Гиммлер, в упор смотря на Канариса, прекрасно понимал, что время уже упущено, и спросил: — Почему такие выводы не были раньше сделаны? — Реальные обстоятельства событий в Средиземном море были засекречены и итальянцами, и англичанами, ну и конечно русскими. Возможности нашей агентуры даже в Италии не безграничны. Гиммлеру ничего не оставалось, как съесть горькую пилюлю очередного провала и, взяв себя в руки, как ни в чем не бывало проводить совещание дальше. — Хорошо. Ситуацию с Италией мы обсудим чуть позже. Сейчас на повестке дня стоит проблема Восточного фронта, и как мы будем спасать рейх и выкручиваться из сложившейся ситуации. Хотелось бы услышать мнение руководство военно-морских сил Германии. Вам слово, господин гросс-адмирал. Редер, подозрительно наблюдающий за всем происходящим, критически посматривал на нового фюрера, прекрасно понимая, что Гиммлер на фоне погибшего Гитлера выглядит весьма и весьма бледненько и явно не соответствует занимаемому посту. Но вслух этого говорить и не думал — серый кардинал Гейдрих быстро устроит ему «несчастный случай» и подберет более лояльного командующего кригсмарине. Тут лучше выждать, посмотреть, куда качнется маятник, и уже тогда принимать решение, а пока надо служить Германии. Он бросил взгляд на Канариса, с которым у него недавно состоялся весьма серьезный разговор о неких событиях в южном полушарии и обстоятельствах уничтожения немецкой секретной рейдовой группы кригсмарине, используемой в операции «Остров сирен». Служба наблюдения группы, которая занималась разведкой движения американских и британских кораблей в районе Огненной земли, а при необходимости и тихо топила их, сумела перехватить непонятные радиосигналы, и после тщательного расследования и долгой слежки вышли на группу непонятных русскоговорящих людей, обладающих уникальной техникой. Получив санкцию от руководства абвера, провели захват нескольких человек и даже сумели найти их секретную базу на побережье Антарктиды. Попавшие в руки вещи, приборы, оружие поразили германских моряков и вызвали множество вопросов. Экспресс-допрос захваченных пришельцев дал серьезные данные, которые раскрывали многие причины происходящего, и только часть из них, благодаря предусмотрительности одного из офицеров Канариса, была доставлена окружным путем в Германию. Потом ситуация вышла из-под контроля, и за короткий срок людьми генерала Оргулова при поддержке специальных сил НКВД была уничтожена вся резидентура в Аргентине, где происходили основные события, а пара эсминцев, подводная лодка и корабль снабжения предположительно были уничтожены. Все эти происшествия были строго засекречены, и практически все, кто имел хоть какое-то отношение к тем событиям и мог выдать излишнюю информированность Редера и Канариса, были ликвидированы. Но именно отсюда командующий кригсмарине узнал про судьбу рейха, про май 1945-го, про русские танки на улицах Берлина, хотя и не мог до конца в это поверить. Но после долгого разговора с адмиралом Канарисом и краткого рассказа про помощь пришельцев русским, сам того не ожидая, стал частью большого плана, который вынашивал глава абвера. Редер вздохнул, вспомнив договоренность с Канарисом, и заговорил: — Влияние пришельцев в военно-морских вопросах минимально. Пока ничего экстраординарного и катастрофического, что бы выходило за пределы нашей действительности — не замечено. Суда по всему, русские решили основной упор сделать на сухопутном фронте, и учитывая недавнее положение на фронтах — это вполне логично. Далее. По нашим данным, описываемая огромная субмарина нигде не появлялась. С другой стороны, учитывая техническое превосходство пришельцев, неудивительно, что они в состоянии оставаться невидимыми и избегать контакта с нашими противолодочными средствами. Хотя служба наблюдения сумела перехватить и дешифровать несколько сообщений, в которых косвенно упоминается о срочном строительстве некоего объекта где-то на арктическом побережье Советов. Возможно, если слухи о переброске субмарины из будущего правдивы, это будет некая база для ее стоянки. У меня всё. Гиммлер смотрел сквозь стекла очков и чувствовал, что Редер