– Целый клан усилился благодаря одному сопляку? – эта мысль вызвала у старика неподдельное возмущение и неприятие. – Хотя, знаешь… Мне доложили, что он открыл какое-то своё дело. Пока подробности я не знаю, но надо бы проверить. – А дальше что? Что мы будем делать, Бартолд? Когда теперь увидим внучек и увидим ли? – У Ольги нет права не давать нам общаться. – Плевать она теперь хотела на наши права. Не знаю как, но ты должен решить этот вопрос. – Что-нибудь придумаю, – раздраженно ответил старик. В прошлый раз, когда он попытался разобраться, закончилось это плохо. * * * Роман Коршунов делал то, чем последний раз занимался во время дуэли с проклятым Соколовым. Сидел на дереве. Сидел он там не просто так. Наблюдал за базой одной из группировок, которых в окрестностях, по мнению парня, было слишком много. «Отбросы. Я живу среди отбросов». Когда сестра умерла, Коршунов первые дни думал лишь об отмщение. Он слил информацию князю о Канисе, чтобы два врага сцепились между собой. Думал о том, как достать Соколова, но тогда не нашёл способа. Пришлось отступить. Уйти, скрыться и выжидать, чтобы дождаться подходящего момента. Спрятался Коршунов на другом материке, в южной Америке, куда долгое время стекались европейские отбросы, что привело к текущей ситуации. Местное население жило в нищете, работало на плантациях или в шахтах, а кто работать не хотел, промышлял в бандах. Рэкет, проституция, наркотики, работорговля… Полный список. Неподалеку можно было найти и совсем другие районы. Туристические. Те, у кого имелись деньги, могли выбраться посмотреть на живописные уголки природы и даже не заподозрить, что отойди они на пару километров от отеля, то живыми уже не вернуться. Коршунова в первое время интересовало одно единственное занятие – охота. Он целенаправленно перемещался по дикой местности, выискивал зверей, убивал их, пожирал, набирал силу и оттачивал навыки. Так продолжалось, пока в один из дней к нему не заглянули те самые бандиты, решившие прибрать к рукам «ценного кадра». Вот за этими людьми сейчас Роман и наблюдал, обдумывая перспективы. Находиться в изгнание ему надоело. Пора было собирать армию. * * * Через пару дней после демонстрации, позвонила Ольга Гвоздёва и предложила заехать в лечебницу. Забросить меня туда я попросил Катю, чтобы чужим соглядатаям меньше пищи для ума досталось. Прибыл вечером, когда остальной персонал уже отпустили. – Как дела? – спросил я, после того, как поздоровались. – Я только начала, а уже устала, – вздохнула женщина, – Жду поставки оборудования, всякой разной мелочёвки, типа канцелярских товаров, провожу собеседования и… Через неделю-две буду готова открыть клинику. – Клиентов уже здесь принимала? – Да. Своих. С чем связан один неприятный инцидент. – М? – приподнял я бровь, пытаясь по виду женщины оценить масштаб проблем. – Ты ведь не забыл про ассоциацию целителей и то, что им надо платить членские взносы? – Мы ведь решили их проигнорировать, разве нет? – Да. Ко мне вчера заглянул Апостол Эдуардович. Истрепал нервы и зазывал к себе. Ох… Последние три года Ольга в основном занималась тем, что училась. Что подразумевало стажировку в разных больницах, посещение конференций и обучающих курсов. Иначе говоря, она плотно погрузилась в эту тусовку. Познакомилась с другими целителями и врачами, всякими светилами и профессорами. В том числе с теми, кто заправлял так называемой ассоциацией целителей. Я честно постарался вникнуть, какой от ассоциации прок, но так и не понял, в чем смысл, кроме как того, что та гребет не хилые взносы с целителей. Доступ к обучению и возможность обмениваться информацией? Смешно. Хочешь ты того или нет, а договариваться придётся отдельно. Часто за плату. Так какой смысл? Бонусы сомнительны, зато кнут вполне реален. Если не вступишь и будешь практиковать, то и ополчиться могут против тебя. Слухи пустить нехорошие. Для средненького одаренного, который ни под кем не ходит, это смертельный приговор. Аристократы редко к себе таких берут. Зачем бесам слабые целители? Обычные люди, кто побогаче – вот кто главные клиенты, но в этом случае, если целитель работает на кого-то конкретного, то он, по сути, незаметен. Не ведет частную практику, а обслуживает отдельное семейство. Но ладно это. Взносы платить для меня не проблема. В другом загвоздка. Апостол Эдуардович оказался тем ещё чудаком. На одной из конференций начал заигрывать с Ольгой, а потом и до непристойных предложений дошёл. Схлопотав знатного леща. Ещё и на людях. Знатный тогда скандал вышел. Это и послужило главной причиной, почему мы не хотели вступать в ассоциацию. Ольга чувствовала себя оскорбленной и не хотела связываться с настолько неприятным человеком. Я же… Мне в целом плевать