? — посмотрела на свою плоскую грудь Мила. — А ведь это много! — заерзала в кресле тоже не совсем трезвая Надежда. — Вот именно… Боюсь, что вы очень разборчивы, тем более явно имея негативный опыт общения с мужчинами. — Имелся такой опыт, — подтвердила Мила. Пелагея стрельнула на нее проницательными темными глазами. — Женатых вам не надо, бабников не надо, с вредными привычками не надо… — А кому это надо? — встрепенулась Надежда. — Не поверите, но находятся желающие. Так вот, замуж не надо, чтобы лечь в постель, мужчина должен нравиться, быть сексуальным… красивым… — И богатым! — добавила Надя. — Вот-вот! Если бы такие были, я бы его не пропустила сама! — засмеялась Пелагея и подошла к бару. — «Мартини»? Шампанское? Вино? Ликер? — «Мартини»! — дружно заказали подруги. Пелагея приготовила три коктейля из «Мартини» и грейпфрутового сока, кинув туда кусочки льда из холодильника, стоящего тут же. — Моя вредная привычка! — пояснила она, не стесняясь, ставя бокалы перед женщинами. — Какая? — Алкоголь, — ответила Пелагея и махнула рукой, — с моей нервной работой я могу расслабиться или так, или жить на таблетках. Я выбрала более приятное средство, чем таблетки, — пояснила она. — Значит, ничего не выйдет? — спросила Надя. — Я так надеялась. Потом Мила и меня бы вытащила в Италию от моего алкоголика. — Значит, вы нацелились на итальянцев? — улыбнулась Пелагея. — А что? — Хороший выбор. Я сама их больше всех люблю. Кстати, ты, Надя, скорее найдешь себе мужика по своим внешним данным, чем твоя подруга. — Я что, менее разборчива? — обиделась Надежда. — Ты — женщина-огонь, а твоя подруга — Снежная королева. — Ты подойдешь этим девяноста процентам, — хохотнула Камилла. — Не надо мне озабоченных маньяков! — испугалась Надежда. — А на твою подругу клюнут только интеллигентные снобы и престарелые эстеты, — ответила Пелагея, — она на любителя, понимаешь? — Пусть клюют! — тряхнула рыжей копной Надежда. — Хороши же вы! Сколько выпили? Не слышите, что я вам говорю? Ей не понравятся те, кто клюнет на ее фото, а те, кто ей может понравиться, предпочитают молодых, попроще и посексуальнее. Ферштейн? Кстати, какой язык знаешь? — спросила у Милы Пелагея, наливая по второй порции «Мартини». — Английский практически в совершенстве. Год стажировалась в Англии, — вяло ответила Мила. — Хорошо… но нехорошо для ловли итальянца экстра-класса. Лучше учить итальянский язык. — Пелагея задумалась. — Что же, Милу не может полюбить супермен? — спросила Надежда, терявшая свою мечту переехать в солнечную Италию. — Красавец, богач, порядочный, одинокий — и Камилла, женщина тридцати двух лет по профессии… — вопросительно посмотрела на Милу хозяйка «Русской матрешки». — Ветеринар. — Ветеринарша… ну не знаю… Странная пара. Один шанс из нескольких миллионов. Если только что-то произойдет экстраординарное… Понимаете, девочки, чтобы подцепить свободного миллионера, можно быть и официанткой, но восемнадцати лет, с большим бюстом и с ногами от ушей. Можно и с менее заметной внешностью и в более зрелом возрасте, но быть близкой к нему и стать незаменимой в его жизни. Например, его секретарша, его домработница, принимающая его в любом состоянии, дающая прекрасный секс и ничего не требующая… Рано или поздно он поймет, что лучше ее не найдет. Вы ходите в такие места, где можно встретить миллионера? — спросила Пелагея. — Нет, — честно ответила Камилла. — Как же тогда вы встретитесь и сразите его наповал? Я не знаю, что должно произойти, чтобы вы смогли чем-то его поразить или произвести на него впечатление. Такие мужчины всегда в шоколаде, они видели таких женщин, что взять их нечем. Их не тронет даже «Мисс мира». Короче говоря, девочки, высоко планку подняли. Нельзя ругать микроскоп за то, что он не утюг, — выдала загадочную фразу Пелагея и пояснила: — Даже в обычных мужчинах надо искать достоинства и прощать недостатки. — Как все это грустно, — вздохнула Надя, — давайте выпьем! Женщины выпили. Мила вздохнула. — А можно не снижать планку? Ну, не откликнется никто, и бог с ним… я не обижусь… — Хорошо, — согласилась Пелагея, — мое дело предупредить. Сейчас составим анкету, занесем ее в компьютер и будем ждать откликов. Фотографию принесли? — Да, — Мила достала фото из сумки. — Сойдет… хотя и здесь у вас очень серьезное выражение лица. — Какое уж есть, — ответила Мила. — Давайте выпьем за хорошее начало дела, — сказала вконец окосевшая Надя. — Давайте, — поддержали ее Пелагея с Милой. Пелагея опустошила свой бокал и спросила у Милы: — А ты вообще любила кого-нибудь? — Думаю, что нет… хочу так думать, — ответила Камилла. — А я один раз была влюблена! — мечтательно закатила глаза Пелагея. — Как ты это поняла? — заинтересовалась Надежда. — Это было незабываемое чувство. Его взгляд пронзил меня как молния, и у меня сразу же заболело… — Сердце? — воскликнула Надя, слушавшая хозяйку брачного салона, открыв рот. — Вот здесь, — положила руку на область желудка Пелагея, — а внизу живота разлилось приятное тепло. Я сразу поняла, что этот мужчина — мой. — И что потом? — спросили заинтригованные подруги. — А! — махнула рукой Пелагея и снова потянулась к «Мартини». — Он был идеален, кроме одного пункта: он не был свободен, чего в принципе и следовало ожидать. — Жаль… — вздохнула Мила. — За несчастный случай! — подняла бокал Пелагея.