врет. Ну вот не покидало его это чувство, и всё. С другой стороны, сказанное подтверждалось многочисленными докладами аналитиков и агентов Гейдриха, хотя благодаря Гитлеру и твердой позиции гросс-адмирала, гестапо вообще никак не допускалось до работы среди офицеров и матросов кригсмарине, и там была вотчина Канариса, поэтому о реальной обстановке можно было только гадать. Да и были определенные слухи о потеплении отношений Редера и Канариса в последнее время, вот это как раз и настораживало. Несмотря на тотальный контроль СД и замыкании всех партийных рычагов влияния на себя, Гиммлер все больше и больше убеждался, что Канарис ведет какую-то свою игру, но прямых доказательств этому не было, хотя после временного ареста главы абвера все его дела и контакты изучались с особой тщательностью. Где бы ни сталкивались специалисты Гейдриха со следами людей адмирала Канариса, работающих по пришельцам, всегда была какая-то недосказанность, и явно прослеживалась утайка части информации. Но шеф абвера в последнее время работал очень осторожно, и все его ходы имели многоуровневое легендирование и обоснование, поэтому многочисленные проверки со стороны СД ничего не давали, что несказанно нервировало Гиммлера. Это состояние передалось его серому кардиналу Гейдриху, который тоже пытался подловить Канариса на двойной игре или на лжи, но более серьезных и грубых шагов не предпринимал, прекрасно понимая, что в нынешней ситуации даже такой неустойчивый и противоречивый альянс лучше прямой конфронтации. Нынешняя политика приносила свои плоды, и многие в Германии видели, что спецслужбы рейха работают в одной упряжке, и это вселяло некую надежду на стабильность, учитывая какой реальный бардак и грызня происходили в высших эшелонах власти государства. Гиммлер сделал несколько записей в раскрытой записной книге и, нехотя оторвав взгляд от гросс-адмирала, спросил Дёница: — Господин адмирал, может, вам есть что сказать? Командующий подводного флота рейха, невысокий сухощавый человек, фигурой и манерой двигаться чем-то напоминающий адмирала Канариса, кивнул, показав тем, что услышал обращение, и, осторожно поставив на стол чашечку, из которой он попивал кофе маленькими глотками, ответил: — Про гигантскую подводную лодку слухи ходят уже несколько недель, но реальных фактов и свидетелей ее существования нет. Но… Дёниц сделал небольшую театральную паузу, осмотрев спокойным взглядом всех сидящих в кабинете. — …но есть несколько необъяснимых фактов уничтожения наших подводных лодок в Норвежском и Баренцевом морях. За последние две недели мы потеряли контакт с восемью субмаринами. Две из них успели передать, что подверглись внезапной атаке противника. Поразительно высокая эффективность русских противолодочных средств настораживает, но, как сказал господин гросс-адмирал, не выходит за границы технических возможностей нашего мира. Поэтому особых причин для волнения я не вижу. — Понятно, — задумчиво проговорил Гиммлер, но увидев напряженный взгляд Гейдриха, кивнул тому: — Вы что-то хотите сказать? — Да, мой фюрер. Увидев еще один утвердительный кивок, Гейдрих, пристально глядя на Дёница, спросил: — Адмирал, если принять наличие гигантской субмарины из будущего в руках у большевиков как данность и попытаться спрогнозировать ее возможности, чем нам это грозит и как это может повлиять на геополитическую картину мира? Наметанным взглядом Гейдрих видел, что Дёница тяготит этот разговор, и он с большим трудом скрывает свою неприязнь к новому руководству Германии и в особенности лично к Гиммлеру. Но вопрос был задан, и достаточно важный, и по тому, как незаметно подтянулись представители и вермахта, и люфтваффе, было понятно, что Гейдрих не просто так поднял эту тему. Дёниц чуть скривился, изменил позу и заговорил спокойно, даже, можно сказать, чуть задумчиво, хотя Гейдрих не сомневался, что уж что-что, а этот вопрос в ведомстве командующего подводного флота Германии прорабатывался достаточно тщательно. Об этом лично Гейдриху поведал один из доверенных старших офицеров штаба Дёница, которого совсем недавно подловили на пагубной страсти к молоденьким мальчикам. Теперь в