— Иди с ними, — бросил ему Скенлон. — И проследи, чтобы нас не подслушивали. Адвокат подхватил кейс и направился к двери за Линдой Морган. Дункан и Скенлон остались одни. Это в фильмах киллеры всемогущи; в реальной жизни — нет. В федеральных тюрьмах строгого режима они не освобождаются от наручников. Накачанные охранники, как знал Скотт, стоят за хитрым зеркалом, прозрачным с другой стороны. Интерком отключен, чтобы не раздражать Скенлона, но эти люди видят все. Скотт чуть повел плечом, словно спрашивая — ну, что тебе еще? — Я вам не какой-нибудь там мокрушник. — Угу. — У меня свой кодекс. Скотт молча ждал. — Я убиваю только мужчин. — Надо же, — восхитился Дункан. — Да вам не чуждо благородство! Скенлон пропустил сарказм мимо ушей. — Это мое первое правило. Я убиваю только мужчин. Женщин не трогаю. — А второе ваше правило — подождать с поцелуями до третьего свидания? — Да вы меня что, за изверга держите? Скотт пожал плечами — ответ был очевиден. — И мой кодекс для вас просто тьфу? — Какой, к черту, кодекс? Вы убивали людей десятками, а так называемый кодекс придумали ради создания иллюзии собственной человечности. Скенлон как будто задумался. — Возможно, — великодушно признал он. — Но мужчины, которых я убивал, были подонками. Меня нанимали подонки для устранения подонков. Я лишь наемный пистолет. — Пистолет? — переспросил Скотт. — Да. — Так ведь пистолету все равно, кого убивать, Монте, — мужчин, женщин, старух, детей. Пистолет палит без разбору. Скенлон ухмыльнулся: — Touché[2]. — Вы вызвали меня сюда не на урок этики. Чего вы хотели? — потребовал ответа Скотт. — Вы же в разводе, верно? Скотт не ответил. — Детей нет, расстались по-дружески, в хороших отношениях со своей бывшей? — Что вам нужно? — Объяснить. — Что объяснить? Скенлон потупился, но только на мгновение. — То, что я вам сделал. — Я вас даже не знаю. — Зато я знаю вас. И давно. Скотт замолчал. Тишина затопила комнату. Он покосился на зеркало. Линда Морган стоит за стеклом, гадая, о чем они говорят. Потом потребует отчета. Скотт прикинул, нет ли в комнате «жучков». Может, и есть. В любом случае лучше выслушать Скенлона. — Вас зовут Скотт Дункан, вам тридцать девять лет, вы закончили юридический университет в штате Колумбия. Частной практикой зарабатывали бы намного больше, но вам это неинтересно. Уже полгода служите в офисе федерального прокурора. Ваша матушка и отец в прошлом году переехали в Майами, еще у вас была сестра. Погибла, учась в колледже. Скотт заерзал на стуле. Скенлон изучающе смотрел на него. — Вы закончили? — Знаете, как делается мой бизнес? Меняет тему. Скотт выждал пару секунд. Скенлон полощет ему мозги, пытаясь вывести из равновесия или зачем-то еще. Поддаваться Скотт не собирался. Ничего из сказанного о его семье не было секретом — подобные сведения можно собрать с помощью нескольких нажатий нужных клавиш и пары телефонных звонков. — Может, введете в курс дела? — Ну, вот представим, — заговорил Скенлон, — что вы хотите кого-нибудь замочить. — Так. — Вы звякаете другу, у которого есть знакомый, чей дружбан знает человечка, который имеет выход на меня. — То есть вас знает только последний в цепочке? — Типа того. У меня всего один посредник, но даже с ним я сама осторожность — никаких личных встреч, имена кодовые, платежи всегда идут на офшорные счета. Я открывал новый счет для каждой, скажем так, транзакции и закрывал сразу после поступления и обналичивания средств. Вы меня слушаете? — Несложная схема. — Совсем несложная. Но, видите ли, сейчас люди взяли привычку переписываться по электронной почте. Я открывал временный счет на «Hotmail» или «Yahoo!» под вымышленным именем. Ничего нельзя отследить, а даже если можно, даже если вы выясните, кто перевел деньги, что вам это даст? Все сообщения приходят на адрес библиотек и всяких общественных учреждений и там же прочитываются. Самая надежная схема. Скотт чуть не сказал, что сия надежная схема в конце концов привела Скенлона в тюрьму, но решил не обострять ситуацию. — И каким же образом это связано со мной? — Я к этому и веду. — Скотт видел: Скенлон действительно готовится сказать что-то важное. — В прежние времена — когда говорю «прежние времена», то имею в виду восемь-десять лет назад — заказы делались в основном по таксофону. Я ни разу не видел написанного имени, мне называли человека по телефону. — Скенлон остановился, упиваясь тем, что полностью завладел вниманием собеседника. Тон его голоса сделался мягче, менее деловым. — Вот в чем штука, Скотт. Все делалось по телефону. Я слышал имя, но не видел, как оно пишется. — Он выжидательно смотрел на Дункана. Тот, не понимая, кивнул. — Вам понятно, почему я особо подчеркиваю, что заказы шли по телефону? — Нет. — Потому что даже такой человек, как я, профессионал с кодексом, по телефону мог и не расслышать. Скотт некоторое время обдумывал эти слова. — Все равно не понимаю. — Я никогда не убивал женщин. Это мое правило номер один. — Вы уже говорили. — Если вам по телефону говорят, что нужно шлепнуть человечка по имени Билли Смит, вы, естественно, решите, что Билли — мужчина. Но ведь иногда такое имя бывает и у женщин. Ну что, понятнее? Скотт замер. Скенлон это заметил. На его лице появилась улыбка, голос стал еще мягче: — Я тут упомянул о вашей сестре, Скотт… Тот не ответил. — Ее звали Джери, верно? Молчание. — Теперь вы поняли?.. Джери — одно из таких имен. Когда по телефону слышишь «Джери», естественно, думаешь, что речь идет о каком-нибудь мужчине. И вот пятнадцать лет назад мне позвонили. Тот самый посредник. Скотта пробила дрожь. — Мне дали адрес и сообщили, в какое время Джери, — Скенлон дважды согнул пальцы, изображая кавычки, — будет дома. Собственный голос донесся до Скотта откуда-то издалека: — Но ведь это был несчастный случай… — Большинство поджогов сходят за несчастные случаи, если работал профессионал. — Я вам не верю, — отрезал Скотт, глядя Скенлону в глаза, стараясь не показать, что его мир пошатнулся.