— Думаю, только беспробудное пьянство. — Камилла взяла бокал с вином в руку и чокнулась с Надей: — За нас! За то, что ты есть у меня! — За нас! — кивнула Надя и выпила вино. В сумке Милы зазвонил телефон, она взглянула на номер и отключила его. — Надоел… — Кто это? — поинтересовалась Надя. — Женя… достал меня! И на работу уже несколько раз приезжал, и звонит постоянно. — Может быть, вам надо поговорить? — Я ему все сказала, мне добавить нечего. Я не хочу больше слышать его обещания, что он уйдет от жены. Мне это не нужно и он не нужен. — Да это еще после того, как ты с ней познакомилась. Нагадить незнакомому человеку проще, все-таки она не так глупа, насколько хочет казаться. Хочешь узнать врага и победить его? Подружись с ним. — Дело не в этом. У меня как пелена с глаз спала. Я не могу даже назвать то, что у нас было с Женей, отношениями, фу, даже вспоминать не хочу! Знаешь, почему я с ним встречалась? Втайне хотела забеременеть, чтобы не остаться одной, а с ребенком, и этот паразит мне это обещал. А в свете того, что мне поведала жена Евгения о его маленькой операции, то я поняла, что меня поимели по полной программе. — Ну и плюс еще на фоне этого красавчика, конечно, Евгений проиграл… — перевела в безопасное русло разговор Надя. — Да, спасибо Марко, теперь я поняла, что такое сильные чувства. А то бы померла и не испытала бы такого. Давай за это выпьем! — Чувства-то не взаимные, — осторожно напомнила Надя. — А это все равно! Давай выпьем! Когда официант принес горячее блюдо и салат, женщины уже выпили по трети бутылки вина. Рыба на большой белой тарелке выглядела великолепно. Вокруг были выложены дольки лимона, маслины, листья салата и припущенные в белом вине овощи. На вкус рыба оказалась еще лучше, чем выглядела. Ароматная, хрустящая корочка и в меру жирное мясо. — Ой, спасибо тебе, Милка! Ничего вкуснее не ела! — проговорила Надя. — Представляешь, если бы я была директором ресторана? Нет, нам нельзя! — сама спросила и сама ответила Надежда. — Мы с тобой уже через неделю в дверь бы не пролезли, поедая с утра до вечера такие вкусности! Утолив первый голод, Мила посмотрела на посетителей ресторана Марко. Молодежи не было, что говорило о недемократичности цен в этом заведении. Преобладали люди среднего возраста — от тридцати до шестидесяти, уверенные в себе и хорошо одетые. Это могли быть и мужчина с женщиной, и деловые партнеры. Никто громко не смеялся, ели все культурно, тихо переговариваясь и слушая джазовый ансамбль, играющий на сцене. Музыканты все были в белых рубашках. Душа радовалась за людей, которые могли себе позволить такой отдых. — Марк готовится к свадьбе… — сказала Мила. — Опять ты о нем?! Расслабься и получай удовольствие от еды! Горе мое! — Я и получаю… — Слышь, — пихнула ее под столом ногой Надя, — хорошо еще, что нас не запомнили и не внесли в черный список, чтобы не впускать в ресторан! — Это еще почему? — Забыла заварушку у ресторана? Между прочим, яйца яйцами, а витрину-то внизу наши разбили, а я-то знаю, что это бешеные деньги, — гордо заявила Надя, уплетая овощи за обе щеки. Официант ненавязчиво подходил к ним и подливал вина. — Я с ужасом вспоминаю об этом, — призналась Мила. — Эх, слабый у тебя характер! А я вот довольна! — Что чуть не убила человека? — спросила Камилла, имея в виду, конечно же, Марко. — Да нет… это была ошибка, я бы даже извинилась перед ним, просто здорово мы тогда выступили против фуа-гра. Мила пожала плечами. — Меня вызывал следователь, — продолжала хвастать Надежда. — Меня тоже… — подтвердила Камилла. — Этот итальянец не обманул, его пассия на следующий день забрала свое заявление, и нам с тобой больше ничто не грозит, кроме моего сумасшедшего чувства к нему. — Это точно… — зачавкала Надя, — но ты не горюй, я что-нибудь придумаю… — От этого мне только страшнее… — ответила Мила, косясь на салат из морепродуктов в хрустальной вазочке на ножке. Надежда перехватила ее взгляд. На поверхности красиво выглядевшего салата лежали те самые моллюски, которые надо было открывать специальными щипцами. — Знать бы нам… — оформила общую мысль Надя. Вино было превосходно, а рыба сытной, и от десерта подруги дружно отказались. Надежда не удержалась и задала официанту мучивший ее вопрос, вернее, ее подругу: — Скажите, любезный, а ваш шеф посещает ресторан? — Сергей Анатольевич? — уточнил официант. — Какой Сергей Анатольевич? — не поняли подруги. — Наш директор, — пояснил официант. — А Марко Тозини? — с придыханием спросила Камилла. — А… ну так это, вообще… — махнул рукой официант, — хозяин этого всего. Для него этот ресторан — песчинка в его бизнесе, он бывает у нас редко и в основном в обед, и то часто совмещает с деловыми переговорами. А администратор у нас Сергей Анатольевич, в зале для посетителей он не ест никогда, но кухню нашу оценил и любит, будьте уверены, — ответил словоохотливый официант. — А не знаете, когда Марко Тозини будет обедать у вас, то есть у себя? — спросила Надежда, несмотря на то что Мила делала ей всяческие знаки замолчать. — Насколько я знаю, заранее он не сообщает. Все, по-видимому, зависит от того, как сложится у него день. У нас девочки-официантки тоже всегда ждут его приезда, — улыбнулся официант. — Почему? — спросила Надежда. — Марко оставляет щедрые чаевые, — ответил парень и выразительно на них посмотрел, словно призывая и их не жадничать и последовать примеру славного итальянца. — А… ну спасибо вам за все… наелись, напились, все узнали… Не знаете, где мы можем еще увидеть господина Марко? Официант улыбнулся. — Нет, извините, такой информацией я не располагаю. — Тогда принесите нам счет. — Вам раздельно? — Нет, общий, — ответила Мила и полезла в сумочку за кошельком. Счет в красиво оформленной кожаной папке принесли. Мила открыла папку и стала внимательно всматриваться в цифры. Наконец Камилла дошла до понятного слова «итого» и не совсем понятного числа — шестнадцать тысяч рублей. — Что? — насторожилась Надежда, которая давно подозревала, что этим все и закончится. — Сколько у тебя денег? — спросила Мила, отрывая наконец-таки взгляд от счета. — Три тысячи. — И все? — Дома еще есть тысяча, если Димка не пропил… А что? Я же тебе говорила! Мила снова с надеждой посмотрела на итоговую сумму, словно за время ее разговора с подругой она могла уменьшиться. — У меня десять плюс твои три… Нам не хватает трех тысяч… Что делать? — Так я и знала! — хлопнула руками Надежда. К ним бесшумно приблизился официант. — Я могу забрать оплату? — Понимаете… как сказать… в общем… — начала Мила, покрываясь красными пятнами. — В общем, у нас не хватает трех тысяч, — выпалила Надежда, пытаясь сложить салфетку в форме розочки, как она лежала изначально, словно это усилие могло скостить им три тысячи рублей. Повисло гробовое молчание. — Пойдемте со мной, — холодно сказал официант, как-то сразу утративший все свое обаяние. Женщины забрали свои сумки и, будто побитые собаки, поплелись за ним.