— Просто отец. — поправил он. — Просто отец, — усмехнулся бармен. — что ж ты его себе-то не возьмешь? — А ты видел как, а главное — ГДЕ я живу? — Ну и что, если ты настоящий отец, любишь ребенка, пусть не своего, но сколько ты к нему ходишь, он уже мог стать тебе своим. — А много ли ты, мой дорогой друг знаешь людей, которые берут на себя родительские обязанности в таком положении как у меня. Я живу в комнате какого-то упыря, которую мне сдали за деньги, которых она не стоит. Судя по его состоянию, ему уже недолго осталось, в кармане у меня, — он вытащил из кармана две мятых зеленых бумажки, — только 55 долларов и 20 центов. Господи! Да этот упырь может в любую минуту прийти и что он сделает? Ну? Как ты думаешь? — Ну-у-у, — протянул бармен. — Ну-у-у, — передразнил его собеседник, — пришьет он меня, как дешевую свинью. Да и потом, кто мне его даст, у меня уже была судимость, мой материальный и социальный статус не позволяют мне держать ребенка в принципе, по закону то есть. И если они узнают, что я взял его себе, меня… — Тебя… — Да, меня отправят в кутузку, а это место, извини, не для меня. — Ладно, успокойся, выпей-ка ещё. — Давай, — не колеблясь ответил он. Осушив четвертый стакан пива, он закусил какой-то ерундой. — Все, приятель, мне пора у меня с часу до трех, — он посмотрел на часы, — а время — без пятнадцати три. А ещё шлёпать три квартала. — Пять долларов, братан. Убийца с грустью посмотрел на только что вынутую из кармана пятидолларовую бумажку. — И это называется «American Dream» [4]. Сдачи не надо, — съехидничал он. Затем вышел из заведения и быстрым шагом пошел вдоль однообразно выстроившихся домов. Быстро одолев три квартала (время уже было без семи минут три) он зашел в двадцатиэтажное здание с названием «Американская благотворительная ассоциация — Здоровье и жизнь». Поднялся на шестой этаж, где красовалась огромная надпись «Детский приют». Зайдя в единственную дверь в холле, он оказался в коридоре с большим количеством дверей слева и справа. Он зашел в комнату номер 603. Где сидела полная женщина в белом халате и что-то писала. — Здравствуйте, — улыбнувшись сказал он, — моё имя — Теодор Уайт я пришел к Стивену. — Вы сегодня задержались, мистер Уайт, ещё немного и мы бы уже закрылись, — также улыбнувшись ответила женщина. — Идите за мной! Она вышла, Теодор пошел за ней, по-прежнему держа в руке огромного плюшевого льва. Они прошли пять дверей и зашли в 613, которая представляла собой большую игровую комнату, в которой играли около десяти ребят. Не успели они открыть дверь, как один мальчик сразу вскочил и побежал к вошедшим. — Папа! — радостно вскрикнул он. — Пожалуйста, — добрым голосом сказала женщина, — не забывайте, через пятнадцать минут закрываемся на тихий час. — Хорошо, спасибо. Теодор взял ребенка за руку, зашел в комнату и сел на мягкий диван. — Это тебе малыш. Держи. — Спасибо, пап. — Веселишься? — Да. — Чем занимались сегодня? — Ходили по городу, заходили даже в Дисней Лэнд. На американских горках кататься не дали, зато повеселились здорово. Пришли уже давно. Мисс Питерсон сказала, что ты скоро должен прийти. Прошло уже больше часа, я начал уже бояться, что ты не придешь. — Малыш, как же я мог про тебя забыть, ты же знаешь, я каждый день прихожу и буду приходить. — Я знаю. Ещё сегодня рисовали. Он отбежал в другой конец комнаты, подошел к двенадцати расположенным друг с другом ящичкам, открыл один из них, на котором было написано Стивен П. Андерсон. Достал какой-то листочек, деловито захлопнул его и подбежал обратно к Теодору. — Смотри. Он показал пальцами на трогательную разноцветную картинку. — Это я, это — ты, это — наш дом. — Какой огромный, — улыбнулся Теодор. — Мы будем жить там, я знаю. — Обязательно, малыш. Он сделал серьезное лицо, затем опять посмотрел на рисунок. — Ох малыш, — он вздохнул, — красиво. Малыш Стивен тоже стал серьезным, что было очень не характерно для одиннадцати веселившихся малышей. — Папа. — Да. — А когда мы можем пойти домой? Уже почти всех ребят забрали по домам, приходят новые, а я здесь уже больше года. Уже многих забрали папы и мамы. Почему моя мама никогда не приходит ко мне? Почему ты меня не забираешь. Ты не хочешь чтобы я жил с тобой? С этими словами он опустил глаза и они у него стали постепенно краснеть. У Теодора на душе стало тревожно. — Нет, что ты говоришь, конечно хочу. Просто… Как же тебе объяснить малыш. Я сейчас немного занят, я работаю, зарабатываю большие деньги и строю нам большой, большой дом. Точно такой же как у тебя на картинке. — Правда? — Стивен поднял голову и горящими глазами радостно посмотрел на Теодора. — Да. Ты же видишь, если бы я не хотел, чтобы ты со мной жил, стал бы я приносить тебе такие подарки и приходить каждый день? А? Подожди ещё немного, и мы переедем в огромный дом, устроим там настоящий Дисней Лэнд. Ещё лучше того, куда ты сегодня ходил. — Здорово. — Конечно. Тут в комнату зашла та самая женщина. — Мистер Уайт, время. — Да, да. — Не очень приятная женщина, — с хитрым голосом прошептал Теодор. — Она всегда меня прерывает. Мне придется уйти, малыш. — Ты завтра придешь? — Как всегда. — Не задержишься? — Нет, — ответил Теодор, — даю слово. — Хорошо, пап, пока! Он обнял «отца» и Теодор вышел. — Он вас ждал сегодня все полтора часа, мистер Уайт, — говорила женщина, идя вместе с Уайтом по одному коридору. — Я уже извинился перед ним, за то что опоздал. — Я хотела сказать, — они остановились, — что я вас очень уважаю мистер Уайт. Я же вижу, что материально вы не очень обеспечены, но вы покупаете ему подарки. Я вижу как вы любите его. У нас, к глубокому сожалению, больше нет ни одного отца или матери, который бы столь регулярно приходил к своему ребенку. — Просто я действительно люблю его, — серьезно ответил Уайт. — Знаете, я вас давно хотела спросить. — Я вас слушаю. — Вы же знаете, что документы о его родителях сгорели и мы ничего не знаем о его родственниках или настоящих родителях. Здесь как бы история, окутанная загадками. — Я знаю, мисс Питерсон, что вы хотели спросить. — Я хотела спросить, вы знали его родителей?