СС в первом приближении знали, что творится в руководстве у подводников, да и про присутствие субмарины из будущего там прекрасно знали, и исходя из этого строили планы. И про некие события в Аргентине Гейдрих тоже узнал недавно и, задействовав все возможности, срочно собирал информацию — наконец-то почувствовал некий след тайной операции Канариса, связанной с пришельцами. Вот оно и начало проявляться наконец-то второе дно. Только сегодня вечером начальник главного управления имперской безопасности читал копию доклада по этой теме, и ему было просто интересно узнать, скажет ли Дёниц правду или начнет юлить, как Канарис. Но тот несказанно удивил Гейдриха. Адмирал все-таки был подводником от бога, и всё, что касалось дела всей его жизни, вызывало у него особое отношение. — Хорошо, допустим, у русских есть такая субмарина и, учитывая элементарный закон подлости, скорее всего оно и так есть, учитывая фантастичность всех последний событий. Такие большие габариты предполагают, что это как минимум океанский рейдер, а значит, предполагается большой запас хода и мощные двигатели для обеспечения соответствующей маневренности. Такие технические характеристики, соответственно, не могут быть обеспечены двигателями внутреннего сгорания. Скорее всего, в субмарине из будущего используется энергия атома, которую освоили пришельцы. За это говорит тот факт, что их стратегические бомбардировщики в первую очередь уничтожили все лаборатории и заводы, задействованные в наших ядерных проектах. Как я знаю, аналогичную работу они проделали и в других странах, стараясь замедлить или остановить развитие этой темы у всехдругих стран. Поэтому скоростные характеристики подводного крейсера могут давать ему существенное превосходство не только над нашими субмаринами, но и, возможно, над надводными кораблями типа эсминцев. Далее… Дёниц сделал небольшой глоток кофе, чуть посмаковал вкус и поставил чашечку обратно на стол. Гейдрих не смог сдержать эмоций и искоса недовольно глянул на вроде как невозмутимого Канариса, который, как оказалось, тоже был озадачен тем, что Дёниц имел информацию и о ядерном проекте рейха, и об аналогичных разработках в САСШ. Сделав в уме заметку — разобраться о столь большой информированности Дёница, — Гейдрих всё же с интересом слушал аса подводной войны и с нетерпением ждал его выводов, хотя вроде как и не было причин для удивления. Но интуиция подсказывала, что маленький, щуплый адмирал сумеет произвести впечатление на собравшихся высокопоставленных чиновников рейха. — …Анализируя боевую технику и общее направление развития техники у пришельцев, можно сделать вывод, что они очень далеко продвинулись во всем, что касается электротехники: средства связи, конструирование малогабаритных вычислительных машин, средства обнаружения, средства радиоэлектронной борьбы. Естественно, все новинки будут в первую очередь использоваться в военной области. И если предположить, что океанская субмарина-рейдер обеспечена всеми новинками, то она однозначно обладает наилучшими средствами наблюдения и обнаружения, и значит, в состоянии намного раньше услышать наши корабли и подводные лодки, и соответственно, либо отклониться от контакта, либо атаковать с запредельных для нас дистанций при стопроцентной вероятности поражения. Самонаводящиеся торпеды мы и сами пытаемся давно сконструировать, и наверняка в будущем этот вопрос уже решен в самом эффективном исполнении, особенно учитывая достижения пришельцев в области зенитных самонаводящихся ракет. Дёниц сделал паузу, собираясь с мыслями, а Гейдрих про себя удивленно хмыкнул: адмирал говорил фактически то, что было представлено в секретном докладе военно-морской разведки, и даже более того. Это было знаком вполне обоснованной обеспокоенности командующего подводного флота рейха. Поэтому серый кардинал Гиммлера решил направить или даже подтолкнуть разговор в нужное русло, учитывая то, что Дёниц явно не хотел говорить дальше: — Адмирал, так можно сделать вывод, что недавняя необъяснимая гибель нескольких наших подводных лодок — следствие деятельности океанского подводного рейдера русских? — Я не исключаю такой