— Что-то в это слабо верится. — Если то, что говорят про тебя, — правда, девочка моя, то ты на вес золота, и тебя должны холить и лелеять. Понимаешь? — Скажите это ребятам, которые мне мешок на голову надели. — Ну что с них возьмешь? Мужланы. Больше такого не повторится. Обещаю! — женщина обняла Иру за плечи, и они вдвоем стали спускаться по ступенькам. Лестница уходила примерно на три метра вниз, затем был коридор из бетонных плит в высоту выше человеческого роста, в ширину могли спокойно идти двое. Освещения внутри не было, поэтому без фонаря тут делать было нечего. Внизу пахло сыростью и землей. Они шли около минуты, а то, может, и две, пока не уперлись в дверь. Один из мужчин открыл от себя массивную дверь, и они очутились в холле два с половиной на два с половиной метра и в высоту примерно так же. Из этого холла вела всего лишь одна большая металлическая дверь бордового цвета. На самом деле, это был ISO-контейнер для перевозки грузов автомобильным, железнодорожным, морским и воздушным транспортом. Такие обычно в фильмах показывают, когда в порту на корабле они стоят в два, а то в три ряда, поставленные друг на друга. Разноцветные, всякие разные. Этот контейнер был когда-то вкопан в землю и оборудован под лабораторию. На нем висела металлическая табличка. Ира рассмотрела ее в бледном свете фонаря и увидела лишь пару слов на английском: APPROVED FOR TRANSPORT UNDER CUSTOMS SEAL, USA, что означало: ДОПУЩЕН К ПЕРЕВОЗКЕ ПОД ТАМОЖЕННОЙ ПЕЧАТЬЮ, США. На табличке еще много чего было написано, в том числе стоял код: VH (Ventilation), что означало, что контейнер вентилируемый, но Ира уже не видела этого. — Ну вот мы и пришли, — сказала Рада и кивнула мужчине. Он открыл дверь, потянув на себя за металлическую ручку контейнера, и они вошли в просторное и светлое помещение. Ира внимательно разглядывала комнату. В длину она была около двенадцати метров, а в ширину около двух с половиной. В крыше были отверстия под вентиляцию. Вдоль одной стены стояли столы с лабораторным оборудованиям, колбами и какими-то порошками, а вдоль этих столов сидели в белых халатах, масках и перчатках люди. На лицо была подпольная норколаборатория. «Мир рухнул, а ЭТА зараза еще жива и развивается», — подумала Ира про белый порошок, сразу поняв, что это наркотики, зная, какой репутацией пользуется Форштадт. Люди, сидевшие на стульях, моментально подскочили и поприветствовали свою хозяйку. — И вам доброй ночи, — сказала Рада. — А где Роман Борисович? — Уже едет, Рада Милошевна, — сказал один из лаборантов. — Хорошо! Мы подождем. Гера, ты останься, а остальные могут быть свободны. Двое мужчин, которые были с Герой, молча покинули помещение, а вот водитель Рады вопросительно посмотрел на свою хозяйку. — Подожди в машине! — промурлыкала цыганка. Водитель покорно кивнул и тоже вышел из лаборатории. — А мы пока кофейку попьем, — улыбаясь, добавила цыганка и пошла в конец контейнера, где стояла кофе-машина. Не успела Рада налить себе кружку ароматного напитка, как в дверь вошел мужчина лет пятидесяти в парке и вязаной шапке. Рада моментально забыла про кофе и плавной походкой устремилась к своему доктору. — Она здесь, — сказала Рада, и ее глаза загорелись. — Я вижу, — ответил Роман Борисович, раздеваясь и вешая куртку на вешалку. Голову мужчины покрывала редкая седина. Светло-серые глаза излучали озабоченность. Он был высоким, под два метра ростом, и стройным. Доктор прошел к умывальнику, расположенному в конце контейнера в отдельном помещении, где были туалет и раковина. Помыв руки, он надел халат, перчатки и подошел к своему рабочему столу. Лишь Гера, Рада и Ира наблюдали за действиями мужчины, остальные продолжали усердно работать за своими столами. — Ну что ж, показывайте ваше чудо, — сказал Роман Борисович, глядя на Иру. Ира в который раз рассказала историю своего заражения. Роман Борисович слушал внимательно, лишь изредка хмуря брови. В эти моменты на лице Рады читалось волнение. После окончания рассказа цыганка спросила: — Ну как? Ты можешь уже сейчас предположить, почему она осталась жива? — Так сходу нет, Радочка, ты же знаешь, я не бог. Надо провести ряд анализов с кровью девушки. — Ммммм, — закатила глаза цыганка и приложила тыльную сторону ладони ко лбу. — Наберись терпения, — успокаивал Раду доктор. — Поезжай домой. Отдохни. Я вижу, ты извелась вся. Я возьму кровь у... — и он обратился к девушке: — ...