— Позволяю, раз уж в эту ночь и вам не дали поспать, — ответила Мила, еще сама не зная, что у нее с лицом. Эмилио присел рядом и открыл свой чемоданчик. Мила молча разглядывала мужчину, натянув одеяло почти до подбородка. «Они чем-то похожи с Марко, такие тонкие, красивые черты лица, густые волосы… Наверное, это национальные черты итальянцев. Эх, определенно мне надо было родиться в Италии, мне нравятся эти их национальные черты. Странно… Издалека Эмилио казался мне молодым человеком, а вблизи я вижу морщины — отметины времени, ему явно сорок с хвостиком… но выглядит он великолепно. Еще бы… кто делает женщин красивыми, не имеет права сам быть с брюхом, лысым и страшным. Хотя, конечно, имеет такое право, но рассчитывать на большую клиентуру не придется», — думала Мила. Доктор приступил к осмотру кожи Милы. — Сколько вам лет, синьорита? Камилла скосила глаза в сторону Марко и хотела ответить, что ей двадцать пять, но Эмилио предостерег ее: — Доктору только правду. — Тридцать два, — зачем-то по-английски сказала Камилла, словно Марко не знал английский язык. — Вы как-то ухаживаете за лицом? — спросил доктор. — Да нет… ну иногда кремом мажу… — Каким? — Разными… недорогими… косметикой редко пользуюсь, — сказала Мила. — Удивительно… у вас прекрасная кожа… И какие красивые глаза, губы, выглядит наша красавица лет на двадцать пять, — словно прочел ее мысли Эмилио, Камилла даже вздрогнула. Марко улыбнулся. — Согласен с каждым твоим словом. — Ну что я вижу… Нос цел, возможно, поврежден один хрящ, но он заживет сам, синяки пройдут, я оставлю крем, с которым они заживут в два раза быстрее. Но ты мне по телефону сказал, что девушку избили, а я вижу у нее на лице и резаные раны. — А… Это от стекла! — махнула рукой Мила. — Просто царапины. — Произошли кое-какие изменения с тех пор, как я тебе звонил, — вздохнул Марко. — Камилла упала с высоты, пробив стекло. — Эта женщина акробатка или каскадер? — Нет, она ветеринар. — Ну вот как раз укусов и рваных ран от ее пациентов я и не вижу, — удивился Эмилио. — Камилла только что обезвредила преступников и спасла нам с мамой жизнь, но это длинная история. — Не преувеличивайте, Марк, — подала голос Камилла. — Я ничего не преувеличиваю, все так и было, — возразил он и спросил у Эмилио: — Ну что скажете, док? — Одну ранку надо шить пластическим швом, — ответил тот. У Камиллы глаза расширились от ужаса. — Боже, я никуда больше не хочу… — Душа моя, у меня все с собой, ехать никуда не надо. Один укольчик, и вы ничего не почувствуете, пятнадцать минут кропотливой работы, и все готово, — без всяких возражений сказал доктор. — Мне выйти? — спросил Марко. — Можешь остаться, если не упадешь в обморок, — ответил ему Эмилио, набирая в шприц обезболивающий раствор. — Марк, не уходите! Можно я подержу вас за руку?! — взмолилась Камилла и, как только он приблизился, вцепилась ему в руку. Операция прошла успешно под шуточки Эмилио. — Надеюсь, больше к вам никакие бандиты не ворвутся? Надо повесить табличку, что в данный момент спасительница занята залатыванием своих ран. — Вообще, я, конечно, такого не ожидал. Живем вроде в солидном, охраняемом отеле, и такое происшествие! Начальник охраны уже сказал, что все, кто дежурил сегодня в отеле, будут уволены, а черная лестница теперь тоже будет охраняться. — Я всегда тебе говорил, что ты легкомысленно относишься к своей жизни, имея такие деньги. — Я занимаюсь легальным бизнесом. — Но очень большим, — посмотрел на него Эмилио. — В одном ты прав, — сказал Марко, — подвергать жизнь моей матери и других людей, которые рядом со мной в данный момент находятся, я не имею права, — он бросил взгляд на Камиллу. Она держалась мужественно и не проронила ни звука во время всей операции. Хирург закрепил свою ювелирную работу специальным медицинским клеем и попросил Милу два дня не умываться, чтобы не намочить шов, который он наложил на щеке, около уха. Потом он поцеловал ей руку, поблагодарил ее за мужество и за спасение друга и пригласил к себе в гости в Италию. Затем он распрощался с Марко и покинул их. Тут же в комнату сына вошла Антония и поцеловала Милу. — Дорогая ты моя! Пока здесь Марко, чтобы он меня потом не съел, я прошу прощения у тебя за то, что выгнала на лестницу. — Это оказалось к лучшему, — улыбнулась Мила. — Точно! Ты знаешь, зачем я это сделала, и надеюсь, что простишь. Мы с Марко и его будущей женой Викторией приглашаем тебя к нам в Италию. Наш дом располагается в чудном месте, где ты можешь полностью поправить свое здоровье. — Да я и не пострадала, — попыталась возразить Мила. — Не спорь! Худая, бледная, неизвестно еще, в каких условиях живешь и работаешь. Проведи у нас отпуск! Ну же, Марко! — подтолкнула она своего сына локтем. — Мы будем очень рады… — подтвердил он. — Я думаю, что тебе следует пригласить Милу на свадьбу, потом она останется пожить у нас в Италии, когда ты с Викой уедешь в свадебное путешествие, — продолжала трещать Антония, не узнавая своего сына, который стоял и молчал. — Ты же не против, Марко?! — чуть ли не с угрозой в голосе спросила Антония. — Против присутствия Милы на моей свадьбе? — уточнил Марко. — Совсем нет… Я могу ее представить себе даже в качестве своей невесты… Шутка. Мила поперхнулась, а у Антонии вытянулось лицо. — Нельзя, сын, шутить такими вещами. — А кто шутит? Чем Мила хуже Виктории? — вступил в перепалку Марко, явно желая повеселиться. Мила крутила головой от Антонии к Марко. — Так я и знала, что ты относишься ко всему несерьезно, все превращаешь в цирк! — А кто говорит о сильной любви?! — По крайней мере, ты уже остановил свой выбор на одной, и нечего шутить на эту тему! — А я не шучу! Камилла, ты бы вышла за меня замуж? — обратился к ней Марко. — Я? — Она отрицательно покачала головой. — Нет, конечно! — Почему?! — в один голос спросили Антония и Марко, вмиг перестав спорить. — Как почему?! Вы что? Я полностью согласна с Антонией, в этом вопросе нельзя устраивать цирк. — Вот, золотые слова! — кивнула мать Марко. — Это не цирк, — упорствовал Марко. — Я никогда не выйду замуж, если не буду уверена, что мужчина меня любит и я отвечаю на его чувство, — ответила Мила, понимая, что ей надо уносить ноги из этой странной семейки, — уж извините, такая я старомодная. — Я смогу обеспечить любой твой каприз! — завелся Марко. — Это очень хорошо, но это не главное, — уклончиво ответила Мила и стала протискиваться бочком мимо них, чтобы покинуть это гостеприимное семейство. — Куда ты? — Домой. — Я отвезу, — вызвался Марк, который первый раз в жизни получил отказ от женщины, пусть даже и на его шутливое предложение, и теперь переваривал новые ощущения. — Нет, спасибо! Уже открыли метро, я на нем, — попыталась вырваться Камилла. Марк ее, конечно, не отпустил. Они вдвоем спустились вниз в гараж, сели в другой автомобиль, не в тот, в котором приехали, и выехали со стоянки.