возможности, уж слишком эффективно русские перетопили наши субмарины. — Тогда, при нынешней ситуации, чем это нам грозит? — При нынешней — уничтожением всего подводного и надводного флотов. Вопрос в том, насколько у русских из будущего хватит боеприпасов, но учитывая постоянный контакт и наличие так называемых маяков, по которым открывают порталы, это всё решается быстро, — предвосхищая вопрос Гейдриха, Дёниц продолжил: — Если предположить наше участие во вторжении в Россию в составе коалиции всех западных стран, наши военно-морские силы будут уничтожены в первую очередь, учитывая, что большинство наших баз выдвинуты ближе всего к границам Советского Союза. Ну, а затем русские примутся за пресечение поставок стратегического сырья на Остров и уничтожение переправляемых войск САСШ на европейский театр боевых действий. И… — Дёниц опять сделал паузу… — …если я не ошибаюсь в пришельцах, такая субмарина будет у них не одна, что существенно расширит географию воздействия. Более конкретно не могу давать прогнозы из-за элементарного отсутствия достоверной информации. Гейдрих удовлетворенно кивнул. Дёниц почти полностью пересказал основные выводы секретного доклада, и значит, хотя бы в этом придерживается нужного направления. Обменявшись взглядами с Гиммлером, он спокойно откинулся в кресле и стал ждать продолжения совещания, которое, несмотря на плохие известия об Италии, проходило в нужном русле. Гиммлер согласно кивнул и обратил свой взор на невозмутимо молчавшего до этого Тодта. — Вам слово, господин рейхсминистр. Тодт чуть изменил позу, усмехнулся, давая понять, что он считает себя важным гостем, но никак не подчиненным, который должен по команде подскакивать при каждом обращении. Он заговорил чуть устало, с проскакивающими нотками снисходительности, которые так раньше бесили Гиммлера, но сейчас была другая ситуация, и новый фюрер был вынужден свои чувства, и особенно негативные эмоции, держать при себе, прекрасно осознавая, что в данный момент стоит на кону. — Да, мы тоже отслеживаем все новинки, которые появляются на фронтах, и особенно это касается техники пришельцев, чтоб урвать хоть какие-то крохи технологий из будущего, хотя сами понимаете, что это мало нам поможет. Насколько мне известно, уже работают целые научные центры, где преподаватели из будущего просто начитывают лекции русским ученым. Проблема дефицита инженерных и научных кадров всегда стояла в мире, а поиск талантливых и результативных вообще одна из основных и самых острых. В нормальном, привычном для нас училище или университете на сто человек в лучшем случае будут пять-десять талантливых инженеров и один ученый, способный делать открытия мирового уровня, и то это при условии, что эти избранные будут работать в тепличных условиях, которые им необходимо обеспечить. И сколько таких гениев умирают в нищете, непризнанными, или дают результат уже на старости лет, когда только удалось наработать авторитет, и при этом теряют в интригах много времени? А теперь представьте другую систему, когда высшая власть реально знает, со стопроцентной уверенностью, кого стоит привлекать к обучению, кто действительно талантлив и продуктивен, кому нужно создать те самые благоприятные условия для работы, ограждая от неприятностей, при необходимости подсунув нужную женщину или убрав ту, которая в перспективе может осложнить жизнь. И при этом власть осведомлена, кто пустышка, и на кого вообще не стоит тратить время и ресурсы. Осознали? Тодт, по примеру Дёница, сделал театральную паузу, но при этом он чуть покровительственно посматривал на собравшихся в комнате, понимая, что никто не рассматривал проблему пришельцев с этой точки зрения. — Это фабрика по производству гениев. Вот. А если на всё это наложить информацию по революционному развитию науки за будущие шестьдесят лет, то мы получаем на выходе гигантский скачок научной мысли и поистине фантастические результаты, про которые мы узнаем в ближайшее время по факту появления у русских нового оружия. Это одна грань проблемы. Другая — в том, что русские прекрасно осведомлены про таких вот научных гениев в других странах, и сейчас методично либо их