как тебя зовут? — Ира! — Вот, возьму у Иры кровь, проведу ряд экспериментов и сообщу о результатах. Ира не могла понять, к чему такая спешка и почему нервничает Рада. Она хочет получить результат здесь и прямо сейчас, но почему? Ира предположила, что, возможно, кто-то из близких ей людей заразился и ему или ей нужна вакцина. Только этим Ира могла объяснить спешку Рады. Рада металась взад-вперед, как раненый зверь. Она понимала, что предложение доктора разумно, но она не могла его принять. Она хотела остаться и сама наблюдать за ходом действий. — Ну зачем ты будешь себя изводить, — доктор погладил Раду по спине. На ней было элегантное приталенное вязаное платье бежевого цвета. — Езжай домой. — Думаешь, дома я буду более спокойна. Как я могу оставить ее здесь. — Ну если тебе будет так спокойней, давай, как только я закончу с Ирой, ее сразу привезу тебе в крепость, где она будет под охраной. — Я боюсь, — почти шёпотом сказала Рада. В ее взгляде промелькнула частичка безумия. — Чего? — недоуменно спросил доктор. — Что ОНА заберет ее у меня. — Кто? — полушепотом спросил доктор. — Эта чертова Зинаида. Эта вездесущая стерва. — Не переживай ты так. Про лабораторию они не знают, а крепость неприступна, ты же знаешь. Так просто они в крепость не попадут. — Я не была бы так уверена. — Ты не доверяешь своим людям? Рада неопределенно помотала головой. — Похоже, ты переутомилась, — сказал доктор, правда, он хотел бы сказать: «У тебя паранойя», но промолчал. Мужчина хотел подбодрить свою подругу, зная, что ей пришлось пережить. — Я быстро. К рассвету она будет у тебя. Рада поверила своему доктору. — Я жду отчет, — сказала Рада и вышла из лаборатории. — Обязательно! — сказал доктор. — Сделаю как можно скорее. Рада с Герой уехали, а Роман Борисович приступил к работе. Он спросил, как давно она ела, так как важно было, чтобы пациент не принимал пищу хотя бы четыре часа. Ира сказала, что не ела с вечера. Затем доктор спросил, принимала ли она какие-нибудь лекарства за последние двенадцать часов. Ира вспомнила, что пила антибиотики и жаропонижающие уже давно, сутки назад. Доктор положительно кивнул и взял кровь у подопытной. Заполнил какую-то форму на бумаге, где указал, вес, рост, возраст. Спрашивал даже рожала она или нет? Чем болела в детстве? Какие имеет хронические заболевания? Есть ли у нее аллергия? Вопросам не было конца. — А теперь можно что-нибудь перекусить? — спросила Ира, когда в животе у нее заурчало. — Возьми там, в холодильнике, — не отвлекаясь от работы, сказал доктор. Он пристально рассматривал кровь в микроскоп. Ира подошла к холодильнику и пробежалась взглядом по полкам. Она взяла баночку детского питания, кусок хлеба, и открыла баночку с молодым горошком от фирмы Bonduelle. Пока доктор что-то химичил, Ира ходила по лаборатории, загребая ложкой зеленые шарики. Работавшие за столами люди не обращали на нее никакого внимания. За ночь они должны были сделать партию отменного кокса. Рада считала, что это неплохая валюта в нынешнее время. И если она подсадит как можно больше народа на него, то тем больше людей будет от нее зависеть. Это очень хорошая система управления, считала цыганка. Ей стоило больших трудов сделать теплицы, чтобы выращивать растение Коки (кокаинового куста) в сибирском климате. На это уходило много ресурсов, благо, пока они были у Рады. Ира увидела, как доктор свел брови на лбу. «Он явно что-то нашел!» — подумала девушка и медленно подошла к доктору. Остановившись позади него, она наклонилась и спросила: — Ну что, доктор! Ваше заключение? Роман Борисович многозначительно посмотрел на девушку и сказал: — По наличию и уровню Ig антител в крови, то есть иммуноглобулины, можно судить о факте инфицирования в прошлом. Присутствует наличие специфического иммунного ответа, то есть, другими словами, присутствует способность организма распознавать вирус при повторной встрече с ним. — Не поняла. Можно еще раз? — удивленно спросила Ира. — Это значит, милая барышня, что вы были инфицированы раньше, до вот этого... — и доктор обвел указательным пальцем по кругу рану Иры. — Насколько раньше? — Я точно сказать не могу. Антитела могут сохраняться всю жизнь, поэтому вы могли заразиться в любое время на протяжении всей вашей жизни. — Бред какой-то, зомбиапокалипсис начался год назад. За год меня никто не кусал... Роман Борисович не дал Ире договорить. — Он здесь не причем, вернее причем, но не совсем. — Доктор! Вы опять говорите загадками. — Мы знаем, что в вакцине был вирус бешенства, так вот у вас иммунитет к бешенству, — сказал доктор. — Так понятней? А теперь вспоминайте, кусала ли вас в детстве или в юношестве собака? Ира напрягла мозг. И хлопнув себя по лбу, заявила: — Точно! Я совсем про это забыла. Кусала, — удивленно сказала Ира и присела на стул. — Вернее кусал, наш пёс Иркут. Лет пять назад, он кинулся на меня. Папа подумал, что он заразился бешенством и на всякий случай привили и его и меня. — Ну вот мы и докопались до сути, дорогуша. Выработанные антитела к вирусу бешенства спасли вашу жизнь, — сказал доктор и почесал себя по затылку. — Это удивительно. Ответ был у нас под носом, а мы и не заметили. Зная теперь об этом, даже кажется глупым, что мы не догадались об этом раньше. — Вы сообщите ей? — спросила Ира, имея в виду Раду.