было, я просто встал на сторону женщины. – Прямо зазывал? – удивился я. – Скорее угрожал, что если не вступлю, то худо будет. Прямо ничего не говорил, но намёков накидал более чем. – Ясненько… – задумался я, как разобраться с этим доставучим типом, – Ну тогда переходим к следующему этапу. Документы давно готовы, предлагаю завтра зарегистрировать свою ассоциацию. – Мы поднимем бурю. – Это так, – согласился я, – Но также привлечем к себе всех обиженных. Я эту ситуацию и с Ольгой Владимировной обсуждал. Она меня поддержала. С точки зрения княжеской семьи им хотелось устранить монополию и разделить целителей на две группы, чтобы выдать им стимул лучше работать. Выдать в принудительном порядке. Прописать, как лекарство от зазнайства. Так что у нас есть поддержка и на самом верху. Незримая, но существенная. – В перспективе мы окажемся в выигрыше, не переживай. – Сложно это всё. – Не прибедняйся. Ты за последний год серьезно выросла. – Кто бы говорил, – хмыкнула Ольга. – Займешься безопасностью в здание? Проверишь, чтобы за нами никто не следил? – Конечно. Провозился я пару часов, создавая защитные контуры, вмуровывая в стены артефакты и обеспечивая безопасность. Как физическую, так и информационную. Не хотелось бы, чтобы кто-то узнал секреты этого места. Также я активировал ранее заложенные печати для сбора и конвертации энергии. Отныне в этом месте целители смогут работать эффективнее. А если что-то засбоит, то я поправлю, не проблема. – Ты готова? – спросил я, когда закончил. – Я то да, а вот ты? Процедура обещает быть болезненной. – Выдержу. Три года погружений в генетику, изучение всевозможных гипотез и их проверок с помощью алхимии. Три года проб и ошибок, неудачных опытов и открытий. Сейчас мой индекс опасности подбирается к пятидесяти. Я превзошёл отведенный мне предел на двадцать пунктов. Результат, которого можно было бы добиться поколений за пять упорного труда и удачи, если действовать обычными методами. К сожалению, я уперся во второй потолок. Никакая стимуляция больше не позволяла вывести организм на следующий уровень. Этот тупик и породил проект идеальный ген. Раз уж аристократы и бесы накопили столько мутаций в своих телах, то почему бы не исследовать это и не создать некий абсолют, вмещающий в себя все достоинства? Идея перспективная. Тем более, для меня нет разницы, изучать кровь в пробирке или внутри человека. Алхимия для обывателя невидима, так что… Ну да, ну да. Я в наглую имел возможность изучать любого, кто попадался мне на пути. Почти… На это уходило изрядно времени, поэтому приходилось хитрить. Но тех, с кем учился – их да, изучил полностью, хоть это и не особо красиво. Медведевы, кстати, когда захватили тот подземный комплекс, урвали образцы иностранных препаратов, которые помогали быстро выращивать сильных бесов. Мы с ними на пару изучали это чудо-средство. Медведевы своими методами, а я своими. Кое-какие у них подвижки в этом вопросе появились, но не то, чтобы выдающиеся. Препарат действительно развивал регенерацию, силу и скорость, но… Он не давал качество. Потомственные аристократы всё равно оставались на голову выше таких раздутых бесов. Ну да ладно. Я собирался пойти совсем другим путем. Пока размышлял, Ольга готовилась. Достала пробирку, в которой содержалась кровь. Изначально она принадлежала мне. Потом над ней поработали. Сначала я с помощью алхимии, а потом Ольга целительской силой её перестроила. Это одна из тем, в которую она углубилась особо сильно. Дар изменять организм, улучшать его и обновлять. Женщина взяла скальпель, провела мне по руке и вылила кровь на ранку, пока та не заросла. А она и не заросла бы. Не тогда, когда целитель против. Измененная субстанция проникла внутрь и только после этого разрез затянулся. Ни капли не осталось. Ольга прикрыла глаза и положила ладонь мне на грудь. Я тоже прикрыл и расслабился. А чего нервничать, если давно по всем фронтам подготовился. Сейчас я увешан артефактами, сделанными специально под этот случай. Они регулируют адаптацию новой крови внутри меня. Следят за тем, чтобы процесс куда надо двигался. – Всё, – сказала Ольга где-то через час, – Отклонений не наблюдаю, но это не показатель. Надо смотреть в динамике. Завтра с утра приходи сюда. В ближайший месяц будешь являться каждый день. Если самочувствие вдруг ухудшится, сразу ко мне, не смотря на время. – Ночью тоже будить? – Буди. Или ты хочешь рассыпаться на части? – Не нагнетай. Всё будет хорошо. – Твоя уверенность мне нравится, но… В общем, в любое время и не дай бог, ты проигнорируешь это наставление. Больше не буду с тобой работать. – Обещаю вести себя ответственно. Ты же меня знаешь. Что-то это её не сильно успокоило. Я позвонил Кате и вскоре та забрала меня.