перевербовывают, либо уничтожают, о чем у меня есть достоверная информация. Уж слишком много за последнее время в разных странах случайно погибли, покончили жизнь самоубийством или просто пропали подающие надежды студенты и инженеры, вроде как еще не замеченные в серьезных проектах и не имеющие научных достижений. Мы с вами до определенного момента мыслили категориями войны за территории, за ресурсы, а тут всё намного глубже, господа генералы. Сейчас идет война за научно-техническое будущее, и русские тут нас фактически опередили на столетие. Через третьи руки русские передали нам информацию о Блетчли-Парке, где располагалось главное шифровальное подразделение Великобритании, и сколько понадобилось сил и средств и, главное, хитрости, чтоб всё здание вместе с обитателями, лучшими математиками Острова, сровнять с землей! А теперь подумайте, зачем русские нам это сообщили? Причем, по некоторым данным, замок со всеми специалистами взорвался от попадания сверхтяжелой бомбы за несколько минут до начала нашей бомбардировки, когда никто еще не успел эвакуироваться в бомбоубежище. Всё это великолепно укладывается в картину уничтожения интеллектуальных кадров у вероятного противника, и на примере Блетчли-Парка нас использовали в качестве ширмы и козла отпущения. Ну, а по делам в рейхе и говорить не хочется — сверхскоростной реактивный стратегический бомбардировщик, как они его называют, «Белый лебедь» в первое время целенаправленно уничтожал только конструкторские бюро, университеты и школы, где готовили высококлассных специалистов для армии и флота, а уж потом принялся ровнять с землей заводы и фабрики военно-промышленного комплекса Германии. Еще один-два года такой практики, и будет ситуация, как у испанцев-конкистадоров и инков. Те с огнестрельным оружием и стальными мечами, а дикари с каменными топорами, вот так вот. Дав всем переварить полученную информацию, Тодт как танк пошел дальше, давя и наматывая на гусеницы эмоции своих собеседников, что не могло не вызвать зависть Гиммлера. Чуть позже он насторожился, всей кожей ощущая, что Тодт такими темпами может попробовать оспорить его лидерство и стать претендентом на пост главы государства, учитывая его авторитет и связи — и в бизнесе, и среди финансистов, и среди военных. А сейчас, видимо, у него появились устойчивые связи в спецслужбах — откуда-то же он получает информацию о многих делах в России, причем даже Гейдрих был не в курсе о некоторых нюансах. Значит, и тут снова появился исчезающий след Канариса. Гиммлер переглянулся с Гейдрихом, и обоим стало немного неуютно — прямо на глазах формировалась новая коалиция, и нужно было что-то предпринять, чтобы не потерять власть. Поэтому новый фюрер Германии перевел разговор. — Вам вроде как из люфтваффе — вашему ведомству — были переданы некие образцы новой техники русских? Не поделитесь новостями? Тодт скривился, как от зубной боли, но перечить не стал — не тот момент и не то общество, хотя было прекрасно видно, что у него скопилось много претензий к Гиммлеру и его команде, и он еле сдерживается. — Да. Сейчас все технические новинки, которые появляются на фронте, мы делим на два типа. Первый — это произведенные в другом мире, в другом времени на производственной базе пришельцев. Их, как правило, немного, и используются точечно, чтобы получить абсолютное превосходство на отдельных участках фронта. Это подтверждает информацию, что в будущем запасы высокотехнологического вооружения ограничены, и его стараются экономить. То, что нам попадает в руки, как правило, требует огромных вложений, времени и, главное — фундаментальных исследований, что должно дать неплохие результаты, но в долгосрочной перспективе. Второй тип — это адаптированные и произведенные в нашем времени приборы, оружие и специальные боеприпасы. Естественно, в краткосрочной перспективе второй тип нам более интересен — в том плане, что, учитывая наше превосходство по качеству и культуре сборки и, главное, по мощности производства над русскими, мы можем их быстро скопировать и использовать для нужд рейха. Первый тип почти не проникает к нам — пришельцы и НКВД ревностно смотрят за этим, а вот второй тип в последнее время начал всё чаще и чаще попадаться, и мы с интересом изучаем полученные образцы. Один из них нам был передан по линии люфтваффе. Это высотные зенитные снаряды с системой самоподрыва на заданной высоте. Не буду вдаваться в вопросы тактики — вы сами прекрасно знаете, что тактическую авиацию, особенно ту, которая базируется недалеко от линии фронта и работает на малых и средних высотах, большевики мастерски уничтожили. У нас остается только стратегическая авиация, с помощью которой мы можем совершать исключительно ночные бомбардировки важных объектов на территории СССР с больших высот. Да и там потери огромные: русские сумели, используя небольшое количество прицелов ночного видения из будущего, установленных на специально переоборудованных истребителях, существенно осложнить нам жизнь, но благодаря налетам, нам удавалось хоть как-то наносить вред стратегическим объектам противника. Такой техники у большевиков не много, и она преимущественно использовалась при охране Москвы. Но появление высотных зенитных снарядов с системой дистанционного подрыва в большом количестве, по подсчетам экспертов, должно увеличить наши потери не менее чем в шесть-восемь раз. Гейдрих, к его удивлению, никак не проинформированный о такого рода находках, показательно весело спросил: — И откуда такие подарки? — Видимо, русские слишком спешно запустили их в производство, и они не всегда срабатывают. Вот парочку таких нам и доставили, причем один из невзорвавшихся образцов вытащили из крыла бомбардировщика. — Это единственная новинка, которая попала к вам в руки? — Не только. — И насколько это уже сейчас можно использовать? — Аналогичную систему мы уже начали конструировать, но, как и ожидалось, она будет эффективна против низкоскоростных бомбардировщиков из нашего времени, но против самолетов из будущего помочь не сможет. Обратите внимание, что пришельцы активно используют ракеты с системой самонаведения — видимо, это единственное лекарство против сверхскоростных самолетов. — И в чем же проблема? Гейдрих не унимался, его немного задевал менторский тон Тодта, который явно старался быть в оппозиции к нынешнему руководству рейха. — А проблема всё в том же. Русские в первую очередь начали уничтожать лаборатории, где как раз и могли бы в полной мере работать над копированием образцов из будущего в области связи, электротехники и, главное, систем наведения. Мы, по сути дела, ничем не защищены. И вам, господин обергруппенфюрер, должно быть известно, каково оно — воевать с противником, для которого фактически нет секретов. — Ваше мнение. — Это, так сказать, абсолютная разведка — еще один фактор, благодаря которому войну с Россией я считаю огромной ошибкой. Если проанализировать условия, которые озвучил генерал Оргулов… Гиммлер удивленно поднял брови и недовольно посмотрел на главу абвера. Про условия Оргулова он знал и уже имел аналитическую справку, но то, что Тодт был извещен, доказывало, что у него с Канарисом идет постоянный обмен информацией, а это говорило о том, что у нынешнего фюрера рейха за спиной идет какая-то неприятная возня, и опять тут замешан Старый Лис. Гиммлер пристально уставился на Канариса, прожигая его взглядом, буквально сгорая от ненависти. Сам факт визита главы абвера в Москву вообще является совершенно секретным, а тут, оказывается, вовсю идет обсуждение. Но Канарис даже виду не подал, что смущен. — Условия Оргулова в основе имеют множество технических нюансов, вот и была необходимость перед совещанием их всесторонне проработать, не только силами моих специалистов. Там очень многое завязано на… Доклад с фактически полным всесторонним анализом был недавно вам передан, и вы, мой фюрер, прекрасно понимаете, что там заложено. Теперь, я думаю, можно мне взять слово, учитывая, что все присутствующие в этой комнате высказали свое мнение. После такого монолога главы абвера Гиммлер еле сдержался, но глянув на спокойно молчавшего Гейдриха, успокоился и коротко кивнул. — В этом есть, конечно, смысл, тем более вы меня ставили в известность, что будете привлекать, по согласованию с управлением имперской безопасности, независимых экспертов. Канарис кивнул, давая понять, что оценил политическую дальновидность Гиммлера и заговорил: — С самого начала мы и главное управление имперской безопасности занимались проблемой пришельцев. Были недоразумения, стычки, вплоть до прямой конфронтации, но с определенного момента, учитывая серьезность ситуации, мы работаем совместно, полностью согласовывая все шаги. Это было декларативное заявление, специально показывающее нынешнее положение в среде германских спецслужб. Те, кому нужно, намек поняли, а те, кто что-то знали, сделали вид, что для них это самая свежая новость. — Всё, что говорил обергруппенфюрер Гейдрих, полностью соответствует действительности. Еще в августе нам удалось внедрить своего человека в отряд к тогда еще капитану Зимину, и когда возникла опасность провала, он, по нашему плану, раскрыл себя и предложил начать переговоры. Естественно, ничего из этого не вышло, и нашего человека переправили в Москву, но первую важную информацию мы получили. К тому же на территории СССР уже давно действовала скрытая оппозиция, которая при поддержке спецслужб Великобритании попыталась просто ликвидировать Зимина со всем его окружением. И судя по многим нюансам — гибель Адольфа Гитлера, недавние нападения на Сталина и на генерала Оргулова, в результате чего тот получил очередное тяжелое ранение — можно сделать вывод, что это звенья одной цепочки, ведущей за океан к неким господам-банкирам, которые имеют свои финансовые интересы во многих крупных предприятиях рейха. В связи с этим, после достижения временного перемирия с большевиками, по согласованию с фюрером, я совершил поездку в Москву для обсуждения условий долгосрочного мира и выхода из сложившейся ситуации. Русские прекрасно извещены про попытки стран Запада сформировать антибольшевистскую коалицию и уничтожить СССР, пока Сталин сполна не воспользовался оружием из будущего. Учитывая понесенные огромные потери Красной Армии на начальном этапе войны, продолжение боевых действий в нынешних условиях ни нам, ни русским не выгодно. Поэтому удалось достигнуть определенных договоренностей о прекращении огня и выводе войск с территории СССР. Одним из условий заключения перемирия было принципиальное согласие пришельцев, и соответственно в рамках переговоров состоялась моя личная встреча с генералом Оргуловым, которого мы знаем под именем капитана Зимина. Русские пошли на этот шаг, хотя Сталин и Берия были очень недовольны, и у нас с представителем пришельцев состоялся вполне интересный разговор. Он выдвинул ряд требований, которые после соответствующего анализа были признаны приемлемыми. Для многих присутствующих в этой комнате слова Канариса были настоящим откровением. Тут обсуждаются вопросы противодействия большевикам и поддерживающим их пришельцам, а ушлый глава абвера уже вовсю с ними общается и договаривается. Настороженная атмосфера совещания как-то сразу стала исчезать: если общаются, значит, договариваются, а значит, есть шанс выкрутиться или просто откупиться. — Я не буду вдаваться в обсуждение нюансов катастрофического положения на фронте, в экономике, обсуждения технических новинок. Примем как должное следующие факты: пришельцы имеют подавляющее техническое превосходство, включающее не только сверхскоростные бомбардировщики и возможность переброски войск в любую точку планеты. Особого интереса заслуживает то, что помимо всего прочего в России используется совершенно новая система тактической подготовки низового и среднего командного звена с привлечением так называемых имитаторов, которые дают поразительную по своей достоверности иллюзию настоящего боя. За несколько дней таких тренировок летчики, командиры танков, артиллеристы получают огромный опыт, который в обычных условиях нарабатывается месяцами непрерывных и дорогостоящих тренировок. Это существенно сказалось на общем уровне боеспособности русских офицеров, и мы уже сейчас видим, как Красная Армия преобразовывается в мощного и весьма опасного противника. Я думаю, что через несколько месяцев даже без военной помощи пришельцев они были бы в состоянии разбить нас своим немодернизированным оружием.